Руководитель одной из таких экспедиций Нунья де Гусман, соперник и смертельный враг Кортеса, с несколько преждевременным торжеством поторопился уведомить Карла V о том, что он опередил всех и находится на расстоянии десяти дней от страны амазонок. «Говорят, – писал он, – что они богаты. Жители той страны считают их богинями. Они более белы, чем другие здешние женщины, и вооружены стрелами и щитами».
Колумб, Кортес, Писарро – три главные фигуры, которые называют, когда говорят об открытии и завоевании Америки. И каждый из троих оказался связан с поисками амазонок. Франсиско Писарро, правда, лишь косвенно – на поиски он отправил своего брата Гонсало.
В день Рождества 1538 года большой отряд испанцев во главе с Гонсало оставил город Кито, держа путь на север. Впереди шли проводники, отчасти соблазненные обещанной наградой, но еще больше запуганные расправой, которую испанцы учинили недавно над их сородичами. И хотя белые пришельцы собрали уже так много золота, что порой не хватало ни носильщиков, ни лам, чтобы нести его, жадность их лишь распалялась при виде сокровищ и гнала их все дальше в глубь континента. Где-то там, за полосой тропических болот и пустынных плоскогорий, лежало богатое пряностями и золотом загадочное царство женщин. На поиски его и отправились на рассвете этого дня 340 испанцев верхом на лошадях в сопровождении 4000 пеших индейцев и многочисленного стада свиней и лам. Они уходили уверенные, что вернутся скоро, еще до наступления сезона дождей, но увидели Кито только через три года. И то далеко не все, а лишь несколько десятков уцелевших и едва живых из всей этой блистательной кавалькады.
Гонсало Писарро на гнедом жеребце ехал чуть впереди остальных. Если судьбе будет угодно, думал Гонсало, он отыщет области куда более богатые, чем те, что выпали на долю его брата. Тогда уже не о нем, а, наоборот, о его брате Франсиско будут говорить, что это – родной брат великого Гонсало. Мечтать об этом ранним утром, мерно покачиваясь в седле в такт ходу коня, тем более приятно, когда будущее сокрыто и завеса, отделяющая его, непроницаема.
Несколько недель шли они, окруженные однообразием плоскогорий, едва поросших редким кустарником. Постепенно растительности становилось все больше, кусты делались все пышнее, деревья все выше раскидывали свои кроны – они и не заметили, как вступили в джунгли. Однажды им попалась дикорастущая корица. Это был добрый знак. Но судьбе почему-то не было угодно явить свою милость, и, сколько они ни шли, корица больше не попадалась.
Впрочем, выбора не было. Нужно было идти вперед и вперед. Растянувшись длинной цепочкой, испанцы шли, прорубая себе путь в зарослях. По ночам над биваком кружили какие-то странные птицы, и крик их был похож на крик смертельно раненного человека. Заслышав их, индейцы начинали шептаться и смолкали, едва увидев, что к ним приближается белый.
Как-то утром дорогу им преградила пропасть. Далеко внизу глухо ревел белый от пены поток. К счастью, индейцы знали, как поступать в таких случаях. Застучали топоры, и длинное дерево, повалившись, перекинулось через пропасть. Но первый же испанец, который попытался перебраться на другую сторону, дойдя до середины, взглянул вниз, побледнел, закачался и, потеряв равновесие, соскользнул с бревна, не успев даже вскрикнуть. Лошадям завязывали глаза и переводили их под уздцы. Переправа длилась целый день.
Но на другой стороне их ждал все тот же зеленый ад, сплошная стена джунглей. Так они шли, пока не вышли к реке – одному из притоков Амазонки; и они не знали уже, радоваться этому или проклинать судьбу. Гонсало приказал построить плоты. Несколько месяцев они плыли по реке, ни на минуту не выпуская из рук весел, иначе сильное течение разбило бы их самодельную флотилию в щепы. Почти на каждой стоянке они оставляли могилы с деревянными, грубо сколоченными крестами. Но никто не жаловался, никто не заговаривал о том, чтобы вернуться назад. Одна фраза, один рефрен вел их вперед: «Оро, мучо оро» («Золото, много золота»). По словам местных индейцев, где-то впереди лежала земля, богатая золотом.
