Но тут выступил посол Спарты:
– Мы, правители Спарты, считаем, что надо обсудить и пересмотреть состав амфиктионов. Мы вынесли тяжелую войну и, отразив врага, спасли Элладу. Но здесь присутствуют пилагоры многих государств, которые не принимали участия в войне. А есть и такие, которые помогали персам и сражались против нас. Это Аргос, Фивы, Фессалия…
Фемистокл насторожился. Куда это клонит спартанец?
– Так вот, мы, правители Спарты, считаем что эти государства надо исключить из Союза амфиктионов, и это будет справедливо.
Сначала наступила внезапная тишина, потом поднялся шум:
– Правильно! Мы воевали! Мы принесли много жертв!
– Но вы не можете исключить эллинские города из Союза эллинов!
– Не война определяет наше присутствие здесь, в Союзе амфиктионов!
Неизвестно, чем кончился бы этот шумный спор, но слово взял Фемистокл:
– Если исключить из Союза такие крупные государства, как Аргос, Фессалия, Фивы и многие другие, которые не были нашими союзниками в войне с персами, то Союз будет состоять из двух или трех крупных государств. А такое положение будет гибельным для Эллады!.. Я то знаю, чего вы хотите, – обратился он к спартанцам. – Если исключить все эти государства из Союза, то каждый раз, на любом Совете, вы, спартанцы будете побеждать при голосовании большинством голосов, как это и было при раздаче наград после войны и победы. Тогда все дела Эллады будут решаться лишь так, как вы того пожелаете. Но этого не будет, потому что это несправедливо!
Пилагоры согласились с Фемистоклом и отклонила предложение Спарты.
Благодарные аргосцы, фиванцы, фессалийцы провожали Фемистокла домой. Особенно благодарили его аргосцы, ненавидевшие Спарту.
Фемистокл еще раз победил спартанцев. И еще раз навлек на себя их гнев.
Спартанские пилагоры угрюмо переговаривались между собой:
– Нас не учили риторике. А у афинян длинные языки!
– Надо избавиться от этого человека. Он мешает нам во всех наших делах!
– Вся надежда на Аристида. Аристиду надо занять в Афинах высшую должность…
– Не забывайте о Кимоне. Кимон – наш друг.
– Это так, Аристид и Кимон будут править Афинами. Наши, эфоры позаботятся об этом. И тогда слово Спарты будет законом для всей Эллады.
Фемистокл торжествовал победу над Спартой. Но умевший провидеть судьбы государства, он не умел предвидеть своей собственной судьбы. А звезда его славы уже шла под уклон. Влияние Спарты на афинян тайно подрывало его авторитет и возвышало авторитет Аристида и его молодого друга Кимона. Времена менялись. Аристократы брали верх.
Аристид сделал уступку, провел закон, по которому ремесленники и земледельцы получили политические права наравне с высшими сословиями и даже почетное право быть избранными на должность архонта! И уже имя Аристида в Афинах стало самым любимым, самым уважаемым. Он умел угодить всем – и богатым людям, обедневшим во время войны, а значит, потерявшим многие права, и беднякам, которым он дал теперь эти права. И никто не вспомнил, получая от Аристида благодеяния, что все это уже подготовил для афинян Фемистокл.
Аристид, всегда спокойный, ласковый и приветливый, не вступал теперь на Пниксе в споры или в перебранку с Фемистоклом. Но он старательно готовил ему замену, воспитывая и обучая молодого Кимона искусству властвовать, покоряя умы и сердца людей.
– Если ты хочешь, Кимон, нравиться афинянам, будь доступным и сговорчивым. Ты глава знатного рода, ты богат. Так помни старые заветы аристократии – накорми бедных родственников, открой сады и огороды для тех, у кого их нет, пусть придут и возьмут какую-нибудь луковицу или пучок редиски, ты не обеднеешь. Накормишь человека, дашь ему незатейливый обед, а он за тебя в нужную минуту проголосует. А это поважнее, чем луковица или пучок редиски!
И вот уже шла слава о щедрости Кимона. Он приказал каждый день готовить обед – не слишком обильный! – для тех, кто придет и попросит поесть. Он распорядился снять изгороди со своих садов и огородов – пусть приходят и берут что хотят из плодов…
В доме Кимона часто собирались гости, друзья, приятели и просто знакомые. Легкая беседа, ласковое обхождение, хорошее вино… Вот и сегодня у него полно гостей в доме, беседа течет, как река, полная меда.
– Кимон, не забывай о том, что твой отец Мильтиад, герой Марафона. Надо и тебе совершить что-нибудь великое!
