Что касается Тухачевского, то он свято верил в свои полководческие способности, в госпожу Удачу, в победоносное завершение войны. Он жил войной, жадно дышал ее воздухом, со страстью фанатичного игрока разрабатывал все новые и новые планы наступления, испытывая жгучую ненависть к обороне, к сидению в окопах, к пассивной неподвижности войск.
Вперед и только вперед — иного он не признавал. Буря и натиск — это был и его девиз, и редко когда этот девиз давал осечку. С каждым днем его дивизии и полки приобретали все более определенную и четкую структуру, это придавало им силы и заряжало наступательным порывом.
Возможность проверить правильность исповедуемого им девиза и своих тактических расчетов Тухачевский получил в боях за Симбирск.
Обстановка, в которой командарм принял решение наступать на Симбирск, совсем недавно захваченный белыми и чехословаками, была адски неблагоприятной. Войсковые части, хотя и не все, были парализованы предательством Муравьева. Бывший главком успел разослать в дивизии телеграммы о заключении мира с чехословаками и начале войны с Германией, а через несколько часов эти же части получили телеграммы об измене Муравьева и о его расстреле. Это породило паническую боязнь предательств, недоверие красноармейцев к своим командирам: со все более нарастающей скоростью поползли слухи об изменах и переходах красных частей на сторону противника. В результате иные из них стали отходить, даже не принимая боя. Гигантские усилия, затраченные на организацию и сколачивание войск, грозили пойти насмарку. И как результат — красные войска поспешно оставили Бугульму, Мелекесс, Сенгилей и, наконец, Симбирск. Этот город был взят чехословаками со стороны Сызрани, и, если бы не героизм дивизии, которой командовал отчаянный храбрец Гай, войска покатились бы еще дальше на запад. Гай же успешно отбил все атаки противника и, совершив марш протяженностью сто пятьдесят верст по району, занятому неприятелем, вывел свои части к станции Чуфарово, где и соединился с остальными частями армии.
За этот героизм дивизия Гая получила наименование «Симбирская железная дивизия».
Симбирск оказался крепким орешком. Ко времени первого наступления на него красные потеряли Казань и Вольск. Штурм Симбирска, предпринятый Тухачевским, едва начавшись, тут же захлебнулся. Новый главком Вацетис прислал Тухачевскому в качестве подкрепления бригаду пехоты, которой командовал ветеринарный врач Азарх, и приказал вновь перейти в наступление на Симбирск.
Требование наступать и наступать совпадало с желанием командарма. Приказ, полученный свыше, от главкома, тут же перевоплощался в десятки приказов и телеграмм, которые направлял своим дивизиям Тухачевский.
«Начальнику Симбирской дивизии тов. Гаю, командиру отдельной сводной бригады тов. Азарху, начальнику Инзенской дивизии тов. Лацису.
Во изменение приказа за № 5 от 4 августа с получением сего приказываю: второй отдельной сводной бригаде (1-й Курский полк, 3-й Московский полк с двумя батареями) отправиться на станцию Чуфарово-Майна, где поступить в распоряжение начальника Симбирской дивизии, от которого получить задачу. Одну батарею направить в Базарную в распоряжение начальника Инзенской дивизии. Начальнику Симбирской дивизии задача остается прежняя: согласно приказу за № 5 от 4 августа; 2-я сводная отдельная бригада предназначается для действий в направлении Юшанск — Карлинское. По прибытии на станцию Майна первого из полков отдельной сводной бригады и высадке его из вагонов по смене 1-й Витебский полк стянуть к станции Майна и без задержки отправить в Инзу, где получить от штаарма указания. Начальнику Инзенской дивизии продолжать усиленную разведку, имея в виду овладение Барышем по приходе 1-го Витебского полка. Командарм Тухачевский. № 0504, 22 часа 50 минут».
Когда та или иная телеграмма, содержавшая в себе приказ, не могла по каким-либо причинам возыметь должного действия, вслед ей летела другая:
«Вне очереди. 9 августа, 12.20. Базарная, начдиву Лацису.
Копия: комбригу Азарху.
Приказ о переброске бригады должен быть выполнен, не теряя ни одной минуты. Промедление на один час преступно.
Для энергичного и смелого начальника не должно быть невыполнимого. О начале переброски войск донести немедленно. Командарм Тухачевский».
Через три часа полетела третья:
«Вне всякой очереди. Из Инзы.
Базарная, начдиву Лацису.
Копия: комбригу Азарху.
Еще раз приказываю немедленно грузить и отправить Курскую бригаду по назначению. Промедление в несколько часов может кончиться катастрофически у Симбирска. Все последствия возлагаю на Вас и комбрига Азарха. Немедленно выполняйте приказание, начиная с частей, находящихся в резерве. Командарм Тухачевский».
