class="p1">Ещё только разворачиваемые торговые ряды пустовали, народу там почти не было, и Дардиолай туда не пошёл. Направился искать таберну, хотя уже стало очевидно, что при здешних расценках выпивку за пару ассов можно было не ожидать. Впрочем, это не имело значения. Благодаря Требонию Руфу Дардиолай был теперь при деньгах.
Таберну он нашёл быстро. До войны Збел бывал в римской Мëзии, в Ледерате и Виминации. Довелось и в табернах посидеть. Изнутри эти заведения выглядели не слишком привлекательно. Там царил полумрак, нередко глаза слезились от дыма. Замысловатый букет запахов дразнил нос. Ледерата и Виминаций стояли на великой реке, по которой постоянно сплавлялись торговые баржи и потому в табернах этих городов было многолюдно и шумно не только по вечерам, когда под крышу набивались все местные пьяницы, но даже и днём. Некоторое запустение наблюдалось лишь зимой, правда Дардиолай сам такого не видел.
В здешней таберне народу было мало. За каменным прилавком с тремя большими круглыми отверстиями под котлы девушка толкла что-то в ступке. Дардиолай уловил пряный запах. Видать готовила перечное вино. За одним из столов какой-то небедно одетый тучный человек заканчивал трапезу, подчищая куском хлеба миску и отхлёбывая из чаши. В углу отдыхало четверо легионеров. Расслабленные, раскрасневшиеся от вина. Не мальчишки, видно, что ветераны. Дардиолай предположил, что это иммуны, получившие увольнение.
Он уселся за приятно пахнущий душистой сосновой смолой свежеструганный стол недалеко от них.
Приблизился хозяин заведения, поинтересовался, чего желает посетитель.
— А что есть? — спросил Дардиолай.
— Вино, сыр, маринованные оливки, капуста, лук.
— Это закуски. Посытнее что-нибудь есть?
— Горох, чечевица.
— Да уж, не густо.
Хозяин пожал плечами. Был он худощав и по мнению Дардиолая не очень-то походил на владельца таверны. Те, которых Збел встречал прежде, все, как один были толстыми.
— Гостей сейчас немного.
— Полагаю, это значит «ничего нет», — усмехнулся Дардиолай.
Хозяин снова пожал плечами.
Збел пошарил пальцами в поясе, покосился на человека за столом, и выложил на стол серебряный денарий.
— Точно ничего нет?
Хозяин посмотрел на серебро и сказал:
— Пожалуй, в кладовке найдётся ветчина. И свиная лопатка. Ещё есть карп. Как раз сегодня привезли.
— Карп? Это интересно. Давай-ка сюда карпа.
— Так надо жарить, — сказал хозяин.
— Ну так жарь. А мне пока вина и сыра. И капусты.
— Она маринованная.
— Тащи.
Хозяин всё ещё мялся. Збел усмехнулся, понял его затруднение. На выложенный денарий тут можно было обожраться от пуза и упиться в хлам. Хозяин ждал, что щедрый гость ещё чего-то потребует.
— Давай-давай, поторопись. Лепёшек ещё принеси. Это за всё. Если мне тут понравится, то к нему, — Збел кивнул на монету, — прибавятся ещё товарищи.
Хозяин сразу засуетился.
— Э-э! — подал голос толстяк, — ты не говорил про карпа, Перисад!
— А у тебя и денег столько нет, — ответил хозяин.
— Тьфу ты, Перисад… — сплюнул мужчина, — а говорили, будто ты столь честен, что с тобой можно играть на пальцах в темноте…
Перисад нечленораздельно огрызнулся и исчез. В небольшом зале появилась ещё одна рабыня и принялась разводить огонь под остывшим очагом-прилавком.
Дардиолай пальцем поманил девушку, которая толкла перец и шёпотом попросил:
— Милая, скажи-ка хозяину, пусть жарит сразу двух карпов.
Збел сел за свободный стол и осмотрелся. Стол совсем новый, а вот скамью уже «обновил» какой-то шутник, на ней красовалась вырезанная ножом надпись:
«Драть Гнея и Молчаливого Пора, драть их долго, кверху жопой».
