Приск вернулся домой злой как Орк [39].
Все труды этого дня пошли прахом – пусть он и узнал, что таинственная матрона действовала в пользу Адриана, но след, ведущий ко второму похитителю, был утерян окончательно.
Дом встретил хозяина разором, суетой и шумом. Слуги упаковали большую часть вещей отъезжающей Кориоллы в сундуки, и дом выглядел так, будто в нем побывали грабители. Или победившая армия. Что практически одно и то же.
Привратник, открывая дверь припозднившемуся хозяину, сообщил:
– У нас гости.
– Кука?
Прим хмыкнул:
– И этот тоже. А еще – Тиресий.
Приску в первый момент показалось, что он ослышался.
– Тиресий? Но ему же только вчера… Впрочем, неважно.
– Гай, старина, где ты шлялся! – завопил Кука, выскакивая в атрий и обнимая старого товарища. – Я уж думал, тебя прибили где-нибудь в переулке. Мы с Тирсом заготовили факелы и собрались идти тебя искать. А ты взял и сам явился! Молодчага!
– Совсем не молодчага, – буркнул Приск. – Наоборот. Сунулся куда не надо. Боюсь, нас всех прикончат еще до утра.
– Значит, так! – Кука обхватил старого товарища за плечи и повел в библиотеку. – Незачем паниковать. Живо говори, что ты вызнал.
– Немногое… Нить опять оборвалась.
Рассказать ничего Приск не успел – послышался отчаянный вопль Прима, затем лай Борисфена, перешедший в обиженный визг.
Друзья кинулись в атрий.
Посреди помещения стоял Декстр. Прим еще не успел запереть дверь за вошедшим хозяином, так что штурм был кратким и успешным. Хотя не сказать что бескровным, – Прим в углу атрия утирал расквашенный нос, а подле его ног, поскуливая, жался Борисфен.
Белые сумасшедшие глаза Декстра смотрели с такой яростью, что у Куки разом отнялся язык.
– Ага, Тиресий, Кука… славный контуберний в сборе… – пробормотал Декстр свистящим шепотом. – Ну и кто из вас убил Павсания? А?
– Не знаю, – заявил Приск. – Его пытались похитить, я помешал, но несчастному сломали шею.
– Кто сломал?
– Греку не повезло – угодил под колесо повозки.
– Та-ак… Иногда Фортуна бьет дураков очень страшно. Где можно поговорить? – спросил Декстр.
– В библиотеке.
– Идем. Все за мной. – Декстр повернулся к Приму: – А ты, лентяй, живо запри дверь и никому не открывай, кто бы ни стучал – назовись он хоть самим императором. Понял?
Прим молча кивнул и выразительно шмыгнул носом. Борисфен осторожно гавкнул.
Когда Приск и его друзья вошли в библиотеку вместе с Декстром и заперли дверь, фрументарий наморщился:
– Что за вонь? У вас тут собака сдохла?
– Человеческий труп. Разлагается, – объяснил Кука. – Ждем вечера, чтобы выбросить.
– Ясно. Завещание здесь?
Приск помедлил, переглянулся с Кукой и кивнул.
– Исправленное в пользу Адриана?
– Нет, – признался Приск. Нельзя сказать, чтобы это «нет» далось ему легко.
Декстр стиснул зубы и несколько мгновений стоял неподвижно. Воцарилась такая тишина, что никто, казалось, не дышал. Друзей было четверо, Декстр – один, но это ничего не значило. Кука попытался отыскать на поясе рукоять кинжала, но пальцы почему-то ухватили пустоту, хотя мгновение назад кинжал был под рукой.
– Вас в самом деле стоило всех прикончить, – озвучил их страхи Декстр.
Он опустился в плетеное кресло. Остальные продолжали стоять.
– За что? – постарался как можно тверже спросить Приск.
– За проваленное дело. Объяснить? Изволь. Ты, Приск, как дурак, пустил меня по ложному следу, вместо того чтобы прийти и все рассказать.
– Я не знал, на чьей ты стороне…
– А сам ты на чьей?
Приск помолчал. Потом проговорил тихо:
– На стороне Адриана, разумеется. Он – мой патрон.
– А я, думаешь, на чьей-то другой?
– Но мы еще можем…
– Уже нет! – оборвал его Декстр. – Ты все испортил! Вернее, вы испортили дело сообща.
– Уж если на то пошло – мы спасли завещание, когда его пытался похитить тот тип в грязной тоге из библиотеки, – напомнил Приск. – И ты об этом знаешь.
– Знаю. Потому и не прикончил ни тебя, ни твоих друзей. Хотя вы, как мыши-переростки, постоянно путались у меня под ногами.
– Не понимаю, почему… – осмелился вставить слово Тиресий.
