Арн сказал:
— Все видят, что эта женщина молода и пригожа. — Он сжал ей щеки, чтобы она приоткрыла рот. — И у нее есть еще все зубы. Кто даст за нее пять марок серебра?
Девушка оттолкнула его руку и сказала по-датски:
— Я Эдла, дочь верховного жреца Святовита[31], и сама выбираю себе мужчин! — и посмотрела прямо в глаза конунгу Олафу.
Со всех сторон послышались крики. Олаф снова посмотрел на ярла Эйрика. Тот наклонился к нему и тихо сказал:
— Как ты думаешь, конунг, кого она выберет? Не тебя ли?
Девушка также не отрываясь смотрела на Олафа. Среди воинов прошел тихий ропот. Видно было, что многие не отказались бы, если бы она выбрала их. Да только не у многих было пять марок серебра.
Арн подмигнул Олафу. Тот встал и сказал:
— Что же, дочь жреца, мои воины бились отважно и заслужили небольшое развлечение. Я сам заплачу за тебя пять марок из своей доли, а ты выбери из нас лучшего.
Кетиль тихо сказал Хельги, который смотрел на торг во все глаза:
— По части торговли у конунга Олафа голова работает лучше, чем по части походов за добычей.
Хельги покачал головой, показав, что не понял, и Кетиль объяснил:
— Если она выберет его, то он заплатит пять марок вместо по меньшей мере десяти, которые бы за нее дали. А если нет — то он наградит кого-то из воинов, и прослывет щедрым вождем. Но вижу я, как она на него смотрит. И ему не стоит опасаться за свое серебро.
Воины вокруг одобрительно закричали, и даже те, кто сидел у костров, начали собираться к месту торга. Кто-то плеснул себе в лицо воды и пригладил волосы, кто-то снял рубаху, чтобы стали видны шрамы, полученные в боях.
Арн приказал всем выстроиться в широкий круг, чтобы каждого, кто хотел, чтобы его выбрали, было хорошо видно. И воины сходились к месту состязания ото всех кораблей. Даже Рагнар направился было туда, но потом сел на место:
— Хотя моя слава обгоняет многих, но молодым девушкам не нужны лысые, — пробормотал он под нос.
Кетиль, который не тронулся с места, ответил:
— Надень шлем, так ты будешь казаться еще грознее и могущественнее, о Рагнар любимец вендских женщин!
Рагнар сплюнул:
— А почему это вы с Хельги не идете? Не отрубили ли вам чего-нибудь лишнего у ворот вчера утром?
Хельги покраснел, а Кетиль ответил:
— Тому, кто отважен, не надо гоняться за славой, она сама найдет его. Так же и с женщинами. — И он продолжил есть похлебку.
Хельги тоже отвернулся:
— Мне надо, чтобы меня выбрала Ингрид, а не какая-то вендская колдунья. — Но видно было, что нелегко ему отвести взгляд от того, что происходило у палатки вождей.
В это время девушка начала обходить круг воинов, которые стучали себя кулаками в грудь и рассказывали ей о своих доблестях и о том, как они смогут ее ублажить. Но она, хотя и шла медленно, но ни разу не остановилась ни перед кем, пока не поравнялась с сидящим Олафом. Тот сглотнул, и видно было, что он в нетерпении ждет, как она назовет его имя.
Девушка еще раз посмотрела Олафу в глаза и сказала:
— Я Эдла, дочь верховного жреца Святовита, не вижу здесь мужчину, который среди вас вчера был лучшим воином.
Олаф поперхнулся, а Арн сказал:
— Если ты хочешь нас обмануть, то у тебя ничего не выйдет. Ты должна выбрать кого-то из воинов, которых ты видишь здесь.
— Я Эдла, и я не нарушаю своего слова. Я сказала, что не вижу среди вас того, кого хочу выбрать. — Она еще раз обвела всех взглядом. — Хельги Скальд сын Торбранда, выйди, чтобы я могла тебя увидеть!
Раздался громкий рев сотен воинов. Олаф хотел вскочить, но ярл Эйрик удержал его:
— Ты дал слово, конунг. И хотя девка хитра как змея, его придется держать. Гудбранд Белый потом расскажет нам, откуда она его знает…
Олаф справился с собой и величественно встал. Он расправил плечи и крикнул:
— Хельги сын Торбранда, выйди! Тебя выбрала Эдла, дочь жреца Свентовита!
Воины расступились перед Хельги, который как во сне вышел на середину круга.
— Слово конунга — закон, сказал Олаф, — забирай ее, она твоя. Я заплатил за нее пять марок серебра.
Все молчали, когда Эдла подошла к Хельги, взяла его за руку и повела за собой сквозь толпу ухмыляющихся и подбадривающих Хельги криками воинов.
Они вышли в дюны, и Эдла первый раз повернулась к Хельги:
— Дай мне свой плащ, не пристало мне ходить в одной рубахе.
