Ознакомительная версия.
Что же касается места, где брат Антонио собирался проводить свой ритуал, то оно обозначено чётко: селение София (Софиос). Именно так когда-то назывался Биюк-Узенбаш. Не думаю, что в пределах княжества Феодоро могло быть другое местечко с таким же названием.
Именно наименование данного селения и привлекло наше внимание в первую очередь. Мы сразу же почувствовали связь между нашими собственными изысканиями и бурной деятельностью генуэзца Антонио. Что же касается хана Мамая, то он нас интересовал постольку-поскольку. Могу сказать, что в тот момент мы его недооценили.
В назначенный день в Софиос прибыло несколько человек. Кроме хана Мамая и брата Антонио здесь был Милан – личный посланник консула из Чембало, несколько генуэзцев из Кафы и Чембало, а также трое татар из числа тех, кто остался верен хану до конца.
Обряд совершался ночью, накануне первого мая. Бесспорно, такая точность в дате и месте его проведения заставила отбросить любые сомнения относительно случайности либо не случайности в действиях генуэзца Антонио. Он точно знал, где и что надо проводить. Допускаю, что на данное место его вывели какие-то знания, ему доверенные ранее и хранившиеся в папских архивах. Возможно, кое-что он почерпнул уже в Крыму, благодаря доверительным беседам с самыми разными людьми. Однако не вызывает сомнения: брат Антоний действовал зряче и отдавал себе отчёт, что он делал и какого добивался результата.
Перед ночным ритуалом гости Софиоса провели все необходимые приготовления. Но обычными, на мой взгляд, их назвать было трудно. Оказывается, с собой на тяжелогруженой телеге они привезли… золото Орды. А затем это золото через лаз в люке перенесли в подземное хранилище и сложили рядом «с ему подобным». Большая часть того, что хан Мамай вывез из своей бывшей ставки, прежде принадлежало, как сказано в свитке, «народу скифов». Как оно оказалось у татар, понятно. Золотая Орда грабила Русь и брала с неё дань. Так золото перекочевало в ханские сундуки. Но почему Мамай взял именно его? Может быть, это случайность – брал, что было ближе. А, может быть, вообще всё золото Орды, всё его богатство, состояло только из золота скифов? Возможно, в прошлом его было слишком много, но эта правда скрыта от нас временем. Зная местонахождение Сварги с её литейным и ювелирным промыслом, а также её двойника на реке Днепр, где также ковался металл и работали мастера-ювелиры, нетрудно предположить, что такого золота действительно могло быть в избытке.
Прочтя строку о том, что привезённое золото было сложено рядом «с ему подобным», мы, конечно же, подумали о золотом стержне. Верхняя его часть действительно была завалена золотом. Об этом я уже говорил, как и о том, что, скорее всего, оно жертвенное и складывалось сюда в особых, ритуальных целях. Но мы и предположить не могли, что часть его прежде принадлежала Золотой Орде! Вот уж действительно, не знаешь, где найдёшь и что найдёшь…
Ради проверки нашей догадки мы аккуратно извлекли из золотого алтаря украшения, на наш взгляд напоминавшие скифские, и отправили их на экспертизу в Берлин. В это же время с частью нашей группы случился неприятный эпизод. К сожалению, в это время я не был в Биюк-Узенбаше, а в селе Коккозы, поэтому пересказываю случившееся со слов моих коллег.
Кое-кто из наших охранников не удержался и позарился на добро, похитив часть золотого запаса жертвенника, унеся его в ящике для боеприпасов. Наверное, на этот ящик никто бы и внимания не обратил, но случилось непредвиденное. Эти люди стали погибать один за другим. Двое – от партизанских пуль, один подорвался на мине, ещё двое неожиданно заболели и скончались в госпитале…
Оставшиеся в живых буквально приползли на коленях и каялись в содеянном. Ящик они принесли с собой, поэтому всё золото удалось в целостности вернуть назад. Больше никто на него не покушался.
Конечно, этот эпизод скрыть было невозможно, и в наш головной центр ушло соответствующее сообщение. Ответ пришёл быстро. Нам вернули те несколько скифских изделий, которые мы изъяли для проверки, с приказом положить их на место. И, кроме того, сообщалось, что действительно, по оценке специалистов, эти золотые украшения прежде принадлежали скифам.
Выходит, мамайское золото было проклято! Конечно, его ни в коем случае брать было нельзя. А досадный эпизод с нашими нечистыми на руку охранниками лишь подтвердил это. Вообще, всё золото алтаря (золотого стержня) брать было нельзя. Это жертва, причём очень высокого порядка…
Мне вдруг стало ясно, что хан Мамай, принося в жертву всё вывезенное с собой золото, очень сильно рисковал. Но, с другой стороны, – он положил на кон всё, что у него было. Значит, свято верил в силу и назначение этого места. Вот уж действительно, человек был одержим идеей, и шёл к её осуществлению, жертвуя всем, что у него есть!