– Потому что ничего не знаешь. Ни ты, ни твои друзья. Великая дева тяжело больна. Она вот-вот покинет храм, поскольку срок ее обязательного служения вышел. И так мы уговорили ее помедлить еще месяц. Все остальные весталки не на стороне Адриана. А на чьей стороне – не понять. Там у них в храме интриги, подглядывания, бабские склоки… Я не ведаю, кто подслушал или проболтался. Ясно одно – в храме знают про завещание. И теперь кто-то разнюхал, что его похитили. Пока они не донесли императору, потому что хотят воспользоваться сами тем фактом, что завещание исчезло. Когда Великая дева вернется домой – а это случится на днях, у нас не останется в храме союзника, чтобы вернуть исправленное завещание в хранилище. А теперь еще нет человека, который подделает текст. К тому же Паук погиб, а Великая дева ему доверяла – он был вольноотпущенником ее семьи. Не уверен, что она возьмет пергамент от кого-то другого…
Ну вот, расклад сил сделался более или менее ясен. М-да, всё могло случиться куда удачнее!
– В смерти Паука мы не виноваты… – напомнил Кука.
– Знаю! – огрызнулся Декстр. – Но этот вопрос я бы как-то решил… а вот остальные…
– Кто еще охотится за пергаментом? – спросил Приск.
– Неизвестно. Но я-то надеялся, что ты выследил этих людей.
– У нас есть труп гладиатора. Этот парень явился за пергаментом… – сказал Тиресий с таким видом, будто говорил о том, что у него есть новый мул или новое седло. – Теперь он лежит в углу и пованивает… Пришлось накрыть его кожей.
– Кто он? Имя.
– Мы не знаем. Собирались выбросить ближе к утру. Может, ты опознаешь?
Декстр подошел посмотреть на убитого. Сбросил кожу. Фламма фыркнул и зажал нос, остальные переносили вонь более стоически. Декстр повернул убитого на бок, заглянул в рот… Потом наклонился, задрал тунику, спустил набедренную повязку.
– Что… что ты делаешь? – изумился Кука.
– Проверяю, не обрезан ли, – отозвался Декстр.
– В этом замешаны иудеи? – уточнил Приск.
– Пока не знаю. Этого парня вижу в первый раз. Но могу помочь вам избавиться от трупа – на улице меня ждет человек с лошадьми. – Фрументарий накрыл убитого кожей и вернулся в кресло. – А теперь… расскажи мне, что ты собирался сделать.
Холод, который исходил от Декстра, подействовал отрезвляюще и – как ни странно – ободряюще.
– Я хотел отвезти завещание Адриану, – признался почти с облегчением Приск.
Друзья затаили дыхание. Декстр молчал.
– В этом есть резон… – кивнул после затянувшейся паузы фрументарий. – На Востоке полно жуликов, способных подделать текст. А уж как представить потом завещание всему миру, Адриан решит, не торопясь. Главное – чтобы пергамент исчез из Рима. Тогда конкуренты не смогут переделать текст для своего человека. И смотри в этот раз не ошибись, трибун. Марк едет с тобой. В случае ошибки ты подставишь не только свою, но и его голову под удар. Ах да, вот еще что… С тобой отправится мой человек.
– Твой человек? – переспросил Приск.
– Мой вольноотпущенник. Максим.
– Он тоже знает про завещание? – В Куке любопытство победило страх.
– Он будет знать, что военный трибун везет важное письмо Адриану – более ничего. Марка ни во что не посвящать. И смотри, Приск, – не проболтайся. Иначе…
Это была недвусмысленная угроза, и трибун очень хорошо ее понял. В Риме приемный сын ближе новой родне, нежели кровной. Так что юный Марк, как ни верти, теперь дороже Декстру, нежели Приску.
Несмотря на угрозы, все разрешилось не так уж и плохо: план Приска одобрили, Афраний на их стороне. А иметь такого человека, как Афраний Декстр, своим союзником – уже, считай, полдела. Зато такого врага Приск никому бы не пожелал.
И все же тревога не унималась, а, наоборот, росла.
В этом деле было столько неожиданностей, что расклад сил мог поменяться мгновенно, друзья и союзники – превратиться в заклятых врагов или погибнуть, враги – оказаться слишком могущественными. Не говоря о том, что до самого императора могли дойти слухи, что его завещание исчезло…
– Мы все стоим над пропастью, – пробормотал Кука, вспомнив свой сон, и друзьям осталось только кивнуть.
– Фламма, рано утром ко мне в дом, – приказал Декстр.
– Это еще зачем? – Библиотекарь невольно отступил за спину Тиресия как самого высокого из друзей (за отсутствием Малыша).
– Затем, что я приставлю к тебе для охраны нужного человека. Будут спрашивать, скажешь, что это твой новый раб – вместо Либана.
– Но Либан жив…
– Либана отправь вместе с Кориоллой и другой прислугой из Рима. Твоя жена ведь уезжает, не так ли, Гай? – бросил небрежно Декстр.
– Как ты узнал?
– По хаосу в доме и по тому, что сундуки и корзины стоят в атрии.
