В 1728 году от берегов Камчатки отошел бот «Газ-риил» под командованием Беринга и Чирикова, чьи имена стоят з первых рядах среди имен самых выдающихся мореплавателей мира. Беринг и Чнпнков нанесли чз карту пролив, соединяющий Тихий и Северный Ледовитый океаны, и затем открыли северо-западное побережье Америки. Но разве не в одном ряду со свершением про-
славленных капитанов стоит подвиг их современника русского рядового морехода Коидратия Мошкова?
Без компаса и без карт, вместе с Никифором Треской он провел из Охотска на Камчатку первое судно, то самое, о котором сохранились записи Пушкина. В 1720 году Мошков управлял лодьен, доставившей к Курильским островам обученных в «географических действиях» посланцев Петра I — Лужина и Евреинова. Еще через восемь лет, как знаток дальневосточных морей, он сопровождает з плавании Беринга и Чирикова. В 1732 году имя Мошкова встречается вновь; он приводит к берегам Америки лодью с геодезистом Михаилом Гвоздевым и подшкипером Иваном Федоровым
И всякий раз в подвиге моряка проступали не только его отвага н уменье, но также труд тех, кто сплавлял лес для постройки корабля, кто искал руду для выплавки железных якорей, кто доставлял продовольствие. Весь Дальний Восток — от русского переселенца до кочевни-ка-эзенха — работал на материальное обеспечение экспедиций Беринга и Чирикова. Своих лучших сынов отдавал он з качестве моряков на корабли.
Дойдя до края земли, сотни и тысячи открывателей Дальнего Востока пересекали океан, оседали на новых землях и возвращались вновь к своим профессиям зверобоев, купцов, землепашцев. Во второй половине XVIII века русские селения на Аляске, на Прибыловых, Лисьих, Андриановых, Командорских островах замкнули Берингово море, как внутренние воды России.
В течение двух веков русские мореплаватели были безраздельными хозяевами всей северной части Тихого океана. Укрепив за собой Охотское побережье, по Курильским острогам, принадлежащим России, русские вплотную подошли к Японии. Острова, лежащие в северной части океана, все более осваивались русскими зверопромышленниками, а территория североамериканских владе-
а
ний России перевалила за полтора миллиона квадратных километров. «Русский Колумб» — знаменитый Шелихов, один из руководителей освоения Аляски, встретил там потомков первых русских заселеннее Америки, смешавшихся с местным населением.
Задолго до выхода американцев на тихоокеанское побережье в Калифорнии основывается русская крепость — форт Росс и организуются поселения. В 1824 году русские колонисты, в большинстве занимавшиеся земледелием, составляли шестую часть населения Калифорнии.
Русские фактории создавались и на Гавайских (Сандвичевых) островах, а король Гаваев просил о принятии его в русское подданство.
Русский народ пробудил от векового сна огромную часть азиатского и американского континентов, включил в культурную жизнь всю северную часть Тихого океана. Захватывающий размах этой грандиозной работы поражал внимание передовых умов современности. Некрасоз .посвятил главы одного из своих романов Русской Америке. Гогольсобирал сведения о книгах,посвященных Аляске. Великий Белинский мечтал совершить поездку в «Северо-американские российские владения».
Подвиг русского народа, освоившего дикие пространства Аляски, вызывал у иностранцев чувство удивления и восхищения. Специальная комиссия, выделенная Конгрессом Соединенных Штатов Америки, сообщала з своем докладе 21 января 1821 года:
«Крепости, магазины, города, торговля — возникли в сем краю как будто действием волшебства... Нация, предпринимающая подобные сим путешествия, часто ло ледяным морям, в метели и вьюгу, скрывающие ог глаз предмет в расстоянии нескольких4 шагов, для того, чтобы удержать какую-либо ветвь торговли, должна хорошо и совершенно понимать всю ее важность, чтобы предметы, которые она имеет в виду, не были каким-нибудь об-
разом у нес похищены. Она, по поднятии столь чрезвычайных" трудностей, нашла способ занять один из Сандпч-чевых островов, что не только поставляет ее в возможность удержать своп позиции, но и повелевать всею северною частью Тихого океана».9"
XIX век ознаменовался выдающимися кругосветными переходами отечественных кораблей из Балтики в дальневосточные моря. Во время этих плаваний русские моряки открыли Антарктиду и многочисленные острова в Тихом океане, подняли в 1805 году русский флаг на юге Сахалина. Карты обширнейших районок Тихого океана становятся летописью подвигов отечественных кораблей, проникавших первыми в наиболее труднодоступные воды.