Хельги молча снял плащ, и она закуталась в него. Потом она снова взяла его за руку и повела вдоль берега прочь от их стоянки. Хельги порывался что-то сказать, но замолкал. Тогда Эдла заметила:
— С мечом в руке ты был более разговорчивым, или ты боишься меня теперь больше, чем тогда, когда у меня был нож?
— Я боюсь только того, что ты снова попытаешься убежать, а мне обидно было бы упустить что-то, за что заплатил сам конунг свеев, — ответил Хельги.
— Мне некуда бежать на этом острове. С тобой мне спокойнее, чем если бы я бродила в темноте, опасаясь, что меня найдет кто-то из ваших воинов или из жителей здешних мест, что вряд ли многим лучше.
— Тогда почему ты не осталась с конунгом, с которым тебе было бы еще спокойнее? — спросил Хельги.
— Ваш конунг еще слишком молод, чтобы ценить то, что достается даром, — сказала она, поворачивая к морю. — Хотя вода холодная, мне надо искупаться. На мне сажа от города, который вы сожгли, и пот и грязь от воинов, которые тащили меня, как овцу. Да и тебе, я думаю, стоит почаще мыться.
Хельги сказал, что он совсем недавно ходил в баню, когда они гостили у Сигрид, но она только засмеялась и потянула его к воде. Затем она положила на землю плащ и сняла с себя рубаху. Ночь была лунная, и Хельги не мог оторвать глаз от ее тела, которое отливало серебром. Потом он поднял глаза и посмотрел ей в лицо:
— Среди вендов много таких колдуний, как ты?
— Во всем мире я одна, но тебе стоит получше узнать вендов, Хельги Скальд, чтобы перестать меня бояться. Снимай одежду! Клянусь, я не стану на тебя нападать. Я просто не хочу купаться одна. — Она расстегнула ему пояс.
Хельги ответил:
— Я тебя не боюсь. Я боюсь замерзнуть после купания. — И он стянул с себя рубаху.
— Не бойся, замерзнуть тебе не придется, — ответила Эдла и пошла в воду.
Хельги развязал онучи, снял башмаки и штаны и пошел за ней. Коснувшись воды, он поежился от холода, но увидев, что Эдла уже в нескольких саженях от берега, сделал несколько шагов, прыгнул и нырнул с головой. Она засмеялась:
— Не ударь голову, воин, тут мелко.
Затем Эдла набрала со дна мелкого песка и начала тереть себя. Хельги сделал то же. Потом она приблизилась и начала тереть песком его спину:
— Речной ил подходит для этого гораздо лучше, но песок все же лучше, чем ничего. Хотя в волосах песок сильно мешает.
— Где ты выучила наш язык? — спросил Хельги.
— Мы с отцом часто бывали в Йомсборге, да и на Рюгене, где находится главное святилище Святовита, много ваших.
— Как ты снова оказалась у нас в плену?
— Мы пробирались вниз по течению Одры и наткнулись на людей нашего князя, которые гнались за вами. Они привезли меня с собой к тому месту, где мы устроили засаду.
— А что стало с твоими сестрами? Они снова у нас? — спросил Хельги.
— Нет, хвала богам, мы оставили их в деревне по пути. Они еще малы, чтобы долго скакать верхом, — ответила Эдла и повернулась, показав, что теперь он должен потереть песком ее спину.
— Стоило ли тебе ехать вместе с воинами? — спросил Хельги, осторожно касаясь ее кожи ладонями с песком.
— Кто-то должен был рассказать князю, сколько вас, и как вы вооружены — я была первой, кого они встретили. Не многим удалось вырваться из города.
Хельги ничего не сказал, но смотрел на Эдлу, что стояла по пояс в воде спиной к нему. Затем он рассмеялся:
— Ты похожа на русалку. Чудится мне, будто у тебя уже вырос хвост, и ты утянешь меня на дно.
Она повернулась к нему:
— Что же, возможно, когда-нибудь так и случится, а сейчас нам пора на берег — становится холодно.
Они вышли на берег и вытерли воду плащом Хельги. Затем Хельги принялся одеваться, но Эдла расстелила плащ, обняла его и потянула на землю.
— Не торопись одеваться, Хельги Скальд. Я же обещала, что ты не замерзнешь.
Впоследствии, когда Хельги спрашивали о той ночи, он говорил, что колдунья, когда они отошли от стоянки, сбежала, и ему пришлось искать ее до утра. Но ей самой, когда стало светать, он сказал:
— Ты знаешь, у меня есть девушка, на которой я хочу жениться, но не знаю я, ждет ли она меня. Хочешь ли ты остаться со мной?
— Возможно, хотела бы я остаться с тобой, — ответила Эдла, серьезно посмотрев ему в глаза. — Ты молод, но ты можешь стать великим воином и самым знаменитым скальдом в ваших землях. Я вижу это. Однако я не могу ждать.
— Ты снова говоришь загадками. Я хотел бы, чтобы ты осталась со мной, но неволить тебя я не буду. Да и будет это бесполезно. Против твоей воли тебя не удержать… Но что ты сама будешь делать? Ты хочешь, чтобы я отвез тебя к твоему народу?
