Александр Горбовский - Закрытые страницы истории

Когда девушке наиров приходит время выходить замуж, ей не нужно дожидаться женихов или гадать, кто остановит на ней свое благосклонное внимание. Инициатива брака принадлежит ей самой или ее родственникам, которые выбирают будущего супруга.

Слово «супруг», впрочем, не совсем точно. Скорее это «приходящий супруг». И муж и жена продолжают жить в семье своих родителей. Супружеская жизнь сводится к тому, что время от времени муж посещает свою жену и ночует у нее в доме. Естественно, что у таких супругов не может появиться общего имущества. Со своими детьми отец почти не встречается. Вообще же проявлять какое-то внимание или интерес к своим детям со стороны отца считается у наиров чем-то непристойным.

Для того чтобы такой брак прервался, достаточно бывает незначительного повода. Как и в заключении брака, инициатива здесь тоже принадлежит женщине. В один прекрасный день сама жена или ее родственники намекают «приходящему супругу», что неплохо было бы, если бы он прекратил свои визиты, а лучше всего совсем забыл бы дорогу к этому дому. Мужчины-наиры, привыкшие во всем повиноваться своим женщинам, покорно внимают этому совету.

В прошлом, когда некоторые группы наиров объединялись в княжества, власть наследовалась тоже только по женской линии.

Итак, кое-где женщинам удалось сохранить свои позиции и сегодня. Сколь многочисленны подобные «островки» женского царства, сказать трудно. До сих пор значительные районы земного шара остаются фактически недоступными для исследователя. Прежде всего это те районы Южной Америки, где и сейчас можно предположить существование «амазонских территорий». В Бразилии, между реками Тапажос и Шингу, расположена территория величиной с Бельгию, на которую не ступала еще нога исследователя. Как утверждают некоторые путешественники, в лесистых дебрях вокруг озера Титикака (на границе Перу и Боливии) до сих пор будто бы обитают амазонки. Индейцы окрестных племен называют их «уру». Предводительница «уру» якобы сведуща в тайных знаниях и колдовстве.

Пытаться проникнуть в глубь этих районов – значит рисковать жизнью. Еще 300 лет назад было замечено, что наступление сумерек в долинах Перуанских Анд несет смерть. Стоит человеку пробыть там несколько часов после захода солнца, как он заболевает тяжелой формой анемии, часто имеющей роковой исход. Но даже если он и не умирает, все тело его остается покрытым язвами. Оказалось, что этот гонец смерти – песчаная муха, не выносящая солнечного света и вылетающая только в сумерках. Это лишь один пример того, что подстерегает путешественника, отважившегося углубиться в неисследованные районы Южной Америки.

Уже в наше время несколько экспедиций, отправившихся в эти районы, пропало бесследно. Так пропадает камень, брошенный в лесное озеро. Люди ушли в джунгли, и зеленые заросли сомкнулись за ними навсегда.

Непроходимые джунгли, неприступные горы, болота, дикие племена до сих пор, возможно, охраняют подступы к последним прибежищам легендарных амазонок Южной Америки.

Как бы ни были экзотичны порой рассказы об амазонках, истоки этих легенд, по-видимому, надо искать в прозе экономических отношений. Матриархат был закономерной ступенью развития, но он должен был неизбежно исчезнуть по мере накопления общественного богатства. С введением скотоводства главным добывателем пищи становится мужчина. Наследование по линии матери, материнское право, превращается в тормоз общественного развития. В конце концов оно отмирает. «Ниспровержение материнского права, – писал Ф. Энгельс в работе „Происхождение семьи, частной собственности и государства“, – было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почетного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний…»[5]

Так выглядит данный процесс в «прозаической» историко-экономической трактовке. Это не исключает величайшего драматизма связанных с ним событий для их современников, тем более что современниками их были сотни поколений – процесс прихода патриархата на смену матриархату занял многие тысячелетия. Особенно затянулся этот процесс в племенах, которые оказались отгорожены от остального мира непроходимыми джунглями, горами или гибельными топями болот. В таких местах действительно могли сохраниться отдельные островки матриархата, те самые «царства амазонок», поисками которых были заняты столь многие исследователи, путешественники и искатели приключений.

Едва ли кому в истории выпадала столь редкая честь и такая высокая привилегия. Обычно новые земли, открытые кем бы то ни было из подданных, объявлялись собственностью короны. И только Уолтер Рейли (1552—1618), поэт и советник английской королевы Елизаветы, волей ее величества получил исключительное право – считать все земли, которые откроет он в Новом Свете, своей личной собственностью. Это было время, когда мир в том виде, в каком знаем мы его сегодня, не был даже нанесен на географические карты. Неизвестны были большая часть Америки, Австралия, острова Тихого океана. Огромный загадочный Африканский континент простирался гигантским белым пятном меж двумя океанами. Рейли без особого труда мог бы стать основателем империи, в десятки раз превосходящей Британские острова.

Однако он не создал империю. Возможно, потому, что и сам он был создан не из того материала, из которого делаются императоры. Единственным итогом его путешествий явилась книга путевых очерков, вышедшая в 1597 году в Лондоне и озаглавленная «Открытие обширной, богатой и прекрасной империи Гвианы с описанием большого города Маноа…».

Уолтер Рейли (1552—1618), поэт и мореплаватель

Одним из первых он отправился на поиски легендарной «золотой страны» Эльдорадо. Организатор и вдохновитель двух безуспешных экспедиций к берегам Южной Америки, У. Рейли оставил книгу путевых очерков

Тщетно, однако, стали бы мы искать этот город на картах. То был город-призрак, город-мираж. Призрачная столица не менее призрачной страны Эльдорадо, город этот существовал лишь в умах тех, кто верил в него и его искал.

Вера в Эльдорадо была столь велика, что нашлись даже очевидцы, якобы сами посетившие эту страну и этот город. По словам одного из сподвижников Ф. Писарро, столица Эльдорадо находилась между реками Амазонкой и Ориноко, на берегу озера Парима. Другой испанец рассказывал, будто провел в «городе золота» целых семь месяцев. По его словам, каждый день король этой страны покрывает свое тело каким-то клейким составом, поверх которого его осыпают пылью из чистого золота, и на целый день король превращается в ожившую золотую статую. Когда наступает вечер, позолоту смывают с него и выбрасывают, чтобы на следующий день осыпать короля новой золотой пылью.

Подобно тому как бессмысленно задаваться вопросом, яйцо ли породило курицу или курица яйцо, невозможно узнать, возникла ли легенда о золотой стране Эльдорадо из этого рассказа, или, наоборот, рассказ о «позолоченном» короле был порожден легендой. Известно только, что само слово «эльдорадо» (или «эль-дорадо») по-испански значит именно «позолоченный» и название этой легендарной страны связано с рассказом о «позолоченном» короле.

Нас не должны удивлять простодушие и легковерие тех, кто с открытой душой готов был поверить прекрасной легенде об обетованной земле, о золотой стране Эльдорадо. Каждая эпоха порождает, очевидно, свои заблуждения и химеры, наивность которых бывает так уязвима для снисходительного сарказма наблюдателя, которому посчастливилось родиться на несколько столетий позднее.