Казалось бы, теперь Висконти должна была удалиться. Но нет, хозяйство на троих таковым и осталось, когда маркиз покинул этот мир. Обе женщины поладили. Маркиза к тому времени перестала быть опасной, потому что увеличилась до непомерных размеров и стала малопривлекательной женщиной.
Гробуа оказался последним французским пристанищем маленького Римского короля[20] и его матери на пути в Вену. Бертье примкнул к Бурбонам, но, не выдержав мук совести после своего предательства, покончил жизнь самоубийством 1 июня 1815 года.
В 1962 году имение приобрел Рене Балльер, председатель Общества по содействию коневодству во Франции, чтобы построить там центр по обучению лошадей для скачек.
Часы работы
По воскресеньям и в праздничные дни с 14.00 до 17.00.
Закрыт с 1 декабря по 15 марта (кроме групповых визитов). На втором этаже дворца находится музей, посвященный скачкам.
http://www.cg94.fr/boissy-saint-leger/1268-boissy-saint-leger-chateau-de-grosbois.html
Дампьерр (Dampierre)
Любовь и заговоры
Думаю, что мне предназначено быть предметом страсти сумасбродов.
Герцогиня де Шеврёз
В нынешнем виде дворец Дампьерр представляет собой здание из розового кирпича, белых камней и голубого сланца. Но не таким было жилище герцогини де Шеврёз, одной из королев Фронды, подруги Анны Австрийской и одного из любимых персонажей Александра Дюма. Впрочем, ее присутствие до сих пор чувствуется повсюду в этом грациозном и строгом дворце, построенном Франсуа Мансаром. Воспоминания об этой ослепительной женщине исключительной красоты и с тонким чувством вкуса хранятся в портретах, а также в тайнах, которые она оставила после себя. Мадам де Шеврёз любила Дампьерр. Здесь она прожила двадцать два года, покинув политическую сцену Франции, в расстановке сил на которой она сыграла такую заметную роль. Дампьерр воздал ей должное.
Мария-Эме появилась на свет в декабре 1600 года. Она была лишена радости материнской любви, потому что Мария де Ленонкур, ее мать, умерла спустя два года после ее рождения. Такое детство, где ребенок оказывается предоставленным самому себе, не располагает к развитию добродетелей, а она к тому же еще была и от природы ветрена. Ее характер проявился в полной мере с течением времени.
Ее отец Эркюль де Роган, герцог де Монбазон, был обер-егермейстером и пэром Франции, а также губернатором Парижа. Весьма завидным положением при дворе он был обязан своей глубокой преданности Генриху IV (он был подле короля, когда Равальяк нанес ему смертельный удар кинжалом) и юному Людовику XIII. Высокий, внушительный и сильный, как лев, Эркюль полностью соответствовал своему имени[21]. К тому же он обожал женщин и, пораженный красотой своей белокурой девочки, баловал ее, позволяя делать положительно все. А все, чего она хотела, – это нравиться и быть любимой. И желаемое она уж точно получала, потому что всякого, кто ее видел, тут же охватывала непреодолимая страсть.
Во времена своей молодости она писала: «Думаю, что мне предназначено быть предметом страсти сумасбродов». Глупостей она понаделала тоже немало, потому что в ней сидел демон-интриган, и он принес этой женщине много радости, но и немало неприятностей.
В среду, 13 сентября 1617 года, в королевской часовне в Лувре Мария вышла замуж за Оноре д’Альбера де Люиня, вскоре ставшего герцогом де Люинем. Брак получился весьма выгодным, ибо невеста была намного более знатной, чем ее жених. То была благодарность Людовика XIII своему близкому другу, который помог ему избавиться от Кончини[22], так что Роганы-Монбазоны не ошиблись в своем выдвиженце.
В это же время Мария стала подругой Анны Австрийской. Обеим было по семнадцать лет. Но если одна была тихой, даже в чем-то пассивной, то вторая – полной жизни, пылкой и даже неистовой: «прекрасной плутовкой», согласно определению Таллемана де Рео.
Ей не удалось войти в доверие к королю, поэтому она и решила привязать к себе королеву – к сильному неодобрению Людовика XIII. Робкий и замкнутый король казался ей легкой добычей. Но юной красавице не только не удалось соблазнить его своим поведением, она вызвала у него недоверие, которое переросло в антипатию, когда с королевой произошел несчастный случай. Вовлеченная безрассудной Марией в игры в большой галерее Лувра, та поскользнулась и упала, из-за чего у нее случился выкидыш. Ведь королю потребовалось четыре года, чтобы сделать этого ребенка, а затем понадобилось еще девятнадцать, чтобы повторить этот эксперимент.
Итак, Людовик XIII ненавидел Марию, а та отплачивала ему той же монетой. Но на самой вершине Олимпа ее личных врагов находился кардинал де Ришелье.
