Василий Седугин - Князь Олег

— Как договорились!

— Двигайся первым. Все-таки вы лесные люди, знаете все уловки и хитрости. Для меня лес в новинку. Опасаюсь внезапного нападения, засад, обходных действий.

— Обвести нас вокруг пальца Чомболксу не удастся! Я все его каверзы знаю наизусть!

Ночевали возле реки Мологи, а потом двинулись в сторону Белоозера. Дождь прекратился, стало выглядывать солнышко. Дорога оставалась мокрой, передвигаться было по-прежнему трудно.

Утром следующего дня разведчики доложили, что впереди, развернувшись на просторной поляне, стоят войска Чомболкса. Тотчас Олег и Корш поскакали к месту предстоящего боя. Завидев просветы сквозь поредевшие деревья, сошли с коней и осторожно выдвинулись на край леса. Отсюда было хорошо видно войско противника.

— Глянь, — сказал Корш свистящим шепотом, будто его могли услышать за полкилометра от них стоявшие вражеские воины. — Чомболкс конницу поставил в центре…

— Хочет одним ударом порвать наш строй, захватить горловину дороги и отсечь пути к отступлению, — продолжил его мысль Олег.

— Неплохо задумано. Прорыв конницы и перехват дороги могут вызвать панику в наших войсках, воины кинутся в леса. Тогда останется их преследовать и добивать.

— Нам надо укрепить центр. Кого, по-твоему, следует поставить?

— Я выведу свою конницу и ударю первым, — предложил Корш.

— Не успеешь, — подумав, ответил Олег. — Думаю, Чомболкс не дурак, чтобы дать тебе развернуть свои силы. Он будет нападать именно в тот момент, когда ты будешь проводить перестроение войска.

— Пожалуй, ты прав.

— Сделаем так. Я выведу своих викингов и закрою дорогу, а твои силы составят левое и правое крыло войск.

— Устоят пешие норманны против конников?

— Умрут, но не отступят.

— Что ж, пусть так и будет! — решительно заключил Корш.

На поляну воины выходили в полном облачении, при оружии, занимали указанные князьями места.

Когда построение было закончено, на белом коне выскочил Корш. Он промчался перед строем, а потом, высоко подняв меч, поскакал в сторону противника, громко выкрикивая:

— Чомболкс! Жалкий трус! Хитрая, изворотливая ласка! Выходи на честный поединок! Ты мне ответишь за моего брата!

На середине он поднял коня на дыбы, и тот затанцевал на месте.

— Не будь трусом, Чомболкс! Все равно до тебя доберусь!

Тогда от строя неприятеля отделился всадник на сером коне и, набирая бег, устремился на Корша. Противники сошлись. Издали видны были оскаленные морды, развевающиеся гривы коней, сверкание мечей; всадники крутились друг вокруг друга, то съезжались, то разлетались в стороны. Неясно было, на чьей стороне перевес, оба князя бились яростно и беспощадно. Но вот всадник на сером коне завалился назад, а его противник привстал на стременах, издал торжествующий крик и поскакал между обеими линиями войск, показывая всем окровавленный меч. Это был Корш.

И тогда мери, ладожане и норманны взорвались громоподобным ревом и ринулись на врага. Порыв был всеобщим, а воодушевление столь велико, что удар по врагу оказался сокрушающим. Воины племени весь, потеряв князя, стали пятиться, а потом побежали. Началось преследование.

На плечах отступающего противника подошли к Белоозеру, небольшой крепости на берегу широкого озера. Крепостные стены ее были более низкими, чем в Ладоге, башни невысокие. Особенно уязвимым город был со стороны озера, чем и решили воспользоваться Олег и Корш. Они приказали своим воинам вязать плоты, готовить весла и шесты.

Как видно, защитники поняли безнадежность своего положения. Открылись ворота главной башни, и из них вышли старейшины племени. В знак покорности они шли с непокрытыми головами, ветер раздувал их длинные седые волосы.

Олег и Корш в это время стояли на берегу озера, руководили подготовкой приступа. Старейшин первым заметил Корш. Указывая на них Олегу, сказал:

— Кишка тонка оказалась у белоозерцев. Сдаются на милость победителей.

Олег хищно ощерился. Процедил сквозь зубы:

— На выкуп не соглашаемся ни в коем случае.

— Чего же ты хочешь?

— Отдать город на три дня в разграбление.

Корш поперхнулся, уставился на Олега немигающими глазами.

— Что так?

— Воины мои изголодались по добыче. В Ладоге я удержал их от грабежа. Сейчас не смогу.

