– Как ты смотришь на то, что я буду руководителем твоего дипломного проекта?
Я согласился без колебаний, как-никак, знал его уже в течение двенадцати лет.
– Тогда поезжай домой, отдохни от учёбы, а в сентябре приедешь в институт, и мы с тобой обсудим тему твоей дипломной работы.
На этом мы и расстались.
* * *Когда я вернулся домой, у меня ещё оставалось три дня ученического отпуска. Мы решили использовать их для семейного отдыха. Местом его выбрали турбазу «Петушки», которая находилась на берегу реки Пышма. Предложили составить нам компанию чете Косенко. Они согласились, Дима пообещал захватить свою звонкоголосую гармошку. Мы взяли путёвки на два дня. Поехали рейсовым автобусом. Кроме Николки, которому было четыре с половиной года, мы с собой взяли двенадцатилетнюю племянницу Раи, Олю Ситникову.
В домике, указанном в путёвке, было две комнаты. Одну заняли мы, другую Косенко. Дети, даже не заходя в домик, сразу отправились к реке. Рая стала разбирать вещи, а я вышел на улицу взглянуть на ребят. Оля стояла на мостике, Николка сидел на его краю, опустив ноги в воду. Что-то меня отвлекло буквально на несколько секунд, а когда я снова посмотрел на мостик, Оли там не было – она ушла на берег, оставив Колю одного. Я не спеша пошёл к нему. Вдруг вижу, как он пытается встать на мостик, поскальзывается и падает в воду. Оставшиеся пятьдесят метров я преодолел, кажется, за одно мгновение. Но на поверхности его не было видно, он не барахтался, как можно было ожидать от тонущего человека. Я взглянул в воду с мостика и увидел своего сына под водой, благо, она была довольно прозрачная. Буквально свернувшись калачиком, он медленно погружался вглубь. Я лёг на мостик, успел дотянуться до него, схватить за предплечье и вытащить на воздух.
К моему удивлению, он даже не наглотался воды. Вообще-то дома я частенько его тренировал в ванной. Он погружался в воду с головой, задерживая дыхание, а я по часам засекал время. Возможно, это ему помогло.
Вот так чуть в нашей семье не случилась трагедия. Надо сказать, что всё это произошло быстро, ни я, ни ребёнок даже не успели как следует испугаться. Волнение пришло позже, когда я уже достал сына из воды. Меня заколотила внутренняя дрожь, и даже захотелось выпить, чтобы успокоить нервы.
Время подходило к обеду, и по моей просьбе в нашей комнате было организовано застолье. После обеда и хорошей порции спиртного я почувствовал, что меня «отпускает». А потом все вместе пошли гулять вдоль берега. Дима с гармошкой играл и пел. Мы, идущие вместе с ним, подпевали от всей души. Уже когда вернулись на турбазу, где были и другие слушатели (отдыхающих было довольно много), он спел частушку:
Одна баба на базаре
Назвала меня свиньёй.
Люди думали – свинина,
Встали в очередь за мной.
Надо сказать, что частушка была «на злобу дня». В этот год был большой дефицит мясных продуктов.
Больше за время нашего посещения турбазы «Петушки» никаких происшествий не было, отдохнули мы хорошо.
Глава 154. ТРАГЕДИИ В СЕМЬЕ СИТНИКОВЫХ
Мы вернулись из «Петушков» в хорошем настроении. Николка пошёл в садик, а мы легли поваляться в постели после отдыха на турбазе. Вдруг раздался звонок телефона. Голос говорившего был нам незнаком. Он сообщил, что в автоаварии погиб Николай Ситников. Эта страшная новость потрясла нас, у меня аж в глазах потемнело. Мы быстро собрались и пошли к Анне Николаевне – Ситниковы жили у неё.