Вроде бы очень схожие телеграммы, но при этом каждая со своим особым лицом. Напряженность нарастает, приказы должным образом не исполняются, теряется драгоценное время, операция может оказаться под угрозой срыва, командарм закипает гневом, и потому если первая не имеет грифа срочности, то вторая уже «вне очереди», а третья — «вне всякой очереди»; если в первой еще нет никаких угроз за неисполнение, то во второй — «промедление на один час преступно», а в третьей — «промедление в несколько часов может кончиться катастрофически у Симбирска» и — «все последствия возлагаю на Вас и комбрига Азарха».
Но и этого оказывается мало, и это не пугает отчаянных начдивов и комбригов. И тогда командарм бросается к прямому проводу, спасительному и незаменимому. Уже 22 часа 15 минут, почти ночь, но еще светло и багровеет закат. А слова на телеграфной ленте — как всплески молний:
«Прикажите немедленно Толстому восстановить железнодорожный путь до Кузоватова и по мере исправления подавать эшелоны. Азарху двигать свою бригаду форсированным маршем на Барыш и грузиться и ехать без остановки, как было указано, завтра же днем бригада должна грузиться и начать движение. Азарху прикажите не врать. У меня в руках карта, и я знаю, какие передвижения и когда он может закончить. Приказы Азарху я отдавал не для смеха, и если он опоздает, то поплатится головой. Передайте Азарху, что я с ним нянчиться не намерен и сумею его расстрелять, как и каждого анархиста. Завтра вечером эшелоны бригады должны уже проехать Инзу. Положение войск Гая таково, что коротким ударом можно взять Симбирск. В то же время левому флангу угрожает серьезная опасность, и каждый лишний день может повлечь за собой катастрофу. Завтра подкрепления должны во что бы то ни стало сосредоточиться в Майне. Скажите, где находятся сейчас Мценский и Украинский полки и артиллерийский дивизион. Пускай Азарх реквизирует все подводы в ближайших деревнях и везет на них людей к Барышу. С нашей стороны Толстой должен экстренно исправлять путь, завтра же днем должна иметь место посадка, и части без задержки обязаны двигаться на Майну».
Телеграммы как птицы летели в разных направлениях — сверху вниз и снизу вверх. Тухачевский слал телеграммы своим подчиненным, он же и получал телеграммы от своих начальников.
«Для командарма-1. Вторая армия прорвала железную дорогу Симбирск — Уфа на участке Нурлат — Бугульма. Энергично наступайте на Симбирск. Одновременно развивается наступление с севера. Главком Вацетис, начштаба Майгур. № 0966, 5 августа 1918 г.».
Предпринимая наступление, Тухачевский не забывает о необходимости поддержки своих действий с флангов.
«В Свияжск из Инзы, 9 августа, 18.30.
Вне очереди, заместителю главкома наштафронта Майгуру.
Приступаю к решительному удару. Настойчиво прошу заставить противника ввязаться в бой в районе Казани всеми силами и лишить его свободы маневрирования. Прошу спешно уведомить меня о принятом решении. Командарм Первой Тухачевский, политкомарм Калнин».
И этот же день — телеграмма в Москву:
«Вне всякой очереди. Москва, Высший Военный совет, Троцкому.
Копия: Свияжск, Высший Ревсовет.
Прошу экстренно передать командарму Второй: Первая армия производит решительный удар в намеченном районе. Необходимо решительное содействие Второй армии наступлением на железную дорогу Сызрань — Уфа. Связи со Второй армией не имеется. Командарм Первой Тухачевский. Политкомарм Калнин».
Все приведено в действие, все напряжено как стальная пружина, и каждый новый шаг требует все новых и новых указаний:
«Из штаба дивизии, 11 августа, 8.30.
Наштаарму-1, Инза.
Силы противника у Казани втянуты в бой с нашими войсками и произвести быструю переброску не могут. Силы противника в Симбирске ничтожны. Приказываю сегодня с рассветом атаковать Симбирск. К вечеру должны быть заняты Белый Ключ, Киндяковка. Курская бригада начала переброску на Майну в 20 часов 10 августа. Обратить внимание на охранение правого фланга со стороны Сенгилея и Тереньги, левый фланг представляет угрожающую опасность. В случае энергичной атаки Симбирска Инзенской дивизии занять станцию Безводовку и прекратить сообщение на линии Сызрань — Тереньга. Пензенской дивизии энергично продолжать наступление. Командарм Тухачевский, начполарм Корицкий, за политкомарма Лифшиц».