– Да, Кимон. Мы видели, как ты храбро сражался с персами. Суждения твои зрелы, хотя ты и молод. Тебе надо нести какую-нибудь общественную службу. Не все же отдавать в руки Фемистокла!
– Да, да! Не все же Фемистоклу возвышать до чрезмерности моряков и горшечников!
– Его грубость уже надоела.
– А его самохвальство? Мы все время должны выслушивать, сколько благ он доставил Афинам! Право, это становится утомительным!
– Да, я хотел бы занять какой-нибудь государственный пост, – сказал Кимон. – Персы еще сидят на Стримоне, на фракийском берегу. Если бы афиняне мне доверили…
– Афиняне доверят!
– Каких еще правителей нам надо, если отвергать Кимона?
Снова вспыхнул костром хор похвал Кимону, щедрому, доброму, знатному и богатому Кимону, который не жалеет своих богатств для бедных и к которому каждый может прийти за помощью, за советом, за содействием.
В доме Кимона полно гостей, беседа течет, как река, полная меда.
– Послушайте мои новые стихи в честь нашего гостеприимного хозяина! – возгласил поэт Иона.
Иона прочитал стихи, восхваляющие Кимона. Кимон, потупив свой голубой взор, принял смущенный вид:
– Стою ли я таких похвал?
Гости заверили, что стоит. Еще и не таких похвал стоит.
С места поднялся поэт Меланфий:
– Разреши, Кимон, и мне прочитать то, что написал я сегодня ночью.
– Я переложил эти стихи на музыку, – сказал один из музыкантов, постоянно обитавших в просторном доме Кимона.
Так и длился пир, среди стихов, похвал, музыки, полный веселья…
Немного времени понадобилось Кимону, чтобы занять в Афинах видное место. С помощью Аристида и Спарты он стал получать государственные должности. Потом, назначенный стратегом, вывел афинские корабли к фракийским берегам, где еще сидели на Стримоне, в городе Эйно, персы. Кимон разбил персов и запер их в городе. Бут, наместник персидского царя, не желая сдаваться, поджег город и сгорел в нем сам. Кимон взял этот сгоревший город и отдал афинянам. Это было красивое место на берегу реки и плодородная земля.
– Кимон! Кимон!
Клики приветствий встретили Кимона в Афинах. И, наградив особой милостью, ему разрешили поставить на площади гермы – четырехгранные каменные столбы с головой Гермеса.
Кимон поставил три герма и на каждом сделал надписи. На первом было написано:
Были поистине твердыми духом и те, кои персов
Там, где, минув Эион, воды Стримона текут,
Голод, с огненным, страшным Ареем[31] вместе приведши,
Прежде других смогли всякой надежды лишить.
На втором Кимон написал так:
Это афиняне дали своим полководцам в награду
За добродетели их и за благие дела.
Герма же этого вид усилит в потомке желанье,
Кинувшись доблестно в бой, общее дело спасать.
На третьем он сделал еще более пышную надпись:
Некогда царь Манесфей отсюда с Атридами купно
Войско к троянской земле, трижды священной, повел.
Был он, как молвил Гомер, среди крепкооборонных данайцев
Славен искусством своим войско построить на бой.
Вот почему и теперь пристало афинянам зваться
Лучшими в деле войны, славными духом своим.
Фемистокл, увидев эти гермы, был поражен. Такая великая честь Кимону! Когда же это было, чтобы так щедро афиняне чествовали человека? Когда Мильтиад после Марафонской победы хотел получить венок из оливковых ветвей, афиняне возмутились. Тогда на Народном собрании выступил некий Сохор из Декелей и так ответил Мильтиаду:
– Когда ты, Мильтиад, в одиночку побьешь варваров, тогда и требуй почестей для себя одного!
И народу эти слова понравились!
Однако когда Павсаний после своей победы под Платеями написал свое имя на треножнике, поставленном в храме, имя его стерли, а написали названия городов, сражавшихся там!
А он, Фемистокл, за все заслуги, за все, что он сделал для Эллады, – а он ни много ни мало всего лишь спас Элладу от персов! – когда получал Фемистокл от афинян подобную честь? Никогда! И сознание этого наполняло горечью его душу.
«Не требуй благодарности за благодеяния, принесенные людям, – это невеликодушно. Не требуй и не проси любви – никто не может дать этого ни по требованию, ни по просьбе. Не напоминай о своих заслугах – это унижает тебя» – сколько раз он слышал эти слова от своих друзей!
