Искренность тона, сочувствие, звучащее в голосе Чанакьи, окончательно подкупили Вриндамалу. Она бесконечно обрадовалась, что принесет счастливые вести своей госпоже, и одобрила то, что брахман до сих пор держал в тайне свои цели. Но она посоветовала ему не скрываться больше от Васубхути, сказав, что монах никогда не сделает ничего такого, что могло бы повредить их планам. На прощание она уверила Чанакью:
— Вы напишите письмо — я обязательно передам его госпоже. А пока расскажу ей обо всем сама. Я знаю, она обрадуется вестям и захочет увидеть вас.
Чанакья улыбнулся ее словам и сказал:
— Наверное. Какая женщина не пожелает увидеть человека, пришедшего к ней с приветом от матери и брата? Теперь я попрощаюсь с тобой. Воистину я был счастлив узнать, как ты любишь свою госпожу. Твое поведение достойно настоящей служанки. Да продлит господь твои годы, чтобы до конца дней своих ты так же преданно служила своей госпоже, как теперь. Не сердись на меня, что я не сразу открылся тебе. Так было нужно. Дело, ради которого я явился сюда, требовало строгой тайны. Прежде чем открыться, я должен был твердо знать, с кем я говорю. Теперь тебе все обо мне известно. Мне осталось только повидаться с Мурадеви, и это дело я отдаю в твои руки. Думаю, что, узнав, кто я и зачем пришел, она сразу призовет меня к себе. Теперь ступай. И я пойду. Я и так уже задержал тебя.
Распрощавшись, Чанакья и в самом деле хотел поскорей уйти. Он боялся расспросов Вриндамалы и спешил удалиться, пока у нее не возникли сомнения. Однако он помедлил еще, чтобы дать последний совет:
— Вриндамала, будь осторожна, когда станешь рассказывать обо всем своей госпоже, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не услышал. А то ее враги ждут любого повода омрачить ее счастье и ввергнуть в пучину бед. Я знаю, тебе не нужно говорить об этом, но я очень тревожусь за тебя и твою госпожу, поэтому и считаю необходимым предостеречь лишний раз.
Расставшись со служанкой, Чанакья повернул назад, а Вриндамала пошла дальше своим путем. Мысли стремительным потоком проносились в ее голове, но ни на секунду не усомнилась она в словах Чанакьи, ни на одни миг не возникло у нее мысли, что сказанное им — ложь. Она думала лишь о том, как обрадуется ее госпожа, когда она передаст ей рассказ Чанакьи, как счастлива будет она побеседовать с брахманом о том, что делается в ее родительском доме. Но вместе с радостью в сердце Вриндамалы проник страх — не дознался бы обо всем раджа. Она хорошо знала, как переменчив нравом Дханананд. Вдруг он снова лишит Мурадеви своей любви, если узнает, что к ней тайно явился посланец от брата? Никогда невозможно предугадать, что подумает и как поступит своенравный раджа. Поэтому они должны быть очень осторожны. С таким решением вернулась во дворец Вриндамала.
Мурадеви все силы и все время отдавала теперь служению Дханананду. Ей нужно было не дать ослабнуть влиянию ее чар на переменчивого и сластолюбивого раджу, не упустить власти над его сердцем. С того часа, как он вошел в ее покои, она и минуты не позволяла ему оставаться без нее, она употребила все способы и все средства, чтобы удержать в своих руках капризного и прихотливого супруга. Поэтому не так просто оказалось для Вриндамалы улучить мгновение, когда она смогла шепнуть своей госпоже о Чанакье. А результат оказался совсем не таким, какого ожидала служанка. Вриндамала очень ошиблась, думая, что Мурадеви поспешит увидеться с человеком, который принес ей вести из родительского дома. Напротив, выслушав рассказ Вриндамалы, Мурадеви нахмурилась и сердито заметила:
— Что это вдруг вспомнили обо мне мать и брат? Ступай, скажи этому человеку, что я живу счастливо, а видеться с ним у меня нет времени.
Когда вечером Вриндамала смущенно пересказала Чанакье ответ своей госпожи, брахман, казалось, тоже был несколько удивлен. Но тут же он написал письмо на куске бересты и, передавая его служанке, сказал:
— Не огорчайся, все идет хорошо. Отдай только это письмо твоей госпоже. Я думаю, что, прочитав его, она сама пошлет за мной.
Вриндамала уже не надеялась на успех, но брахман был настойчив, она уступила и взяла письмо, пообещав отдать его Мурадеви.
На другой день служанка вручила письмо своей госпоже. Мурадеви приняла послание с большой неохотой. Каково же было удивление Вриндамалы, когда, прочитав письмо, Мурадеви мгновенно изменилась до неузнаваемости и велела срочно привести к ней этого брахмана.
