— Нет, нет, сир! Я собиралась внимательно следить за ним. Я его не боюсь и я не позволила бы ему подползать близко к вам. Это была… пожалуйста, сир, была всего лишь шутка.
Наполеон никак не мог успокоиться. Он помолчал несколько минут. Потом выражение лица у него изменилось, он даже начал улыбаться. Наконец он хлопнул руками по коленям и захохотал.
— Вот проказница! Мы с вами чудесно понимаем друг друга, не так ли? Я рад, что вы задумали такую шутку, потому что теперь мне в голову пришла чудесная идея. Я приглашу всех своих людей на обед и даже приглашу Гурго — у него абсолютно отсутствует чувство юмора, и он, осел такой, сильно разозлится! Вы должны будете незаметно принести крокодила в комнату. — Император помолчал, а потом захохотал еще сильнее. — Малышка, какая остроумная шутка! Возможно, это уродливое создание сожмет кривые челюсти там, где толстые лодыжки «великого умника» Ла Касе касаются его башмаков, или, может, это будут тонкие белые лодыжки мадам Монтолон.
Бетси представила себе эту картину так же ярко, как и Наполеон, и у нее засверкали глаза, но она возразила:
— Сир, мне не удастся держать здесь так долго крокодила.
— Тогда мы его купим.
Бетси покачала головой.
— Хозяин очень любит Сэма Крипи и сказал, что не продаст его ни за какие деньги.
— Вот как?
— Кроме того, сир, если даже он его нам продаст, что мы с ним станем делать после того, как сыграем шутку?
— Избавимся от него. Бросим в ближайший ручей.
— Сир, мы не можем так сделать. Это запрещено законом. Вы же не сможете держать его у себя, и мы его к себе тоже не возьмем.
— Господи! Но что же делать? Надеюсь, мы не нарушим никакого закона, если дадим дубинкой ему по голове?
— Сир, я себе никогда не прощу, если вам придется убить беднягу!
Наполеону так не хотелось расставаться стаким роскошным планом.
— Кажется, существует только один способ. Я приглашу гостей на завтра, а потом мы возвратим хозяину это ужасное животное.
— Судно отплывает завтра на рассвете.
Наполеон был вынужден согласиться.
— Кажется, это сражение мы проиграли, — разочарованно сказал он.
Каждое утро во время верховых прогулок Бетси проезжала мимо домика Леди в Вуали. Удивительно, но там, где стоял ее дом, обычно было весьма прохладно. Но самое главное, что магнитом притягивало любопытную четырнадцатилетнюю девочку — это была тайна, связанная с Леди в Вуали.
Часто она захватывала ссобой корзинку с продовольствием для молчаливой леди, живущей в отдаленном домике. Иногда в корзинке лежали свежие фрукты, а иногда — яйца, еще теплые, из-под курицы. Девушка вешала корзинку с внутренней стороны калитки. На следующее утро корзинка была пуста и висела снаружи калитки. Как-то раз, когда она скакала по тропинке и как всегда насвистывая, корзинки на калитке не оказалось и девушка весело крикнула: «Доброе утро!» Она уже повернула, чтобы ехать обратно, но в этот момент служанка вышла из боковой двери. Она крикнула:
— Погодите! Пжалуста-а!
В руках служанки была корзинка, в ней что-то лежало.
— Возьмите. Пжалуста-а, — улыбнулась служанка и протянула корзинку Бетси.
Бетси наклонилась на седле и взяла корзинку. Она увидела, что там лежит письмо и маленькая коробочка, аккуратно перевязанная лентой.
Она взяла письмо в руки и увидела, что оно адресовано: «Моему Другу и Ее Родителям».
Она внимательно осмотрела письмо, а потом улыбнулась служанке.
— Как тебя зовут?
Сначала служанка не поняла, о чем ее спрашивают, и Бетси пришлось прибегнуть к пантомиме, чтобы служанка могла понять ее. Потом она несколько раз кивнула головой и повторила.
— Я — Маргетт. Маргетт.
— Хорошо, Маргетт, когда я приеду домой, моя мать и я, мы прочтем это письмо. Наверно, я проеду тут, как обычно, завтра утром. Прощай!
Она ударила пяткой по боку пони и крикнула:
— Прощайте, леди!
В первый раз она получила ответ. Из-за закрытых ставен послышался приятный голос.
— Прощайте, мой юный друг!
В голосе было невозможно различить акцент, Бетси была уверена, что эта дама — англичанка. Девушка была настолько взволнована, что проехала коротким путем и подъехала к конюшне галопом. Она спрыгнула с седла и прокричала:
— Вильям Питт! Вильям Питт!
Старик медленно и с достоинством поклонился ей.
— Да, мисс Бет. Ты вернулся, Том. Хороший парень!
Господин и госпожа Бэлкум уже сидели за завтраком, когда Бетси влетела в комнату. Она крайне взволнована и прижимала к себе корзинку.