Мне подумалось, что наши собственные изыскания находятся в фарватере тех действий, которые генуэзец Антонио вместе с ханом Мамаем осуществлял в конце четырнадцатого века. Взять хотя бы эпизод с золотом. Чтобы его доставить в подземелья, надо чётко знать, где находится колодец, куда ведут из него ходы и как снять ту защиту, которая преграждает путь любому чужаку. Мы вон сколько провозились! А ведь за нашей спиной стоял весь мощнейший аппарат «Аненербе», равного которому в мире нет.
Выходит, брат Антонио, готовя ритуал в Вальпургиеву ночь, прежде приезжал в Софиос не единожды. Он заранее всё исследовал, проверил, а в назначенный день действовал точно и чётко, как часы. Вот уж действительно, для хана Мамая он был незаменимым человеком…
Впрочем, я слегка отвлёкся от текста доставшегося нам старого свитка. Вот что было в нём написано.
«Свой ритуал мы проводили рядом с местом погребения золота. Это земля старинного кладбища, на котором хоронили самых знатных людей. Местные жители старались сюда не ходить, хотя их жилища буквально примыкали к кладбищу. Именно поэтому нам никто помешать не мог, даже если бы и захотел.
Я очертил круг и по его контуру установил горящие свечи. В него вошли кроме меня Милан и хан Мамай. С нами были необходимые ритуальные атрибуты. Остальных участников мы отослали подальше, ибо свидетелей того, что мы делаем, быть не должно.
В таинство обряда было включено несколько золотых предметов. Я держал старинную скифскую диадему, у Милана было ожерелье, а Мамай выбрал какой-то золотой знак (скульптуру), который он считал воинским, приносящим ему удачу. Кроме того здесь был предмет, предназначавшийся для владетельного князя Феодоро.
Весь обряд проходил по старинному обычаю. В круг ввели женщину-полонянку. Хан Мамай привёз её с собой. Она была (или считалась) русской княжной. Как она попала к хану, я не знаю. В центре установили «жертвенный камень». На самом деле это была большая дубовая колода. Женщина стала на колени, положив голову так, чтобы её длинная коса лежала на колоде.
Я взял топор и отсёк косу у самой головы. На миг Милан и Мамай отвели взгляды в сторону. Они-то подумали, что я буду рубить саму голову. Но в мои планы это не входило. Вся сила была в косе русской княжны. Затем я провёл необходимый обряд, который призван очистить наши руки и наши помыслы и сделать их непреодолимыми для недругов наших».
На этом текст заканчивался. Из него было неясно, добился ли Мамай своей цели или нет. И вообще, окончание ритуала и его тонкости в свитке не были освещены. Если бы не первый свиток, с которого я и начал повествование о золоте Мамая, то эта история, напустившая столько тумана, так бы и считалась незавершённой. А для человека, который вообще не был знаком с тонкостями этого дела, казалась бы игрой нескольких выживших из ума людей.
Так что я возвращаюсь к первому свитку.
Там говорится о случившемся после Вальпургиевой ночи. Русскую княжну увезли в Кафу генуэзцы. А Мамая – брат Антонио, Милан и ещё один генуэзец. Они погрузились на телегу и отправились на Чуфут-кале. Это древняя крепость, считавшаяся одним из значимых поселений Крыма, находится возле нынешнего Бахчисарая.
По всему выходило, что Мамая везли в направлении Чуфут-кале уже обездвиженным. Что стало с татарами, охранявшими его, неизвестно. Может быть, они отправились вместе с генуэзцами?
Доехав до крепости в этот же день, то есть первого мая, брат Антонио захоронил хана Мамая в одном старинном сухом колодце на плоской вершине Чуфут-кале. Отчего умер Мамай – непонятно. Может быть, и его принесли в жертву? И на самом деле планы брата Антонио были значительно грандиозней, чем мог предполагать хан… Просто в той, дальней перспективе, Мамай был уже не нужен ни генуэзцу, ни папскому престолу. Мамай сделал своё дело, Мамай может уходить… Иное в голову не приходило.
Тело хана бросили в колодец и запечатали особым ритуалом. А затем колодец залили смоляным составом и сверху забросали камнями и землёй. Ехавший с братом Антонио генуэзец здесь же был убит и погребён в верхнем уровне колодца. А сверху его присыпали метровым слоем мелких камней и глины. Зачем убили этого человека – неведомо. Возможно, таким образом избавились от свидетеля?
Ознакомительная версия.
