Неудивительно, что они потеряли голову и уже не думали о последствиях! Но что из этого, в конце-то концов? Эми права. Они помолвлены и скоро поженятся. Ничто не может разъединить их теперь.
Когда они возвращались в Калгурли, Эми прильнула к его плечу; глаза ее сияли. Дик, преисполненный нежности, благоговения, страха, правил одной рукой, другой обнимая девушку.
— Я так счастлива, любимый! — прошептала Эми, когда они прощались. — Теперь уж нам придется поспешить со свадьбой.
— Ты так считаешь? — испуганно спросил Дик. — Ты думаешь…
Эми тихонько рассмеялась.
— Чем скорее, тем лучше. Чтобы не было сплетен.
Она подставила ему свои влажные податливые губы и скрылась в подъезде «Звезды Запада». Дику показалось ужасным, что в такую ночь ее поглотило это темное грязное здание.
Ослепленный, взволнованный и все же с таким чувством, словно какая-то тяжесть легла ему на плечи, Дик зашагал домой.
Том наблюдал за братом, сидевшим в задумчивости на постели. Легкая улыбка бродила в углах его рта, но брови хмурились, словно какая-то надоедливая мысль примешивалась к приятному раздумью.
— Что-нибудь произошло? — отважился спросить Том, догадываясь, что Дику хочется поделиться с ним.
— Эми… мы ездили с ней на озеро.
Том почувствовал восторженно приподнятое и растерянное состояние брата.
— Вероятно, мы поженимся скорее, чем я предполагал, — с запинкой проговорил Дик. — И меня, признаться, все это как-то пугает, Томми. Конечно, мы любим друг друга, и я хочу жениться на Эми, но…
— Эми не терпится выскочить замуж? — спросил Том.
— Чем скорее, тем лучше, говорит она.
— Ну, в чем же дело? Это чего-нибудь да стоит, когда девушка так и рвется к тебе.
По губам Дика скользнула улыбка. Просто удивительно, как легко становится на душе, когда поговоришь с Томом!
— Не забывай, Томми, что я уже испытал на собственной шкуре каково это — оказаться без средств. Как туго пришлось мне тогда в Сиднее — один-одинешенек, без гроша в кармане… Ночевал в парке, подбирал хлебные корки на помойках и видел немало таких же бедняг, как я сам. Вспомню — в холодный пот бросает! Сейчас для меня работа, возможность сводить концы с концами, кажется, самое важное на свете. И знаешь, мне трудно себе представить, как я, черт возьми, буду содержать жену и семью на мой ничтожный заработок.
— Вы что ж, поторопились немножко? — рассмеялся Том. — Ну, в конце концов, ты не в Сиднее, старик, и мы с матерью не дадим тебе пропасть. И, пожалуйста, не забывай, что ты — «талантливый молодой металлург, которого ждет блестящая карьера на Золотой Миле».
Дик тоже рассмеялся. Он заметно воспрянул духом.
— Об этом я и позабыл. Будем надеяться, что ты прав, Томми.
Он зевнул, потянулся и начал раздеваться.
— Салли рассказывала тебе о своей стычке с Пэдди? — спросил он.
Том уже снова взялся за книгу.
— Думаю, что она правильно поступила.
— Вероятно. — Голос Дика звучал не очень уверенно.
Том поглядел на него.
— Готовится очередной поход, — сказал он. — Ребята на руднике говорят, что новый полицейский инспектор, который ведает делами о хищении золота, шутить не любит. Кое-кто может здорово влипнуть, если не остережется. Впрочем, Кэйн охотится в первую очередь за главарями.
— Он может наделать серьезных неприятностей Пэдди Кевану.
— Будь спокоен!
— А Пэдди может наделать серьезных неприятностей многим другим.
— Что ты хочешь сказать? — Том резко повернулся на кровати и взглянул на брата. — Ты-то ведь никогда не связывался с Пэдди, верно?
— Что ты! Нет, конечно! — поспешил успокоить его Дик. — Он пробовал мне что-то предложить, но я отказался наотрез. С ума он сошел, что ли! Нет, я не это имел в виду. Он ведь намекал Салли, что она не посмеет выставить его за дверь, потому что за тобой и отцом якобы водятся какие-то грешки.
— Я уже объяснил маме, что это подлая ложь, — сказал Том.
— Ты ведь очень редко приносил что-нибудь, Томми?
— Случалось раз-другой прихватить немного, — отвечал Том. — Да это давно было и быльем поросло.
— Ну, на рудниках нет человека, который так или иначе не был бы к атому причастен, — сказал Дик, пропуская мимо ушей признание Тома. — Замешаны все — от управляющих до ночных сторожей. Динни на днях рассказывал мне, что Боб Глухарь сколотил себе состояние на тех пустячках, что выносил из забоя. Теперь бросил рудник и купил ферму где-то на Юго-Западе. Но меня, знаешь, что беспокоит? Как бы Пэдди Кеван, если он очень обозлится, не пришил чего-нибудь тебе или отцу.
