подошла женщина и спросила:
– Вы последний?
– Нет, я Гулам, – ответил он ей.
Оглушительный смех сотрясал стены комнаты, унося грусть-печаль Аманжола.
Позже Гулам украдкой поделился с ним, что так как Аманжол пришел к афганцам один против толпы на разборку, а после того, как получил взбучку, никуда не пожаловался, ни в деканат, ни в милицию, то его зауважали. Поэтому и пригласили к себе на ужин, чтобы познакомиться.
Вначале Гулам спускался каждый день к нему, приглашая на ужин, а потом и Аманжол стал сам подниматься к ним на этаж, не ожидая приглашения. Аманжол почти все вечера стал проводить с афганцами. Но песню «Доктор Петров» он так и не полюбил тогда. Не понимал он, чем им так понравилась Наталья Сенчукова. Ему просто интересно с ними было. В любом возрасте полезнее проводить время с теми, кто старше тебя или младше. Все афганцы были старше, на восемь-двенадцать лет. Они практически не учились. Занимались перепродажей водки, зерна, подсолнечного масла, одежды. Вечерами готовили вкусные блюда, пили коньяк. Про религию, про запреты на алкоголь никто не поднимал вопрос. Каждый вечер был веселым, пьяным.
Однажды один из вечеров был особенно веселым и шумным. Афганцы планировали на следующий день ехать в Москву за товаром. Это событие и отмечали. Аманжол не заметил, как сильно напился. Утром он непонимающе ощутил себя на верхней полке вагона в поезде. Это накануне он навеселе сходил к себе в комнату за паспортом и утром вместе с ним поехал на вокзал. Так впервые он оказался в Москве. Ему там понравилось все. Метро, огромные здания, большие расстояния. Афганцы заехали на склад, где их земляки уже подготовили товар. После этого он регулярно стал ездить с ними, просто за компанию, в Москву. Это не мешало его учебе.
Все чаще и чаще он стал общаться с Хасаном. Аманжол узнал, что его старший друг из богатой семьи, у себя на родине они владели несколькими магазинами. Что никто из родственников не воевал против шурави. А в гражданской войне воевали. Друг против друга.
Хасан очень удивлялся, что Аманжол не струсил, пришел один тогда, чтобы прекратить музыку.
– Ты в курсе, что здесь люди летали с окон и балконов общежития? – допытывался афганец у юного первокурсника, передавая папиросу.
– Нет. Летали!? – удивленно спрашивал казах, с придыханием затягивая папиросу.
– Летали, – отвечал утвердительно самый главный. И смеялся при этом, казалось, что он вспоминал что-то веселое.
А, впрочем, они все и всегда смеялись, когда встречались.
Потом Аманжол узнавал, как летали. Сбрасывали. С какого этажа неизвестно, но все шепотом передавали друг другу: «это афганцы их скинули». Это была середина 90-х годов. Поэтому старались по-быстрому замять эти происшествия, ссылаясь на алкогольные опьянения разбившихся.
Когда все в общаге и в универе узнали, что Аманжол дружит с афганцами, то его статус, как пацана, сильно возрос.
– Как ты с ними запросто общаешься? А я когда встречаюсь с ними, чувствую себя, как будто в одном бассейне с акулами. Кружат вокруг тебя, – делился сокровенным с ним местный студенческий авторитет. Афганцев боялись все.
Аманжол замечал, что к его новым друзьям приезжали спортивные парни с бритыми затылками, в коротких кожанках и широких штанах. Приезжали с непустыми руками, уезжали тоже, пряча свертки. Аманжол знал, что любой бизнес сейчас крышуется и регулируется дерзкими пацанами. На родине некоторые его друзья с одного боксерского зала «ушли в движение». «Уйти в движение» – так называлась новая криминальная деятельность. Разборки, стрелки, постановы, наезды, крышевание.
Поэтому он спокойно относился к этому.
Дружба крепла между первокурсником и зрелым, авторитетным взрослым мужчиной. Аманжол успешно сдал зимнюю сессию. На каникулы съездил домой, обрадовав маму и сестренку. Обратно на учебу он возвращался тоже с радостью, предвкушая встречи с друзьями.
– Как часто в голову приходят идеи, которые кажутся гениальными? Мы решаем отложить их на некоторое время. Но потом они кажутся нам простыми или забываются навсегда. Это мозг шутит – он считает: раз сразу не сделали, то и начинать не стоит. Он главный халявщик и знает в этом толк. Помни: если ты не приступишь к реализации задуманного в течение первых двух дней, то твое сознание автоматически запишет план в провальный. Важно сделать хоть первые шаги. Иначе идея, а она может быть гениальной, не будет воплощена. Это касается не только твоей выбранной профессии, но поступков в жизни. Нужно успеть извиниться, успеть попросить прощения, успеть сделать добро, – в один из вечером поучал афганец Аманжола.
– Откуда ты это узнал?
– На войне. Там нельзя много обдумывать. Нужно воплощать. Иначе не выживешь, – просто ответил Хасан.
Мы все копируем кого-то в тот или иной момент жизни, но потом все равно нужно идти своим путем. Аманжол стал подражать Хасану. Во всем: в неторопливой походке, в тихом голосе.
Однажды весенней ночью Хасан с Аманжолом выехали на машине, чтобы отвезти по домам девушек, с которыми провели нескучный вечер. На обратном пути, как всегда, весело смеясь, обсуждали достоинства каждой из них. Возле общежития из темноты выскочили тени и двух друзей, по-прежнему смеющихся, довольных жизнью, ударили сзади по головам.
Аманжол очнулся со cвязанными руками сзади и лежащий на траве среди деревьев. Тошнило, было больно. С гудящей головой он с трудом оглядывался по сторонам. Ничего не было видно в темноте. Было холодно, несло сыростью от весенней, не прогретой земли.
– Очнулся. Это хорошо. Сейчас будем тебя резать, – присел на корточки рядом с головой Аманжола незнакомый парень.
– Не трогайте его. Он не при делах. Посторонний он. Простой студент, – из темноты донесся спокойный голос Хасана.
– Расскажешь, Хасан, где «герыч» храните, отпустим его. Ты нас не знаешь, кто мы, откуда. Но мы знаем, что вы «герычем банчите». И что ты среди них самый главный.
– Сначала мальчика отпустите. Он не при делах. Отвечаю, – по-прежнему спокойный голос доносился до ушей испуганного Аманжола.
Сильные руки легко подняли его рывком и потащили в сторону голоса. Там также со связанными сзади руками, прислонившись спиной к дереву, сидел Хасан. Один из похитителей обшарил карманы Аманжола и вытащил студенческий билет. Пламя зажигалки осветило картон в синей обложке. С надеждой смотрел Аманжол на лицо похитителя. Приплюснутый нос, как у боксеров. Это все, что смог разглядеть он. Медленно вслух прочитал боксер фамилию и имя. Зажигалка потухла.
– Надо же. Имя, как у тебя. Аман, – в темноте заржал один из похитителей.
– Заткнись! – обернулся боксер на голос. – Откуда ты? – обратился он уже