Рядом чудовищно коряво была нацарапана картинка, изображавшая легионеров-катамитов.
— Доброжелатели, — усмехнулся Дардиолай.
Хозяин принёс заказанное, и «купец» степенно приступил к трапезе. При этом весь обратился в слух.
Легионеры сидели в таберне довольно давно, на грудь приняли изрядно, и теперь их беседа текла неторопливо. Если бы слова могли стать видимы, они, наверное, приняли бы форму густого мёда. Судя по всему, это были очень заслуженные иммуны, раз рисковали нарваться на начальство в таком виде.
— Может сыграем? — спросил один из них, — Сервий, у тебя кости есть?
— Есть, — без энтузиазма отозвался немолодой ветеран, которого назвали Сервием, — но неохота.
— Может, в дуодецим? — не сдавался первый.
Древнеримская настольная игра, похожая на нарды.
— Играете? — спросил Дардиолай.
Четыре пары глаз повернулись к нему.
— С какой целью интересуешься, почтеннейший? — прищурившись, спросил Сервий.
Дардиолай пальцами закрутил по столу денарий.
— Скучно здесь.
Он прихлопнул пляшущую монету ладонью, сгрёб и подсел за стол к легионерам.
— Ну, так как?
Сервий покосился в сторону хозяина таберны.
— Ещё не Сатурналии.
В Риме азартные игры были запрещены и разрешались только в дни праздника Сатурналии.
— Неужели есть на свете что-то, способное напугать столь доблестных воинов? — притворно удивился Дардиолай.
В Ледерате все столы в табернах расписаны нацарапанными или намалёванными буквами:
SPERNE LVCRVM
VERSAT MENTES
INSANA CVPIDO
Эти слова призывали к благоразумным вещам: «Отринь выигрыш, прекрати обман, безумие, жадность». Однако на деле использовались для прямо противоположного. Крупные чёткие буквы одного размера заменяли клетки, по которым двигались чёрные и белые фишки.
Легионеры заулыбались. Сервий вытащил из-за пазухи небольшой мешочек с белыми и чёрными деревянными фишками. Попросил одного из товарищей:
— Уголь принеси.
Хозяин оказался бдителен.
— Это зачем вам уголь? Дуодецим собрались рисовать? На моём новом столе? Только попробуйте, мигом донесу начальству!
— Ты что-то имеешь против доблести империи, Перисад? — сурово поинтересовался один из легионеров.
Один из многочисленных вариантов разметки дуодецима — патриотическая надпись: «VIRTVS IMPERI HOSTES VINCTI LVDANT ROMAN» — «доблесть империи врага сковала, римляне играют!»
— Вы что же думаете, мерзавцы, я на вас управу не найду? — упёр руки в бока хозяин, по говору из южных фракийцев, — погодите, Аполлинарий вас прихватит за жопы!
— Ладно, ладно, почтеннейший, — примирительно поднял руки Сервий, — обойдёмся.
— Тогда в кости? — предложил Дардиолай.
— Можно и в кости, — согласился Сервий.
Он допил своё вино и кинул в опустевший глиняный стакан костяные кубики.
Игра шла с переменным успехом. Дардиолай расстался с десятью денариями, каждый из которых — дневное жалование легионера, но потом половину отыграл. Солдаты оживились, разговорились.
— Я слышал, Децебалу отрубили голову, — сказал Дардиолай, вытряхнув «Собаку», четыре единицы, худший из возможных бросков.
Он досадливо поморщился. Сервий заулыбался, и подгрёб ставку к себе.
— Ага.
— И что же, цезарь её предъявил?
— Не-а, — легионер принялся трясти стакан с четырьмя костями.
— Тогда почему думаешь, что отрубили?
— Все так говорят, — хмыкнул Сервий и перевернул стакан на стол.
Снова улыбнулся — комбинация выпала не худшая. Дардиолай покусал губу, поморщился.
— Так значит была битва?
— Да нет. Децебала разведка