— Мне он ничего пришить не может, — уверенно сказал Том. — Я Пэдди не выношу и никогда не приносил ему золота. Да я давно уже просил мать выставить его отсюда. Но отец действительно имел какие-то дела с Пэдди, и боюсь, что Пэдди может на этом сыграть.
— Поговори с отцом. Скажи ему, чтобы он ни в коем случае ничего больше не принимал, — решительно сказал Дик. — Тебе это лучше удастся, чем мне.
— Попробую. — Том свернул папироску и пододвинул коробку с табаком Дику. — Впрочем, я слышал, что отец с матерью слегка поспорили час назад. Сначала они очень горячились, а потом пошли спать, смеясь и болтая, как ни в чем не бывало. Должно быть, мать поставила на своем и взяла с отца слово, что он будет ее слушаться.
— Можешь не сомневаться, — улыбнулся Дик, затягиваясь сигаретой. — Салли умеет поставить на своем. Я, собственно, не вижу, как мистер Кеван может наделать нам гадостей, даже если очень постарается. И вряд ли он станет этим заниматься, после того как прожил здесь столько лет и видел так много добра от Салли.
— Пэдди, по-моему, способен на все, — сказал Том. — Динни говорит, он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. И, пожалуй, Динни прав. Но Пэдди не захочет впутываться сейчас в какую-нибудь историю и поэтому едва ли станет запутывать других.
Дик затянулся и выпустил колечки дыма.
— Пэдди втюрился в Эми, — сказал он. — И, конечно, не упустит случая сквитаться со мной.
— Да уж это так, — согласился Том я снова взялся за книгу. Дик откинулся на подушки. Казалось, его тревога немного улеглась после беседы с Томом.
— А ты, Томми, говорят, вожаком заделался в союзе горняков, — сказал он. — Тебе бы в политику удариться.
— Ничего не выйдет, — рассмеялся Том. — Моя задача укреплять союз и добиваться лучших условий труда для горняков на наших приисках.
— Ну что ж, это правильно, — сказал Дик, поворачиваясь к стене; его уже клонило ко сну. — Но это не мешает тебе, старик, выставить со временем свою кандидатуру в парламент. Представляешь, как была бы довольна Салли!
— Позволь, позволь, Дик… — Том приготовился возражать, но Дику не хотелось спорить. У него слипались глаза.
— В другой раз поговорим, Томми, — пробормотал он, но, помолчав, добавил: — Кстати, надо взяться за этого паршивца Лала. Он все воскресенья шалопайничает, торчит в игорном доме.
— Что такое?
— Лал черт знает сколько времени убивает на игру в ту-ап, — сказал Дик.
— Я так и думал. — Мысли Тома от всевозможных доводов, почему политическая карьера не для него, обратились к Лалу.
— Салли с ума сойдет, если узнает, — вздохнул Дик. — Хорошо, что он на этой неделе уезжает в лагерь. Лал просто бредит этой военной муштрой.
— Я поговорю с ним, — пообещал Том.
— Отлично. — Голос Дика звучал уже совсем сонно. Том продолжал читать. Он жадно проглатывал страницу за страницей, когда Дик пробормотал во сне:
— Ах, Эми, Эми, что мы наделали!
Том с улыбкой поглядел на старшего брата, раскинувшегося на своей кровати, на которой он спал с ребяческих лет. Привязанность Тома к брату была безгранична. Тому казалось, что все должны любить Дика. Как могло быть иначе? Дик так хорош собой и такой славный малый. У него тот же живой, открытый нрав, как и у матери, то же обаяние. Неудивительно, что Эми так в него влюблена! Пэдди Кеван, вероятно, единственный человек на свете, который может желать зла Дику.
Мысли Тома устремились к Пэдди Кевану и к другим подобным ему алчным, беспринципным эгоистам, чья ненасытная жажда денег и могущества дает им такую страшную власть над жизнью людей. Том боялся, что над Диком всегда будет тяготеть эта ненависть Пэдди Кевана, и не только из-за Эми, а потому, что они люди прямо противоположного склада.
Однако Том и мысли не допускал, что влияние Пэдди Кевана столь велико, чтобы он мог напакостить Дику по служебной линии. Дик — специалист, он пробьет себе дорогу в тех областях золотопромышленности, в которых Пэдди Кеван не хозяйничает. Придя к такому утешительному выводу. Том уснул успокоенный.
— Пора, сыночек, гудок!
Том спал как убитый. Салли стояла у его кровати с чашкой горячего чая в руке, и ей жалко было его будить.