— Таинственная леди, наконец, как-то дала о себе знать! — объявила девушка, — Она со мной разговаривала. Да, на самом деле! А служанка отдала мне корзинку с письмом и какой-то коробочкой. Мне кажется, это подарок для меня.
Миссис Бэлкум взяла записку.
— Наверно, она хочет познакомиться. Что ж, это неплохо. Я прочитаю записку.
Вильям Бэлкум срезал верхушку яйца и положил в него кусочек тоста. Он так делал с детских лет, и не желал отучаться от этой привычки.
— Конечно, дорогая.
Миссис Бэлкум начала читать сначала про себя.
— Очень милая записка, — заметила она, дочитав до конца. — Я уверена, что она — англичанка хорошего воспитания. Я прочитаю записку вам.
«Мои добрые друзья!
Я ничего не знаю о моих соседях и мне не известны ваши имена: поэтому я могу обращаться к вам только в такой форме. Я решила, что хорошенькая девушка, которая каждое утро проезжает верхом на пони мимо моего домика и приветствует меня (и это стало для меня самым приятным моментом моей жизни), так вот, у этой девушки есть родители, и они живут в большом доме, который мне удалось разглядеть за деревьями. В этом письме я хочу поблагодарить девушку и всех вас за вашу доброту и внимание.
Я никуда не выхожу, и все закупки делает моя служанка. Она время от времени ездит в город, но она почти не говорит по-английски и поэтому ей сложно покупать продукты. Я вам могу сказать только одно, что маленькая корзиночка, которую Маргетт часто снимает с моей калитки, очень помогает нам. Фрукты всегда такие вкусные! А яйца свежие! Мне так приятно, что вы их нам дарите.
Мне давно пора поблагодарить вам за подношения. В коробочке находится небольшой подарочек моей всаднице, я вас прошу позволить ей принять подарок.
Я не могу открыть вам мое имя и, конечно, не желаю использовать фиктивное имя, поэтому не подписываю письмо. Передаю вам мою самую теплую благодарность».
— Могу я открыть коробочку? — спросила Бетси, танцуя от любопытства.
Миссис Бэлкум кивнула головой, и девушка быстро сорвала ленточку и упаковочную бумагу. В коробочке лежало что-то вроде броши продолговатой формы. На полоске золота был укреплен камень густо-красного цвета, примерно в полтора дюйма длиной, его окружали мелкие фанаты.
— Как красиво! — воскликнула Бетси, поворачивая в разные стороны украшение, — какой чудесный цвет! Как мне нравится!
Мадам Бэлкум взяла в руки брошь и внимательно ее рассмотрела.
— Украшение можно использовать в виде броши или повесить в виде кулона на цепочку. Мне кажется, что оно будет лучше смотреться в виде кулона. По цвету камень похож на гранат, но я никогда не видела граната такого густого красного цвета. Цвет просто великолепный!
Фирма «Бэлкум, Фаулер и Чейз» импортировала на остров ювелирные украшения, и глава семейства сразу узнал камень.
— Это гранат, и весьма редкий. Он действительно очень красив. Этот вид гранатов иногда называют — Кейптаунский рубин. Но так называть камень — неправильно. Он не принадлежит к рубинам. Мне нужно повнимательнее его рассмотреть.
Спустя несколько секунд он кивнул головой.
— Да, я не ошибся. Крупный, чудесный камень.
— Это дорогой камень?
— Дорогая моя, мне сразу трудно ответить на твой вопрос. Гранаты обычно не ценятся слишком высоко, но этот камень — велик, и мне трудно определить его цену на глаз. Камень очень хорош, наверно, он стоит дорого.
— Мне можно его оставить у себя? — спросила Бэтси, трепеща от волнения.
Миссис Бэлкум заколебалась.
— Этот подарок гораздо больше того, что мы для нее делаем. Но я уверена, что она обидится, если мы его отошлем назад. Мне кажется, мы можем позволить Бетси оставить дар у себя. Вы со мной согласны, Вильям?
— Да, дорогая. Конечно, Бетси может оставить украшение у себя.
Бетси засверкала глазами и приложила украшение к шее.
— Мама, какая красота! Я напишу ей записку со словами благодарности и оставлю ее у калитки.
— Украшение слишком крупное и обращающее на себя внимание. Тебе еще рано надевать подобные украшения, — сказала мадам Бэлкум, Бетси, мне кажется, что оно должно немного полежать и подождать, пока ты подрастешь и затем будешь его носить.
Вильям Бэлкум задумался и потер нос пальцем.
— Наша соседка окутана облаком тайны. Каждый квартал она получает значительную сумму денег. А теперь мы видим, что она может делать достаточно ценные подарки. Кто она такая? И почему ни с кем не общается? Дорогая мне кажется, что она весьма достойная, высокопоставленная дама.