Однажды проводники сказали им, что ниже по течению эта река вливается в другую, большую реку. Гонсало Писарро приказал одному из своих лейтенантов, Франсиско де Орельяне, спуститься вниз на плоту с частью солдат, раздобыть где-нибудь пищу для падавших от голода испанцев и вернуться. Через несколько дней Орельяна нашел селение, где смог запастись продовольствием. Но когда он собрался в обратный путь, оказалось, что плыть против течения невозможно.
По требованию своих спутников Орельяна решил не возвращаться.
Обратный путь Гонсало Писарро и тех, кто остался с ним, был долог и мучителен. Они съели своих коней, были случаи людоедства. Когда три года спустя несколько десятков уцелевших испанцев вышли из джунглей и появились на улицах Кито, по словам очевидца, «тела их были так истощены от голода, что их можно было принять за мертвецов, вышедших с того света».
…А в это время Орельяна еще продолжал путь, спускаясь все дальше вниз по течению. Он доплыл до места, где поток вливался в большую реку, которую он назвал в свою честь Рио-Орельяна. Однако название это вскоре оказалось забытым. Сейчас река эта известна нам только под именем Амазонки. И вот почему.
Индейцы тех мест в один голос твердили Орельяне о каких-то женщинах-воительницах, которых они называли «коньяпуяра». Эти женщины владели якобы их страной. Местные жители платили им дань. Но пока это были лишь слухи, подобные тем, которые испанцам приходилось слышать и в других местах.
Карта Южной Америки (XVI в.). Здесь, в районе Амазонки, искатели приключений и исследователи мечтали найти легендарное царство женщин
Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников… Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки – «Мараньон» оказывается забытым. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка
Вскоре, однако, им пришлось встретиться с настоящими амазонками. Вот что писал монах-доминиканец Гаспадре Карвахаль, проделавший весь этот путь в отряде Орельяны: «Известно, что индейцы являются подданными амазонок и платят им дань. Поэтому, когда индейцы узнали о нашем приближении… они послали за их помощью, и явилось 10 или 12 женщин-амазонок, которые сражались впереди всех и с такой доблестью, что индейцы не решались повернуться спиной к нашим солдатам, потому что женщины убивали их своими дубинками, и это было причиной того, что индейцы защищались так упорно… Эти женщины ходят совершенно без одежды. Они обнаженные, светлокожие и сильные. Вооруженная луком и стрелами, каждая из них стоит в бою десятка индейцев… Вождь индейцев, их подданных в этих местах, отправил посланцев к королеве амазонок Конори с просьбой о помощи, которую та и оказала».
Испанцам пришлось поспешно отступить. Торопливо гребя, под градом стрел они спустились дальше вниз по реке. Правда, здесь их ждали новые беды. В первом же месте, где они причалили, автор отрывка, приведенного выше, был ранен стрелой в глаз.
Когда в конце концов уцелевшие участники этой экспедиции вернулись в Испанию, Карл V и его придворные с интересом выслушали повесть о злоключениях Орельяны и его спутников. То, что в трудную минуту он покинул Гонсало Писарро, было забыто – победителей не судят. Потому что Орельяна был победителем, ведь это он, а не Писарро открыл страну амазонок! Орельяна сразу же был назначен губернатором открытых им земель. Правда, их предстояло еще завоевать. И вот на четырех кораблях во главе четырехсот солдат Орельяна отправляется на завоевание царства амазонок.
На этом фактически кончается рассказ о человеке по имени Орельяна. Один за другим буря разбросала и потопила его корабли. Выброшенные на берег, люди умирали от голода и болезней, экспедиция кончилась ничем.
Спутники Гонсало Писарро не простили Орельяне ни предательства, ни тем более его славы. Теперь, когда на Орельяну посыпались неудачи, в вину ему было вменено и то, что он будто бы выдумал рассказ о встрече с амазонками.
Сообщение Орельяны вызвало горячие споры среди его современников. Испанский историк XVI века Франсиско Лопес де Гомара писал, что отчет Орельяны «полон лжи». Другие, наоборот, с готовностью поверили Орельяне. Начиная с этого времени прежнее название самой крупной реки Южной Америки оказывается забытым. Название, которое дал ей Орельяна, тоже не привилось. Вместо него с легкой руки того же Орельяны появляется название «Река амазонок» или просто Амазонка.
После сообщения Орельяны множество новых отрядов устремилось по его следам. Большинство из них не вернулось. Другие возвратились с полпути, потерпев неудачу, потеряв большую часть людей и снаряжения.
