II. Реция, красавица-турчанка
Гроза, сопровождавшая появление Золотой Маски, окончилась так же быстро, как и началась.
Зайдя в кофейню узнать о результатах схватки, Сади возвращался назад к своей лодке.
Драка завязалась из-за двух венгерских девушек, которых один старый турок хотел отвезти в предместье Галату для того, чтобы продать в гарем знатного турка. Обе девушки начали звать на помощь. Тогда началась драка, во время которой при появлении Золотой Маски девушкам удалось бежать и найти помощь у ближайшего консула. Турок, в гарем которого вели девушек, был Гамид-кади, один из высших государственных сановников, как говорили в кофейне.
Прежде чем идти домой, Сади пошел посмотреть еще раз, хорошо ли привязан его каик, и увидел в нем дорогой ковер принцессы, который грек-слуга положил в лодку.
— Теперь поздно, — прошептал Сади, складывая ковер, — но завтра утром я должен отнести его принцессе, а то она может подумать, что я хочу оставить ковер себе!
Положив ковер обратно в лодку, Сади отправился домой. Скоро он вошел в узкую грязную улицу со старыми деревянными полуразвалившимися домами. Узкие и мрачные улицы Скутари, где живут только турки и евреи, производят на иностранца крайне неприятное впечатление, и только изредка глаз отдыхает на роскошной мечети или зеленых деревьях, время от времени попадающихся между домами.
Наступила ночь, когда Сади пришел на улицу Капу, Все уже стихло, было почти совсем темно, только кое-где горели тусклые фонари. Изредка встречал Сади возвращавшихся из кофеен турок.
Вдруг, переходя через небольшую площадь перед мечетью, Сади услышал слабый крик, как будто стон умирающего. Он остановился, но, как ни вглядывался в темноту, ничего не мог различить.
— Красавица Реция! — раздался недалеко от Сади тихий шепот. — Наконец-то я нашел тебя!
В ответ снова раздался тихий вскрик. Сади стал всматриваться внимательнее и понял, что тут под покровом ночи совершается нечто ужасное. Но что же? Где была та, которая называлась Рецией? Где был человек, говоривший с ней?
Тогда Сади взглянул по направлению к входу в мечеть, около которой росло несколько высоких деревьев и висел фонарь. В тени одного из деревьев Сади заметил фигуру девушки-турчанки, которая стояла, дрожа всем телом, будучи не в состоянии ни бежать, ни даже позвать на помощь. Ей угрожал кто-то, кого Сади не мог рассмотреть, а только слышал голос.
Голова девушки была покрыта белым покрывалом, но оно спустилось, открыв испуганное лицо. Сади был поражен красотой девушки. Большие голубые глаза с черными ресницами выражали ужас голубки под взглядом змеи. Маленький полуоткрытый ротик с ярко-красными губами скрывал за собой два ряда жемчужных зубов. В ту минуту, как Сади, еще ошеломленный красотой девушки, напрасно старался понять, в чем дело, к турчанке быстро подошел мужчина, до сих под скрывавшийся в тени деревьев.
Но почему же девушка ждала, когда этот человек, очевидно, ее враг, подойдет к ней, а не старалась спастись бегством, пока еще было время? Почему не зовет она на помощь?
Но Сади уже нашел объяснение этой загадки! Человек, приближавшийся к красавице, был грек-слуга принцессы Рошаны, взгляд которого, упав случайно на Сади, наполнил ужасом его сердце.
Да, Сади не ошибался! Это был действительно грек, и взгляд его обладал властью змеи.
Молодая девушка, встретившаяся с греком в этом уединенном месте, попала бы, не сопротивляясь, в его руки, если бы Сади случайно не проходил мимо.
С громким угрожающим криком бросился Сади к мечети.
— Что тебе надо от девушки, грек? — закричал он, решительно подходя к дрожащей девушке.
Грек злобно оглянулся на неожиданного защитника. Турчанка упала на колени и с умоляющим видом протянула руки, как бы прося у Сади помощи и защиты.
— Ради Аллаха, — прошептала она, — заступись за меня.
Как змея, неожиданно настигнутая опасностью, оставляет свою жертву, точно так же и грек, увидя Сади, поспешил оставить девушку.
— Ты все-таки не уйдешь от меня! — уходя, прошептал он стоявшей на коленях девушке. — Ты должна быть и будешь моей.
Затем он неслышно скрылся за деревьями. Сади подошел к дрожащей девушке, которую он видел в первый раз и которая глядела на него глазами, полными слез.
— Кто ты? Я отведу тебя к твоему отцу, — сказал Сади ласковым голосом, протягивая девушке руку.
— У меня нет ни отца, ни матери, ни брата, — отвечала девушка печально.