После некоторого молчания Корш ответил непримиримо:

— Грабить Белоозеро я не позволю.

— Почему?

— С племенем весь мы веками жили рядом в дружбе и согласии. И дальше нам придется соседствовать. Ты уйдешь, а мы останемся!

— Ну и что? А сейчас они наши враги.

— Какие враги? Просто князь их всегда был дурной и взбалмошный. Он получил сполна. А народ-то при чем?

— А мои воины при чем? Они жизнью рисковали и хотят получить расчет по полной!

Корш набычился, взгляд его стал темным и недобрым.

— Слушай, конунг. Я пока спокойно говорю. Внемли моим словам. Если ты двинешь свою дружину на город, я ударю тебе в спину. Для моих воинов племя весь — дружеский народ, а ты со своими викингами — пришелец, чужак, грабитель. И щадить тебя и все твое войско не будем!

Они некоторое время смотрели в глаза друг другу. Наконец Олег отвел взгляд. Проговорил холодно:

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Только старейшин принимай один. А я пошел к викингам.

Между союзниками пробежала черная кошка.

— Не сиди дома, князь, — обратился к Олегу Велегост. — Сегодня большой праздник. Чествуем бога нашего Купалу. Вся молодежь высыплет на луга, будут водить хороводы, жечь костры. Посмотри на наш обычай народный, как мы умеем гулять и веселиться.

— А кто он, ваш бог Купала?

— Бог плодородия. Это третий по значению славянский бог — после Перуна и Велеса. Празднуется он в ночь с 23 на 24 июня, когда солнце дает наибольшую силу растениям, Ночь Купалы исполнена чудодейственных, чародейных явлений. Поверхность воды бывает подернута серебристым блеском, деревья переходят с места на место и разговаривают между собой шумом ветвей. А кто из людей найдет чудесный цветок папоротника, тот может понимать язык всякого творения.

— У нас нет такого праздника, — произнес Олег, заинтересованный рассказом купца. — Я обязательно пойду на луга.

Втайне он надеялся встретить Ивицу, хотя был уверен, что ее нет в Ладоге, что она уехала куда-нибудь с тем парнем.

Уже выйдя из крепостных ворот, он подивился большому стечению народа на берегу Волхова. Здесь был и стар и млад. Еще солнце не село за край неба, а во многих местах были зажжены костры, между ними проводили скот — коней, коров, овец и коз.

— Зачем они это делают? — спросил Олег подвернувшегося парня.

— Это рачительные хозяева стараются уберечь скотину от происков леших, кикимор и недружелюбно настроенных домовых.

— А это что за кукла? — вновь он задал вопрос, указывая на празднично одетое чучело мужчины, высоко поднятое на шесте посредине луга.

— Изображение Купалы. Там сейчас самое главное место празднества, конунг.

Олег подошел поближе. Вокруг чучела, взявшись за руки, молодежь образовала три круга, они вращались в разные стороны. В глазах пестрело от изобилия красочных одежд: тут были и белые, и синие, и голубые, и красные, и желтые, и оранжевые платочки, платья, рубахи, штаны, башмачки и сапоги, кушаки и пояса. Олег разобрал слова песни:

Чуть дальше, на крутом берегу реки скоморохи собрали толпу зевак. Олег с живым интересом наблюдал, как они наигрывали в дудки и свирели, пели и плясали, ходили колесом, вызывая восторг честного народа.

И вдруг он увидел Ивицу. Его словно жаром окатило, стало трудно дышать. Задыхаясь, он неотрывно смотрел на ее густые волосы, обрамлявшие маленькое личико с огромными глазами, худенькую фигурку в облегающем белом шелковом платье с красной бахромой. Она заразительно смеялась над проказами потешников. Но вдруг, по-видимому почувствовав его взгляд, она беспокойно пошевелила плечами, смех на ее лице потух и она взглянула на него, строго и требовательно. Он замер, словно лягушонок перед ужом.

И тут она исчезла. Он понял, что она нырнула в толпу. «Все пропало, — обреченно подумал он про себя. — Сейчас она убежит и спрячется где-нибудь». Проделки скоморохов перестали занимать. Олег вышел из круга и бесцельно пошагал по лугу. Ему стало неинтересно среди народа, люди тяготили бесшабашной радостью и весельем. Ему захотелось домой, и он направился в город.

— Князь, зачем так рано уходить? — раздался сзади голос Ивицы. — Самые главные развлечения впереди!

Олег обернулся, увидел сияющую Ивицу и вдруг почувствовал, как его лицо стало расплываться в глупейшей улыбке.