сила, отпущенная ему, перешла в мозги.
Дом Миллеров посещали не только учителя. Ученики, узнав, что у них появился новый товарищ, тоже стали захаживать. Их, в отличие от родителей Бэтти, не волновала болезнь Сэма. Хватило того, что он научился несколько часов проводить вне аппарата. Этого было достаточно, чтобы ребята брали его с собой на стадион, на озеро, в библиотеку, в кафе. Даже в церковь
возили, когда приезжие органисты давали там концерты. Сэм нравился ребятам своей честностью, смелостью, открытостью.
Был такой случай. Заехали они все вместе в Макдональдс. Менеджер принял заказ от ребят, потом указал на Сэма и, гадливо улыбаясь, спросил: — А этот что будет?
Сэма взорвало.
— Мистер Подаватель Жрачки, я — Сэм Миллер, я такой же гражданин Америки как и вы. Я бы с удовольствием дал вам в глаз, но будет с вас довольно, если я туда плюну… Мне большую колу, гамбургер и картошку. Еще остались вопросы?
Менеджер постоял, помолчал и пошел за заказом. Парни, с которыми был Сэм, пришли в восторг от его мужества и с удовольствием хлопали товарища по плечу, дескать, здорово ты его срезал, так и надо с такими, молодец, наш человек.
Сами того не желая, родители Сэма тоже оказались в центре внимания. Слух о том, что парализованного ребёнка, к тому же не способного самостоятельно дышать, приняли в школу разлетелся по Фриско моментально. Боб и Джина стали получать письма, им стали звонить, к ним стали подходить на улице. Все, кто к ним обращался, сначала рассказывали о своих больных детях или других родственниках, потом задавали кучу вопросов: какие документы нужны для поступления в школу, где их получить, к каким врачам, чиновникам обращаться, а сложно ли сдать вступительные экзамены, а как проходят уроки, как выполняется домашнее задание, не слишком ли устает Сэм, как он теперь спит, как он теперь ест, став школьником. Обращений было так много, что чета Миллеров едва успевала работать и заниматься домашними делами. К их чести следует заметить, что они никого не оставили без внимания и на любой вопрос давали максимально подробный ответ. О, Миллеры хорошо помнили каково им было самим, когда Сэм заболел полиомиелитом, когда 18 месяцев он лежал в больнице, как непросто было ему научиться хоть немного дышать вне кокона и как трудно сейчас наверстывать школьную программу, полагаясь только на память. Да, беда — воистину лучший способ стать человечным!
Восемь лет школы пролетели для Сэма незаметно. Он поочередно увлекался химией, биологией, языками, астрономией, литературой, музыкой. Ему нанимали репетиторов, некоторые учителя приходили бесплатно, лишь бы поддержать такого необыкновенного ученика и его родных. Что стóит хотя бы старая мисс Сара Полсон — она год обучала Сэма основам музыкальной грамоты и на каждое занятие приносила свою скрипку. Мисс Полсон свято верила в силу музыки, поэтому после уроков еще полчаса играла Баха, Генделя, Бетховена, Чайковского, надеясь, что гениальные произведения если не поднимут Сэма на ноги, то хотя бы разовьют его мозг и в последующем он добьется ошеломительного успеха в какой-нибудь из наук.
Мистер Гарри Меллинг занимался несколько лет с Сэмом английским языком и литературой. Он высоко ценил любовную лирику своего ученика, правда, последний просил никому не показывать его стихотворений, потому что большая их часть посвящалась незнакомке, и любой догадался бы, что речь идет о Бэтти Джеймс, а Сэм никому не хотел открывать тайны своего любящего сердца, кроме, естественно, мистера Меллинга, которому он доверял безгранично.
Молодой художник Марк Роквел, однажды увидев картины Сэма (именно так в семье называли его незамысловатые рисунки), выкликнул: «Этот паренек, если не остановится, покорит мир». Марку нравилось всё: цвет, мазок, рисунок или его отсутствие, то есть полная, безграничная абстракция. Он просил Сэма работать акварелью, гуашью, маслом. Он закрепил на его палочке кусок угля и несколько «картин» были написаны таким образом. Марка хватило на пару месяцев. Потом он запил, потом устроился на работу в рекламное агентство, потом женился на француженке и умотал в Европу, оставив Сэму на память набор кистей, мастехин и автопортрет в духе Сальвадора Дали, то есть нечто неопределенное, странное, яркое и многосоставное.
С классической музыкой, несмотря на старания Сары Полсон, у Сэма не сложились отношения. Венским и прочим классикам он предпочитал битлов, роллингов, Пинк Флойд. Родители купили ему новый проигрыватель, хорошие колонки и в доме теперь постоянно звучало что-то громкое и современное. Сэм обожал рок и мечтал, что когда-нибудь лично познакомится со своими кумирами.
По телеку он любил смотреть сериалы, особенно «Сумеречную зону» и «Звездный путь». С возрастом он полюбил вечерние шоу Джони Карсона, Мерва Гриффина, Майка Дугласа и даже сам написал проект шоу под названием «В гостях у Головы». По его задумке гости должны были приходить к ведущему, чьё тело было полностью скрыто, а голова каждый раз выглядела по-разному. Для этого надо было использовать парики, очки, грим, головные уборы, накладные усы, брови, носы, щёки. Голове для пущего эффекта предписывалось разговаривать разными голосами, курить то сигару, то трубку, прихлебывать виски, прихлебывать кофе.
Преподаватель литературы мистер Меллинг, когда ознакомился с проектом, уточнил.
— Сэм, — сказал он, — всё отлично придумано, кроме одного: в чём смысл?
Сэм подумал и ответил: — Шок!
— То есть?
— Ну вот вы приходите ко мне и разве не испытываете шок? Неужели вы привыкли к тому, что с вами разговаривает голова? Неужели вы не испытываете каждый раз волнение? Неужели вам не интересно посмотреть на моё тело?
— О᾽кей, — согласился мистер Меллинг, — пусть будет по-твоему, парень, с головой действительно говорить интереснее и сложнее.
— Чем с кем?
Мистеру Меллингу стало неловко, и он перевёл разговор на домашнее задание.
Наконец, со школой было покончено и настало время экзаменов. Сэм все их сдал на отлично, кроме биологии. Старая сволочь Клэр Андервуд влепила ему четверку, потому что он не выполнил практическую часть, то есть не вскрыл и не препарировал лягушку. Сэм пожелал Клэр сдохнуть, провалиться в ад, там же вечно гореть и жариться на сковородке, облысеть, потерять вставные зубы, утонуть в ванной, подавиться, еще раз подавиться, стухнуть от жары, испечься на солнце, улететь на луну, рухнуть в канализацию, потеряться в лесу, быть разорванной бродячими собаками, стать едой для крокодила,