Антонина, никогда не унывающая женщина, была непохожа сама на себя. Она заметно осунулась, постарела, всё лицо было в слезах. Рая увидела сестру в горе, и тоже заплакала. Мы не стали лезть с расспросами, дали выплакаться и немного успокоиться. Наконец, Антонина смогла пояснить:
– Я ходила на почту давать телеграмму Саше. Сама говорить с вами не смогла, попросила постороннего мужчину позвонить по номеру, который я ему дала, и сказать то, что я написала на бумажке. Он вам хоть спокойно всё передал. А Николая увезли в морг. У него нет ни ран, ни переломов, только на виске синяк…
Чуть позже мы узнали подробности трагедии. Последнее время Николай часто ездил на мотовелосипеде. Он ехал от коллеги по работе, который жил в районе железнодорожного вокзала. Дорога в город шла по перешейку между двумя карьерами – ЮРУ и ЦРУ. Мне часто приходилось ездить по этому перешейку на работу и обратно (из автобуса была хорошо видна панорама обоих карьеров); он был довольно узким. Когда разъезжались встречные машины, то на асфальтированной части не оставалось места даже для велосипедиста. Неширокая обочина засыпана щебнем. Николай ехал по краю дороги, когда сзади его догнал автобус, водитель которого посигналил. Николай свернул на щебёночную обочину, которая для велосипедиста – злейший враг. Переднее колесо мотовелосипеда вильнуло на большом камушке в сторону обгоняющего транспортного средства. Николай упал и получил удар в висок какой-то частью корпуса автобуса. Он успел лишь вскрикнуть – удар оказался смертельным. Водитель остановился и, убедившись, что помочь уже нельзя, позвонил из нашей диспетчерской, которая находилась недалеко, и вызвал скорую и милицию.
Николаю тогда было лишь сорок четыре года. Он приходился мне свояком – наши жёны были сёстрами. Он много нам помогал, особенно пока наша молодая семья испытывала трудности бытового плана.
Водителя не признали прямым виновником несчастного случая. Но намекнули, что если жена Николая Антонина подаст в суд, решение может оказаться другим, поскольку всё-таки водитель ехал в опасной близости от велосипедиста. Шофёр автобуса приходил к Тоне, обещал ей всяческую помощь. Она же была человеком добрым и в суд подавать не стала.
Их сын Саша служил в это время на советско-китайской границе, где в те годы было неспокойно. Ему дали отпуск, и он приехал на похороны отца.
Товарищи Николая по столярному цеху соорудили добротный гроб и все пришли проводить своего коллегу в последний путь. Мне же впервые довелось хоронить близкого человека. Рая в эти дни постоянно была рядом с сестрой, поддерживая её морально.
* * *В народе говорят: «Беда не приходит одна. Пришла беда – отворяй ворота». Когда Александр Ситников приезжал на похороны своего отца, ему оставался служить один год. Его погранзастава находилась на берегу реки Уссури, которая на своём протяжении являлась природной границей между СССР и Китаем. В шестидесятых годах двадцатого века обстановка на этой границе была крайне напряжённой. Кульминацией этих событий стал произошедший в марте 1969 года конфликт на острове Даманский, в ходе которого по официальным данным погибло 58 наших пограничников, а также около восьмисот китайцев.
Про события, предшествовавшие конфликту на Даманском, исторические источники обычно упоминают вскользь. Как правило, говорится, что было множество провокаций со стороны китайских гражданских лиц и военнослужащих, происходивших без применения огнестрельного оружия, а в 1968 году участились нападения хунвейбинов[59] на пограничные патрули. Как правило, это были большие (больше ста человек) самоорганизованные группы китайской молодёжи. Они преодолевали реку Уссури и пытались прорваться вглубь нашей территории. Стрелкового оружия у них не было, но под одеждой они иногда прятали ножи.
Китайские пограничники переходу этих молодчиков не препятствовали, а наоборот, поощряли. Были случаи нападения на советские пограничные наряды, когда наших солдат убивали ножами и сбрасывали в реку. Иногда похищали пограничников и утаскивали их в Китай. Как правило, их там тоже ждала смерть.
Тем не менее, у наших пограничников был строгий приказ – огонь не открывать, но с нашей территории противника «вытеснять». Чувствуя свою безнаказанность, китайцы совсем обнаглели. Переплывали реку большими отрядами прямо на глазах у часовых. Их было больше, чем пограничников на заставе, но солдаты становились в одну шеренгу, брали друг друга за руки и живым щитом останавливали продвижение нарушителей на нашу землю. С обеих сторон часто в ход шли кулаки и подручные материалы. Подобное происходило почти во всей границе Приморского края. В одном пограничном отряде придумали использовать старинное оружие – рогатину, чтобы не подпускать близко к себе агрессивных хунвейбинов, сбрасывая их обратно в реку.
Видя безуспешность своих попыток прорваться на нашу территорию, китайцы в какой-то момент решили воспользоваться имеющимся холодным оружием. Выбор пал на заставу, где служил Саша Ситников. Там не применяли рогатины, стычки были контактными, и в одну из них хунвейбины пошли на подлость. Когда сомкнулись две противоборствующие стороны, вдруг наши солдаты через одного стали падать. Те, кто остался на ногах, были настолько ошеломлены случившимся, что их легко сбивали с ног, а затем избивали и топтали лежащих. В этой стычке был убит Саша Ситников и многие его сослуживцы.
