— Но она же убийца! Зачем ее освобождать?
— Боюсь, что я не могу вам этого сказать. Но могу вас заверить, что если бы вы узнали, куда она направляется, то не назвали бы это счастливым спасением — как раз наоборот.
— Ясно, — не до конца успокоившись, сказала она.
— Я должен забрать ее отсюда сегодня вечером, — продолжал Пол. — Но я совсем не хочу ставить вас в неудобное положение. Вот почему мне нужно точно знать, чьи санкции вам потребуются. — В действительности он хотел убедиться, что у нее нет никаких отговорок.
— Я не могу освободить ее ни при каких обстоятельствах, — сказала мисс Линдлей. — Ее заключил под стражу мировой суд, и лишь этот суд может ее освободить.
— А как вы считаете, что для этого потребуется? — терпеливо спросил Пол.
— Ее должны под охраной полиции доставить к мировому судье. Государственный прокурор или его представитель должен сказать мировому судье, что все обвинения против Ромэн сняты. Тогда мировому судье придется сказать, что она может идти.
Пол нахмурился, прикидывая возможные затруднения.
— Перед встречей с мировым судьей она должна будет подписать документ о поступлении на военную службу, чтобы, когда суд ее освободит, она была связана военной дисциплиной… иначе она сможет просто уйти.
Мисс все еще не могла поверить своим ушам.
— Но зачем им снимать с нее обвинения?
— Этот прокурор является государственным служащим?
— Да.
— Тогда проблемы не будет. — Пол встал. — Я вернусь сюда вечером с мировым судьей, кем-то из прокуратуры и военным водителем, который отвезет Руби… к месту назначения. Вы видите здесь какие-то затруднения?
Мисс Линдлей покачала головой:
— Я выполняю приказы, майор, как и вы.
— Вот и хорошо.
Они ушли. Когда они вышли наружу, Пол остановился и оглянулся назад.
— До этих пор я никогда не был в тюрьме, — сказал он. — Не знаю, чего я ожидал, но к сказкам это не имело отношения.
Он имел в виду здание, но Флик выглядела мрачной.
— Нескольких женщин здесь повесили, — сказала она. — Какая уж тут сказка!
Он не понимал, почему она так сердита.
— Мне кажется, вы отождествляете себя с заключенными, — сказал он и неожиданно понял почему. — Это потому, что можете оказаться в тюрьме во Франции.
Кажется, он застал ее врасплох.
— Думаю, вы правы, — сказала она. — Раньше я не понимала, почему мне так ненавистно это место, но это так.
Ее тоже могут повесить, понял Пол, но решил оставить эту мысль при себе.
Пешком они направились к ближайшей станции метро. Флик выглядела задумчивой.
— Вы очень хорошо разбираетесь в людях, — сказала она. — Вы поняли, как сделать так, чтобы мисс Линдлей оказалась на нашей стороне. А я бы с ней поссорилась.
— Несомненно.
— Именно так. А Руби вы превратили из тигрицы в кошечку.
— Мне бы не хотелось, чтобы такая женщина меня невзлюбила.
Флик засмеялась.
— А потом вы рассказали обо мне нечто такое, о чем я сама не догадывалась.
Пол был доволен, что произвел на нее впечатление, но он уже был занят новой проблемой.
— К полуночи половина группы будет находиться в центре подготовки в Гемпшире.
— Мы называем его «пансион благородных девиц», — сказала Флик. — Итак — Диана Коулфилд, Мод Валентайн и Руби Ромэн.
Пол мрачно кивнул:
— Недисциплинированная аристократка, хорошенькая кокетка, не отличающая фантазии от реальности, и готовая убить цыганка с необузданным характером. — Придя к выводу о том, что Флик может повесить гестапо, он не меньше Перси стал беспокоиться о качестве рекрутов.
— Нищим выбирать не приходится, — весело сказала Флик. Ее грустное настроение куда-то улетучилось.
— Но у нас все еще не хватает взрывника и телефонного мастера.
Флик посмотрела на часы.
— Еще только четыре часа. К тому же Королевские ВВС могли научить Дениз Боуйер, как взрывать телефонные станции.
Пол усмехнулся — ее оптимизму трудно сопротивляться.
Дойдя до станции, они сели в поезд метро. Разговаривать об операции теперь было нельзя — могли услышать другие пассажиры.
— Сегодня утром я кое-что узнал о Перси, — сказал Пол. — Мы ехали через район, в котором он вырос.
— Он воспринял манеры и даже выговор британского высшего класса, но не заблуждайтесь. Под этим старым твидовым пиджаком бьется сердце настоящего уличного бойца.