Вриндамала была поражена. Когда ее госпожа взяла в руки письмо, лишь одно раздражение и нетерпение были написаны на ее лице — и вдруг все так переменилось! Едва Мурадеви пробежала глазами строки письма, куда девалось ее недовольство! Лицо ее просветлело, глаза вспыхнули радостью и надеждой. «Должно быть, Чанакья написал что-то очень важное и приятное для Мурадеви», — подумала Вриндамала и растерянно проговорила?
— Привести его, говорите? Но куда и когда?
Мурадеви не ответила ей. Она еще раз перечитала письмо и засыпала служанку вопросами:
— Где ты встретила этого брахмана? Откуда он узнал, кто ты такая? Что он тебе рассказал? Где он теперь? Когда приехал в Паталипутру?
Вриндамале казалось, что вопросам не будет конца. Из всего этого она поняла лишь одно: теперь Мурадеви во что бы то ни стало стремится увидеть брахмана. Спеша удовлетворить любопытство своей госпожи, она поведала, где и как узнала Чанакью, рассказала, что встретилась с ним впервые у своего наставника, что остановился брахман в храме Владыки Кайласы, что он долго приглядывался к ней и испытывал ее, пока открылся во всем.
— Он сказал, что, увидев мою преданность вам, он проникся ко мне доверием, поэтому решился рассказать обо всем и просил передать вам это письмо, — закончила служанка.
Мурадеви, казалось, удовлетворил рассказ Вриндамалы. Ее заботило уже другое: как устроить свидание с брахманом. Это трудная задача, ведь махараджа ни на минуту не отпускает ее от себя. Наконец она сказала:
— Вот что, Вриндамала, пригласи его к ужину. Или нет, скажи лучше, чтобы он переселился сюда насовсем до тех пор, пока останется в Паталипутре. Он может расположиться в доме жертвоприношений, а там уж мы найдем способ встретиться и поговорить с ним. Если брахман будет поблизости, найти удобную минуту нетрудно. Махараджа заснет — я воспользуюсь случаем и приду. А назначить точный час невозможно, того и гляди я понадоблюсь радже…
Не успела Мурадеви договорить, как в самом деле послышался голос Дханананда, который звал ее, и она поспешно ушла, уже на ходу повторив:
— Так передай ему мои слова и приведи в святилище.
На другое же утро Вриндамала с радостью исполнила приказание своей госпожи. Отправляясь к Чанакье, она все время пути терзалась сомнением, поведать обо всем Васубхути или нет. Чанакья просил ее молчать, но скрывать что-нибудь от своего учителя было для Вриндамалы мукой. Так и не разрешив сомнений, добралась она до монастыря. Больше всего смущало ее, как ответить монаху, если он встретит ее и спросит, зачем пришла она в эти края в такой неурочный час. Но судьба отвела от нее испытание, Васубхути уже ушел в город за подаянием, Сиддхартхака тоже не было в монастыре. Словно тяжелый груз упал с души Вриндамалы, и с легким сердцем она отправилась в храм Владыки.
Чанакья сидел в глубокой задумчивости после утренних молитв, когда появилась Вриндамала и сказала:
— Благородный брахман, моя госпожа приглашает вас переселиться в ее покои. Вы можете устроиться в святилище, и, как только удастся, при первом удобном случае, она навестит вас там, чтобы расспросить о родительском доме.
Выслушав ее, Чанакья притворился удивленным переменой, происшедшей в намерениях Мурадеви. На самом же деле именно такого результата он и ждал, посылая ей письмо. Если он и был немного удивлен, то лишь неожиданным приглашением поселиться во дворце. Это не входило в его планы, и он задумался. Жить во дворце раджи, род которого он поклялся уничтожить? Есть его хлеб и замышлять против него зло? Это было для Чанакьи непереносимым. Кроме того, он до сих пор опасался быть узнанным во дворце. Но как отказаться от приглашения? Какой изобрести предлог? В конце концов он сказал так:
— Сейчас я не могу этого сделать. Я приду вечером. Если удастся, я увижусь с твоей госпожой, а к утру снова вернусь сюда. Оставаться во дворце надолго мне не пристало. Никто не может покинуть приют Владыки Кайласы ради другого приюта. Поступим так, как я сказал. Закончив свои молитвы, примерно около четверти второй стражи я приду к воротам дворца. Ты встретишь меня и отведешь куда надо.
Вриндамала ожидала, что брахман обрадуется приглашению Мурадеви, и была разочарована, услышав мягкий, но решительный отказ. Однако виду не показала. «Хорошо», — ответила она просто и ушла.
