Флик раздраженно покачала головой.
— Ты чересчур упрямишься, Ма.
— Тогда понятно, откуда у тебя это свойство.
Флик невольно улыбнулась — ее часто обвиняли в излишнем упрямстве. Перси называл его «ослиным». Она сделала попытку примирения:
— Ну, я думаю, ты не виновата в своих чувствах. В любом случае я не собираюсь с тобой спорить, особенно после такого чудесного завтрака. — И все-таки она хочет, чтобы они помирились.
Но не сегодня. Она встала.
Ма улыбнулась:
— Как приятно тебя видеть! Я ведь беспокоюсь о тебе.
— У меня есть еще одна причина для приезда. Мне нужно поговорить с Дианой.
— О чем?
— Не могу сказать.
— Надеюсь, ты не собираешься забрать ее с собой во Францию?
— Перестань, Ма! Кто здесь говорил о Франции?
— Полагаю, это потому, что она так здорово обращается с оружием.
— Не могу сказать.
— Тебя же из-за нее убьют! Она не понимает, что такое дисциплина. Да и откуда ей это знать? Она же воспитывалась совсем по-другому. Конечно, это не ее вина. Но было бы глупо на нее полагаться.
— Да, я знаю, — нетерпеливо сказала Флик. Она уже приняла решение и не собиралась обсуждать его с Ма.
— Она уже несколько раз пыталась что-то делать для армии, и отовсюду ее выгоняли.
— Я знаю. — Тем не менее Диана была отличным снайпером, а у Флик не оставалось времени на то, чтобы привередничать. Приходится брать то, что можно получить. Больше всего ее беспокоило то, что Диана может отказаться. Заниматься подпольной работой никого не заставишь, такие вещи только для добровольцев. — Ты знаешь, где она сейчас?
— Думаю, она в лесу, — сказала Ма. — Она рано ушла — охотиться за кроликами.
— Понятно.
Диана любила охоту — на лис, на оленей, на зайцев, на гусей, даже рыбную ловлю. Если делать больше было нечего, она ходила стрелять кроликов.
— Просто иди на выстрелы.
Флик поцеловала мать в щеку.
— Спасибо за завтрак, — сказала она и пошла к двери.
— Смотри не попади под ее огонь! — крикнула вслед Ма.
Из служебного входа Флик вышла в кухонный сад и возле задней части дома вошла в лес. Деревья сияли молодой листвой, крапива была по пояс. В своих мотоциклетных ботинках и кожаных штанах Флик тяжело топала по подлеску. Лучший способ привлечь внимание Дианы, думала она, — послать ей вызов.
Углубившись в лес на полкилометра, она услышала выстрел из дробовика. Остановившись, она прислушалась и крикнула:
— Диана!
Ответа не последовало.
Она двинулась вперед, повторяя призыв примерно каждую минуту. В конце концов она услышала:
— Сюда, шумная идиотка, кто бы ты ни была!
— Иду, только опусти ружье!
Она нашла Диану на поляне — та сидела на земле, прислонившись спиной к дубу, и курила сигарету. Ружье было у нее на коленях, раскрытое для перезарядки, рядом лежало с полдесятка убитых кроликов.
— А, это ты! — сказала она. — Ты распугала всю дичь.
— Завтра она вернется. — Флик внимательно разглядывала свою подругу детства. Симпатичная Диана была похожа на мальчика, с короткими темными волосами и веснушками на носу. На ней была охотничья куртка и вельветовые брюки. — Как поживаешь, Диана?
— Скучаю. Расстроена. Подавлена. В остальном все прекрасно.
Флик присела рядом с ней на траву. Дело может оказаться легче, чем она думала.
— А в чем дело?
— Я тут гнию в английской деревне, в то время как мой брат завоевывает Италию.
— Как там Вильям?
— С ним все в порядке, он участвует в военных действиях, а вот мне никто не даст хорошую работу.
— Вероятно, я смогу тебе в этом помочь.
— Ты служишь в КМСП. — Диана вытащила изо рта сигарету и выдохнула струю дыма. — Дорогая, но я же не могу быть шоферкой!
Флик кивнула. Диана была слишком знатной, чтобы выполнять черную работу, которую предлагали большинству женщин.
— Ну, я здесь как раз для того, чтобы предложить тебе кое-что поинтересней.
— Что именно?
— Это может тебе не понравиться. Это очень трудно и опасно.
— И в чем она заключается? — скептически сказала Диана. — Водить машину при светомаскировке?
— Я не могу многого тебе рассказать, это секрет.
— Флик, дорогая, не рассказывай мне о том, что ты относишься к числу тайных агентов.
— Я получила звание майора не за то, что возила генералов на совещания.
Диана пристально посмотрела на нее.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— Господи! — Против своей воли Диана была потрясена.