— Он сказал мне, что в школе его высмеивали за простонародный акцент.
— Он учился на стипендию. Таким ребятам нелегко приходится в шикарных британских школах. Я это хорошо знаю, я сама так училась.
— И вы сменили произношение?
— Нет. Я выросла в графском поместье. Я всегда так говорила.
Пол решил, что именно поэтому Флик и Перси так хорошо ладят между собой — они представители низшего класса, поднявшиеся по социальной лестнице. В отличие от американцев британцы не осуждали классовые предрассудки. Тем не менее их шокировали американские южане, заявлявшие о неполноценности негров.
— Думаю, Перси вас очень любит, — сказал Пол.
— Я люблю его как отца.
Кажется, это подлинное чувство, подумал Пол, и все-таки она поправила его насчет своих отношений с Перси.
Флик обещала, что снова увидится с Перси на Орчард-корт. Когда они приехали туда, возле дома стояла машина. Пол узнал водителя, входившего в свиту Монти.
— Сэр, в машине вас кое-кто ожидает, — сказал тот.
Задняя дверь открылась, и оттуда вышла младшая сестра Пола, Каролина.
— Ну, будь я проклят! — радостно усмехнувшись, сказал он. Она шагнула ему навстречу, Пол тепло ее обнял. — Что ты делаешь в Лондоне?
— Не могу сказать, но у меня есть пара свободных часов, и я убедила контору Монти дать мне машину, чтобы с тобой встретиться. Не хочешь угостить меня выпивкой?
— У меня нет ни одной свободной минуты, — сказал он. — Даже для тебя. Но ты можешь отвезти меня в Уайтхолл. Мне нужно найти одного человека, который называется государственным прокурором.
— Тогда я отвезу тебя туда, и мы пообщаемся в машине.
— Конечно, — сказал он. — Поехали!
Повернувшись в дверях здания, Флик увидела, как красивая девушка в форме американского лейтенанта выходит из машины и раскрывает объятия Пол. На его лице появилась довольная улыбка, он крепко ее обнял. Очевидно, это была его жена, подружка или невеста, возможно, неожиданно приехавшая в Лондон. Наверное, она служит в американских войсках, которые находятся в Британии и готовятся к вторжению. Пол прямо-таки запрыгнул в ее машину.
Испытывая легкую досаду, Флик вошла в здание. У Пола есть девушка, они без ума друг от друга, и вот судьба подарила им неожиданную встречу. Вот если бы Мишель мог так перед ней появиться — как гром среди ясного неба! Но он лежал раненый на кушетке в Реймсе, и за ним ухаживала бесстыжая девятнадцатилетняя красотка.
Перси уже вернулся из Хендона и сейчас готовил себе чай.
— Как там ваша девица из Королевских ВВС?
— Леди Дениз Боуйер сейчас следует в «пансион благородных девиц».
— Замечательно! Теперь у нас уже четверо!
— А вот я беспокоюсь. Она слишком много болтает. Она хвасталась о работе, которую выполняет в ВВС, рассказала мне во всех подробностях о тех вещах, о которых должна была промолчать. Посмотрим, что вы скажете ей во время обучения.
— Полагаю, она ничего не знает о телефонных коммутаторах.
— Ничего не знает. И о взрывчатке тоже. Чаю?
— Будьте добры.
Он подал ей чашку и сел за дешевый старый стол.
— А где Пол?
— Отправился искать государственного прокурора. Он надеется вечером вызволить из тюрьмы Руби Ромэн.
Перси бросил на нее насмешливый взгляд.
— Вам он нравится?
— Больше, чем сначала.
— Мне тоже.
Флик улыбнулась:
— Он очаровал агрессивную старую бабу, которая руководит тюрьмой.
— А как там Руби Ромэн?
— Просто ужас. Она перерезала горло другой заключенной в ссоре из-за куска мыла.
— Господи! — Перси недоверчиво покачал головой. — Что же за команду мы собираем, Флик?
— Опасную. Такой она и должна быть. Это не проблема. Кроме того, мы можем позволить себе роскошь во время подготовки отстранить одну или двух. Меня беспокоит то, что у нас нет нужных специалистов. Нет смысла привозить во Францию группу крутых девчонок, чтобы уничтожить не те кабели.
Допив свою чашку, Перси принялся набивать трубку.
— Я знаю женщину — специалиста по взрывчатке, которая говорит по-французски.
Флик удивилась.
— Но это же замечательно! Почему вы не сказали о ней раньше?
— Когда я первый раз о ней подумал, то сразу же ее исключил. Она совершенно не подходит. Но я не понимал, в каком отчаянном положении мы находимся.