Годы не сглаживали их взаимную антипатию, скорее – наоборот. Мария стала вдовой в 1621 году, и ей понадобилось лишь четыре месяца, чтобы снова выйти замуж против воли короля, оплакивавшего смерть своего близкого друга де Люиня. Ее избранником стал герцог де Шеврёз из влиятельного дома де Гизов, владелец замка Дампьерр, который так понравился новоиспеченной герцогине. Людовику XIII, после выкидыша удалившему Марию от двора, пришлось ее вернуть. Об этом решении он потом жалел всю оставшуюся жизнь.
Одержимая решимостью отомстить королю, которого она считала врагом, мадам де Шеврёз думала, что было бы забавно свести королеву с любовником и одарить короля парой великолепных рогов.
На тот момент она сама была любовницей английского посла лорда Холланда, близкого друга герцога Бекингема. А всем было известно, и благодаря роману Александра Дюма эта история прославлена навечно, что Бекингем питал неутолимую страсть к королеве Франции.
Мадам де Шеврёз, с которой он познакомился во время краткого визита в Англию ее мужа, Холланд, «один из самых красивых мужчин на планете, хоть и несколько женственный», доверял как самому себе. Он проживал тихо и уединенно в доме на улице Сен-Тома-дю-Лувр. В таких условиях ему с Марией было проще простого организовывать тайные встречи. И именно они организовали свидание Анны Австрийской наедине с Бекингемом в саду города Амьена.
Эти свидания быстро прекратились, встретив отпор со стороны чрезмерно застенчивой королевы, но пылкий влюбленный продолжил с ней переписку из Лондона через посредника, и сейчас мы знаем, как Джон Фелтон спас Ла-Рошель и Францию, помешав высадке английского десанта, совершив убийство герцога, у которого не оставалось иных способов добраться до объекта своей страсти.
На протяжении многих лет мадам де Шеврёз занималась интригами – как любовными, так и политическими. Она неустанно интриговала против Ришелье во времена Фронды, будучи одной из ее предводительниц, а затем и против Мазарини, также включенного в список ее врагов. Помимо Холланда, самого любимого ее мужчины, в числе ее любовных приключений значились граф де Море, королевский незаконный отпрыск, граф де Шатонёф, граф де Шале, которого ее интриги довели до нантского эшафота, герцог Карл IV Лотарингский и маркиз де Лег, и этот последний отыгрался на ней за всех остальных[23].
С приходом старости мадам де Шеврёз, как и многие другие бывшие кокетки, обратилась к религии. Она окончила свой бурный шестидесятичетырехлетний жизненный путь в старинном бенедиктинском монастыре в Ганьи, вдали от роскоши Дампьерра, находившегося во владении ее сына, отцом которого вовсе не был герцог де Шеврёз.
От второго брака у нее рождались лишь девочки, потому она проделала ловкий трюк: добилась титула герцога де Шеврёз для своего сына от брака с де Люинем. С тех пор дом обладал двойным герцогским титулом.
В то время как неутомимая герцогиня угасала в Ганьи, 12 августа 1679 года в Дампьерре праздновали свадьбу ее внучки Жанны д’Альбер де Люинь с графом де Веррю. Презренная, но благородная фамилия, которой было найдено не самое лучшее применение. Но, по меньшей мере, внучке было в кого уродиться. Замуж Жанна выходила в тринадцать лет, и она уже была красива, что позволяло предполагать, что она будет так же прекрасна и обольстительна, как и ее бабушка.
Честно говоря, то была не ее вина. За юного графа де Веррю, представителя старинного семейства из Пуатье, эмигрировавшего в Савойю и ставшего одним из самых могущественных при дворе в Турине, ее выдали по расчету, а не по любви. Жанна видела угрозу своему браку со стороны семьи мужа, в особенности со стороны свекрови: богатая вдова была той еще ханжой и пользовалась духами и туалетными принадлежностями из церковных ризниц. Да, может быть, они и придавали ей святости, только вот их запах был вовсе не так приятен для ноздрей окружающих. Еще один «святоша», родственник этой дамы, аббат де Веррю, человек весьма зрелого возраста, но достаточно красивый, не гнушался и греховных наслаждений.
К счастью, туринский двор не плясал под их дудку. Так, например, правящий принц, восемнадцатилетний Виктор-Амадей II, был красив, любезен, хотя и вспыльчив, и он любил окружать себя красивыми женщинами, отличающимися еще и немалым умом. Он принял юную графиню де Веррю с должным почтением. Виктор-Амадей женился на племяннице Людовика XIV и посвятил ей несколько недель, а затем попытался присоединить очаровательную Жанну к числу своих многочисленных любовниц. Она, правда, не согласилась: уж слишком их было много.