— Значит, ты сирота? Как тебя зовут и где ты живешь?
— Меня зовут Реция, я была единственной дочерью мудрого Альманзора! Защити меня от грека! Он покушается на мою жизнь, и я думаю, что он же причина смерти моего дорогого брата Абдаллаха. Однажды утром его нашли убитым на базаре, но убийца притащил его туда уже мертвым, чтобы скрыть следы. Мой несчастный отец поспешил туда и без памяти упал на труп своего единственного сына!
— Разве у твоего брата были враги, если он пал жертвой убийцы?
— Грек часто ходил около нашего дома, и, вероятно, между ним и братом произошла ссора! Когда мы похоронили моего брата, нас снова постигло несчастье. Мой отец Альманзор должен был отправиться в путешествие. Мне ни за что не хотелось отпускать его, потому что я боялась остаться одна в старом, мрачном доме. Однако отец все-таки уехал и больше не возвратился. Одни говорили, что он утонул, другие — что на него напали разбойники и убили.
— Бедная Реция! Сади, сын Рамана, принимает большое участие в твоем горе, — сказал молодой человек, сильно взволнованный рассказом красавицы.
— Когда я осталась одна, грек стал преследовать меня, не давая покоя даже в моем собственном доме. Я позвала на помощь соседей, но один старый еврей сказал, что он знает грека, который является верным слугой могущественной принцессы Рошаны, и что поэтому опасно делать ему что-либо неприятное. Тогда я заперлась и не выходила никуда, но Лаццаро, так зовут грека, нашел и тут дорогу. Он перелез через высокую каменную стену, окружавшую дом. Я успела убежать в другой дом моего отца! Сегодня вечером я пошла помолиться в мечеть и, выходя из нее, опять встретила моего преследователя. Его взгляд загипнотизировал меня, так что я была не в состоянии сопротивляться.
— Не бойся ничего, я с тобой, бедняжка!
— Этот грек — мой злой дух! Я боюсь его и не могу никуда скрыться от него.
— Я провожу тебя домой. Твоего брата убили, твой отец погиб, у тебя пет никого из близких — возьми меня в свои защитники.
— У тебя благородное сердце! Я вижу, что ты желаешь мне добра! Благодарю тебя за твое заступничество, но прошу тебя — оставь меня одну! Ты спас меня от ужасного Лаццаро, но теперь продолжи благородное дело, не следуй за мной, чтобы соседи не могли осудить меня.
Только в эту минуту девушка вспомнила, что ее лицо открыто, и поспешно закрылась покрывалом.
— Я никогда не забуду лица, которое Аллах позволил мне увидеть сегодня, оно навсегда запечатлелось в моем сердце! — сказал молодой человек, протягивая руку девушке, все еще стоявшей на коленях, чтобы поднять ее. — Я исполню твою просьбу и оставлю тебя, но одного ты не можешь мне запретить, это — любить тебя!
— Иди, прошу тебя, иди, — дрожащим голосом прошептала девушка, затем она быстро исчезла за деревьями.
Сади молча глядел ей вслед. Он вдруг совершенно преобразился. Он почувствовал, что полюбил и что Реция, сирота, дочь Альманзора, во что бы то ни стало должна принадлежать ему.
III. В развалинах у дервишей
Поздно вечером в этот же день по улице Капу в Скутари шел человек, направляясь к находящимся в конце улицы старым деревянным воротам.
Этот человек был одет в темный кафтан, на голове его был повязан по-арабски зеленый платок, концы которого падали по обе стороны головы.
Когда он подошел к фонарю, висевшему у ворот, можно было различить, что верхняя часть его лица закрыта блестящей золотой повязкой. Никто не видел, как он вышел из ворот. За воротами шла широкая дорога, обсаженная каштановыми и апельсиновыми деревьями, которая вела в любимый летний дворец султана. Незнакомец держался в тени деревьев. Ночь уже наступила, и луна показалась на горизонте.
Когда дорога начала подниматься в гору, таинственный незнакомец оглянулся вокруг и свернул на маленькую проселочную дорогу, уходящую в сторону.
Эта дорога шла сначала вверх, потом спускалась в долину, где виднелось нагромождение стен, полуразрушенных башен и столбов, среди которых поднимались вершины деревьев. Старые развалины, освещенные луной, представляли собой странное, волшебное и таинственное зрелище. К этим-то развалинам и направился незнакомец в золотой маске. Он пошел к тому месту, которое густо заросло кустарником.
Чем ближе он подходил, тем яснее доносился до него шум голосов. Казалось, этот шум был ему хорошо знаком, потому что он не обращал на него никакого внимания. Это молились дервиши.
