он сам заглатывал воздух, как пойманная рыба, всё это вместе выглядело так устрашающе и жалко, что казалось, ему недолго оставалось жить. Это заставило Орма позаботиться о своём здоровье. Не то чтобы он очень высоко ставил жизнь раба на галерах, но он бы не хотел умереть от кашля, безъязыкий лишь убедил его в этом. Чем больше он размышлял о подобной смерти, тем больше впадал в уныние, и ему хотелось, чтобы Токи сидел рядом с ним.
Токи находился в нескольких вёслах за Ормом, так что им изредка выдавалась возможность поговорить, особенно когда их привозили на берег и обратно. В домах для рабов их рассадили по четверо в клетки, согласно тому, как они сидели на корабле. Токи сохранил свою прежнюю весёлость и всегда находил над чем посмеяться, несмотря на то, что он часто ссорился с человеком, который делил с ним весло. Имя этого человека было Туми, и, по мнению Токи, он прилагал гораздо больше усилий во время еды, чем во время гребли. Токи складывал хулительные стишки о Туми и о надсмотрщике и распевал их, когда грёб, чтобы Орм и другие могли их слышать.
Но большую часть времени его занимали мысли о побеге. Сперва, когда Орм и Токи могли разговаривать, он шепнул, что у него есть хороший замысел и единственное, что ему требуется, — это маленький кусок железа. Тёмной ночью, когда корабль будет стоять в гавани и все, кроме охраны, будут спать, он при помощи этого куска разогнёт цепь у себя на лодыжке. Сделав это, он передаст железо другим викингам, и каждый из них бесшумно разорвёт свою цепь. Когда все будут свободны, они в темноте передушат охрану и возьмут их оружие. Затем, оказавшись на берегу, они смогут постоять за себя.
Орм сказал, что замысел был бы хорош, если бы он был осуществим, и он сам не прочь приложить руку к уничтожению охраны, но сомневается, что им удастся зайти так далеко. Где они найдут подходящий кусок железа и как они, обнажённые люди, постоянно находящиеся под пристальным наблюдением, пронесут его тайком на борт? Токи вздохнул и добавил, что есть трудности, которые следует обдумать, но у него нет замысла получше этого. Кроме того, он сказал, что им сейчас нужно выждать время, ибо удобный случай может подвернуться сам собой.
Ему удалось украдкой сообщить то же самое Кроку, но тот безучастно выслушал его и не выказал особого рвения.
Вскоре после этого корабль поставили в сухой док на одной из верфей калифа, дабы почистить его и заново просмолить. Эту работу должны были выполнить несколько рабов, среди которых были и норманны, которые хорошо знали корабельное дело. Для этого их сковали попарно и приставили вооружённую охрану. Вокруг всё это время прогуливался надсмотрщик с бичом, дабы подгонять их, а два воина, вооружённые мечами и луками, ходили за ними по пятам. Неподалёку от корабля рядом с бочкой питьевой воды для рабов стоял огромный котёл с кипящей смолой.
Крок и Гунни стояли рядом с бочкой, когда к ней приблизился один из рабов, поддерживая своего напарника, который едва мог передвигаться, поскольку во время работы очень сильно повредил ногу. Он опустился на землю и принялся пить воду, когда подошёл надсмотрщик, дабы посмотреть, что здесь затевается. Раненый лежал на боку и стонал, но надсмотрщик решил, что он притворяется, и хлестнул его бичом, чтобы тот поднимался на ноги. Но человек остался лежать на прежнем месте.
Крок находился недалеко от него, у дальнего края бочки. Он шагнул по направлению к ним, потянув за собой Гунни, и его прежняя вялость неожиданно исчезла. Когда он приблизился к ним и увидел, что цепь ещё достаточно длинна, он рванулся вперёд, схватил надсмотрщика одной рукой за ремень, а другой за шею и, оторвав от земли, поднял над головой. Надсмотрщик завопил от ужаса, и ближайший из охранников повернулся и ударил Крока мечом. Но тот, казалось, не почувствовал боли. Отступив на два шага в сторону, он бросил надсмотрщика в котёл с кипящей смолой в тот момент, когда меч другого охранника опустился ему на голову. Крок зашатался, но устоял на ногах. Затем он усмехнулся и промолвил: «Теперь ко мне вернулась моя удача», — после чего упал на землю и умер.
Все рабы завопили от восторга, но радость викингов была омрачена печалью, и ещё много месяцев спустя они вспоминали подвиг Крока и его последние слова. Все согласились, что он умер так, как подобает предводителю, и высказали предположение, что надсмотрщик достаточно хорошо просмолился в котле. Токи сложил вису [7] в честь Крока, в которой говорилось так:
Погорячей, чем удар бича, кадка кобылы морской головомойку для палача сдобрил кипящей смолой.
Когда они опять вышли на вёслах в море, у них был новый надсмотрщик, который, казалось, учёл участь своего предшественника, ибо был скуп на удары бича.
Глава шестая
Об иудее Соломоне и госпоже Субайде и о том, как у Орма появился меч Голубой Язык
Соседу Орма по веслу становилось всё хуже и хуже, пока наконец он вовсе не перестал грести. Поэтому, когда корабль встал на якорь в одной из военных гаваней на юге, которая называлась Малага, его отправили на берег, и все ожидали, кого же посадят на его место. Последние несколько недель Орму приходилось выполнять всю работу за двоих, и он надеялся, что теперь у него будет подходящий напарник. Новичок появился на следующее утро. Его втащили на корабль четверо воинов, и никому не понадобилось заглядывать ему в рот, чтобы убедиться, что язык у него был на месте. Он изрыгал такие страшные проклятья, которых прежде ещё не слышали на корабле. Это был прекрасно сложённый молодой человек, безбородый и с красивыми чертами лица.
Его доволокли до скамьи и крепко держали до тех пор, пока не замкнули цепь вокруг его лодыжки. По щекам