Флик нужно было получить ее добровольное согласие.
— Ну, так ты хочешь заняться кое-каким весьма опасным делом? Я имею в виду, что тебя вполне могут убить.
Диану это не испугало, а, наоборот, привело в радостное возбуждение.
— Конечно, хочу. Вильям рискует своей жизнью, а я чем хуже?
— Ты серьезно?
— Очень серьезно.
Флик постаралась скрыть охватившее ее чувство облегчения. Она решила использовать полученное преимущество.
— Есть одно условие, и для тебя оно, возможно, будет хуже любой опасности.
— Какое?
— Ты на два года меня старше, и всю нашу жизнь ты занимала более высокое социальное положение. Ты дочь барона, а я отпрыск экономки. В этом нет ничего плохого, я не жалуюсь. Ма сказала бы, что так и должно быть.
— Ну да, дорогая, но к чему же ты клонишь?
— Я командую этой операцией, и тебе придется мне подчиняться.
Диана пожала плечами:
— Ну и прекрасно.
— Тут есть одна проблема, — настаивала Флик. — Но я буду давить на тебя до тех пор, пока ты не поймешь. Это предупреждение.
— Так точно, сэр!
— В моем департаменте мы не придаем большое значение формальностям, так что не надо называть меня «сэр» или «мэм». Тем не менее мы подчиняемся военной дисциплине, особенно когда операция уже началась. Если ты об этом забудешь, мой гнев — это самое меньшее из тех неприятностей, которые тебя ожидают. В моей сфере деятельности неподчинение приказам может тебя убить.
— Как драматично! Но конечно, я понимаю.
Флик не была полностью уверена, что Диана действительно поняла, но она сделала все, что могла. Достав из блузки блокнот, она написала адрес в Гемпшире.
— Собери все необходимое на три дня. Тебе нужно будет туда проехать — на поезде до Брокенхерста, который уходит с вокзала Ватерлоо.
Диана взглянула на адрес.
— О, это же поместье лорда Монтегю!
— Большую его часть сейчас занимает мой департамент.
— Какой департамент?
— Межведомственное исследовательское бюро, — сказала Флик, используя привычную легенду.
— Надеюсь, работа интереснее, чем название.
— Можешь держать пари, что это так.
— Когда нужно начинать?
— Тебе нужно попасть туда сегодня. — Флик поднялась на ноги. — Твоя подготовка начнется завтра в полдень.
— Я вернусь с тобой в дом и начну укладывать вещи. — Диана тоже встала. — Скажи мне одну вещь.
— Если смогу.
Диана со смущенным видом склонилась над ружьем. Когда она посмотрела на Флик, ее лицо впервые выглядело откровенным.
— Почему именно я? — спросила она. — Ты наверняка знаешь, что меня отовсюду выгнали.
Флик кивнула:
— Я буду с тобой откровенна. — Она посмотрела на окровавленные тушки кроликов, затем перевела взгляд на хорошенькое лицо Дианы. — Ты убийца, — сказала она. — А мне нужно именно это.
Дитер проспал до десяти. Он проснулся с головной болью, вызванной действием морфина, но в остальном чувствовал себя хорошо — он был бодр, оптимистичен, уверен в себе. Вчерашний кровавый допрос дал ему хорошую зацепку. Женщина по подпольной кличке Буржуазия с ее домом на рю дю Буа могла привести его к самому сердцу французского Сопротивления.
Или в никуда.
Он выпил литр воды, приняв три таблетки аспирина, чтобы избавиться от утреннего похмелья; после этого он снял трубку телефона.
Сначала он позвонил лейтенанту Гессе, который остановился в той же гостинице, но в номере поменьше.
— Доброе утро, Ганс! Хорошо выспался?
— Да, спасибо, господин майор. Я уже сходил в мэрию, чтобы проверить адрес на рю дю Буа.
— Хороший мальчик! — сказал Дитер. — И что же ты нашел?
— Единственным владельцем и жильцом дома является мадемуазель Жанна Лема.
— Но там могут проживать и другие люди.
— Я также проехал мимо — просто чтобы взглянуть. Там как будто все тихо.
— Через час будь готов к выезду — на моей машине.
— Есть!
— И еще, Ганс, — благодарю за проявленную инициативу.
— Спасибо, господин майор!
Дитер повесил трубку. Он попытался представить, как выглядит мадемуазель Лема. Гастон говорил, что никто из ячейки «Белянже» никогда с ней не встречался, и Дитер ему верил — эту связную никто не должен был знать. Прибывающие агенты знали только одно: где вступить в контакт с этой женщиной. В случае ареста они не смогли бы сообщить никакой информации о Сопротивлении. По крайней мере так было в теории — в мире не существует таких вещей, как идеальная конспирация.