В работах Головнина, Крузенштерна, Лиснянского и многих других запечатлены выдающиеся географические, гидрографические, этнографические открытия моряков и их коллективный опыт освоения океанских просторов. Знаменитые русские флотоводцы Лазарев и Нахимов воспитывались в тихоокеанских плаваниях.
Но экономическое развитие тихоокеанских земель, как п всей страны, сковывалось феодально-крепостническим строем, тормозившим, в частности, заселение Дальнего Востока.
Трудовое население края было бесправно и буквально бедствовало. Государственные повинности, особенно по перевозке казенных грузов, разоряли крестьян и не давали им возможности заниматься сельским хозяйством. Промышленности, кроме Нерчинских рудников, расположенных в Забайкалье, на Дальнем Востоке, почти не было.
«Работные люди» — ремесленники, матросы, охотники — находились в кабальной зависимости от Россий- 4
ско-американской компании, и нещадно эксплуатировались ею.
Малые народности, населявшие край, были обложены тяжелой натуральной податью — ясаком, собиравшимся пушниной. Отменен был ясак только после Великой Октябрьской социалистической революции.
Край, открытый и освоенный простыми русскими людьми, прославленный деятельностью русских моряков, резко отставал в своем развитии от общего развития страны. Первый по времени позт-дальневосточник, уроженец Камчатки, Омулевский с горечью писал о востоке России:
На дальней родине моей Обычный звук был звук цепей...
Важнейший жизненный вопрос русского мореплавания на Тихом океане о переносе порта из Охотска более удобное место — «решался» 113 лет. «Переписка из Камчатки не только с Петербургом, но и с Иркутском, которого она составляла как бы уезд, длилась десятки лет. — писал Г. И. Невельской, — несоблюдение какой-либо пустой, ничтожной формальности возбуждало в канцеляриях множество вопросов. Эти и тому подобные причины уничтожили всякую энергию в самых усердных и благонамеренных начальниках».4 Язвы, разъедавшие крепостнический аппарат царской России, остро чувствовались особенно на Дальнем Востоке. «Канцелярская волокита, кляуза, хищение казны и населения чиновниками, — отмечал историк Камчатки А. Сильницкнн, — вот те слагаемые, из которых составилась жизнь нашего Дальнего Востока».5 6
О положении населения коротко, но исчерпывающе сказал видный русский мореплаватель В. М. Головнин, не один раз посетивший Дальний Восток.
«Трудно, я думаю, найти страну на земном шаре, уединеннее, скучнее и можно даже прибавить, так сказать, голоднее Камчатки».7
Но помимо причин, коренившихся п крепостническом строе, были н другие обстоятельства, обрекавшие край па прозябание. Это — оторванность Дальнего Востока от экономических и культурных центров страны, от Сибири с •ее продовольственной базой. Лишь малопроезжей тропой и тяжелыми для плаванья реками связывалось Охотское побережье с Якутском. Не мудрено, что хлеб, доставлявшийся по бездорожью из-под Иркутска, был предметом роскоши на побережье.
«Даже соли, сей необходимейшей приправы яств наших. часто у них не бывает. Хлеб хотя им и дается, но, по трудному доставлению оного, в весьма малом количестве»,8 — писал Крузенштерн о положении русских работных людей в Америке. Почти так же обстояло дело в Охотске и Петропавловске.
Правительство и правящие классы, кроме вывоза из края пушнины и «моржового зуба», больше ничем и не интересовались. Русские поселения на Камчатке и по Охотскому побережью — Удский острог, Аян, Охотск. Гижи-га, Тигиль, Большерсцк, Нижне-Камчатск и Петропавловск — влачили жалкое существование. Охотск, жизнь которого поддерживалась перевалкой грузов для Россий-ско американской компании, после переноса оттуда порта в 1849 году сразу же опустел. Аян, где кратковремен-
но находился главный порт Охотского моря, не вырос за-пределы маленького поселения. Путешественник Дит.мар удивлялся, что здесь даже «нет улиц, а имеется только одна длинная, поросшая травой, площадь».
