Между тем уже шли разведки ледовых полей, закрывавших проход. Вечером 14 мая вернулся мичман
Г. Невельской, стр. 363.
Овсянников и сообщил, что мыс Лазарева ото льда очистился, что флотилия может безопасно пройти по Татарскому проливу и стать у мыса. Заметив на обратном пути стоявший севернее входа в Де-Кастри неприятельский корабль, Овсянников прошел берегом, причем обнаружил у выхода из залива неприятельских часовых.
Имея местом назначения устье Амура, Завойко отдает приказ о выходе из Де-Кастри.
«Пробило 8 склянок, полночь, и среди глубокой тишины начали сниматься транспорты, корвет тронулся в половине первого, а в час все суда эскадры находились уже под парусами, лавируя к выходу из бухты. Величайшая осторожность, величайшее внимание должны были сопровождать каждое движение, малейший неловкий маневр мог иметь важные последствии, стань кто-нибудь на мель — и из-за одного рисковали все остальные».*
Воспользовавшись ночной темнотой, флотилия незамеченной прошла в Татарский пролив. Ее вел Геннадий Иванович Невельской. По водам, открытым его экспедицией, уверенно продвигался фрегат «Аврора». «Странное стечение обстоятельств: на этом фрегате я в продолжение 9-ти лет служил... — писал он. — Теперь я открыл вход в Амур, как бы нарочно для того, чтобы в этой реке спасти от явной гибели дорогую моему сердцу «Аврору».
Направление движения кораблей было сохранено в тайне. Чтобы предотвратить захват кого-либо из людей неприятелем, нивхам, находившимся в это время на берегу залива, было предложено откочевать в другое место. Оставленный в заливе пост имел приказ как можно дольше задерживать врага в заливе, а затем отступить к орудиям, выставленным на пути к озеру Кизи.
Между тем английские корабли были совсем недалеко. Не решившись атаковать русских при первой встрече
■* хМпрской сборник». Л1? 8. 1860. стр. 79—80.
с ними, Эллиот направил бриг «Бнттерн» с донесением к командующему эскадрой адмиралу Джемсу Стирлингу. Остававшиеся суда отошли от берега. Оправдывая своего начальника, английские офицеры говорили потом, что Эллиот применил чисто нельсоновский маневр: он старался заманить неприятеля* в открытое море с тем, чтобы уже на свободе налететь на него, как коршун на добычу.
Надо ли говорить, что это была чистая неправда? Тактика Эллиота, обрекшего свои отряд на шестидневное бездействие, ничем нс напоминала тактики знаменитого английского флотоводца... Дело объяснялось другой причиной— командующий английским отрядом судов Эллиот просто струсил. Адмирал Стирлинг, находившийся в японском порту Хакодате, также не рискнул самолично вести свои флот в бой и ограничился тем, что послал Эллиоту солидное подкрепление. Когда русские суда входили в Татарский пролив, неприятельская эскадра готовилась нанести удар по бухте Де-Кастри.
Через четырнадцать часов после ухода камчатской флотилии туда ворвались английские боевые суда: фрегаты «Сибилла» (40 орудий), «Винчестер» (50 орудий), корвет «Спартан» (26 орудии), винтовой пароход «Гор-нет» (17 орудий), бриг «Биттерн» (12 орудий), корабли «Стикс» и «Тартар».
Вот как описывает, не без иронии, одна из американских газет налет англичан на Де-Кастри:
«Были взяты все меры к решительному бою, и величайший восторг одушевлял союзную эскадру. .Как офицеры, так и нижние чины намеревались смыть черное пятно с славного гербовою щита их флота, нанесенное в прошлогоднем бесславном петропавловском деле, и не сомневались в успехе. Уже суда были выстроены по диспозиции к атаке, как высланный вперед пароход убедился с досадою, которую легче вообразить, чем описать, что двуглавый орел улетел, и что исчезли как суда, так и русские.
Однакож союзники овладели дагеротипным женским портретом (фотографией. — А. С.), ничтожным количеством провизии, разными мелкими принадлежностями женского туалета».108
Умалчивая из чувства приличия, о каких именно принадлежностях женского туалета шла речь, газета довольно исчерпывающе перечислила все эти английские «трофеи». По русским данным, высадившийся десант обнаружил рассыпанный куль муки, а также «нашел и ограбил имущество камчатского аптекаря Лыткина, не успевшего перевезти оного в Кизи».109 Таким образом, если до сих пор камчатская флотилия оказывалась не по зубам англо-французам, то зато они одержали двойную победу кал имуществом петропавловского аптекаря: на Камчатке подожгли помещение его аптеки, а в Де-Кастри забрали часть туалета мадам Лыткиной!..
Что же касается русских кораблей, то они вновь исчезли из поля зрения союзников. «Журналь де деба» сообщает, что союзники были убеждены, что Сахалин южнее устья Амура соединен перешейком с материком. Поверхностно осмотрев южный выход из Татарского пролива (залива, как его считала западно-европейская наука), англичане вновь кинулись разыскивать повсюду к а м чатскую флотил и го.
Невозможно передать взрыв бешенства, с каким было встречено известие о новой неудаче союзного флэта. Английская газета «Юнайтед Сервис гэзетт» писала по этому поводу следующее:
«Известно, что кавалер ордена Бани,110 командор Чарльз Джильберт Джон Брандон Эллиот 20 (8) мая. п
Татарском заливе, в бухте Де-Кастри открыл русскую эскадру, имея под своим начальством сорокапушечный фрегат «Сибилла», семнадцатипушечпый винтовой корвет «Горнет» и двенадцатипушечный бриг «Биттерн», что русская эскадра ...была именно та, которая незадолго перед тем ушла из Петропавловской гавани. Нам также известно, что винтовой корвет «Горнет» подходил близко к русским судам и обменялся с ними несколькими выстрелами; но что кроме этого не было произведено никакой попытки к завязыванию дела с неприятелем...
Пробыв в заливе в виду неприятеля до 23 (11) числа, командор Эллиот отправил бриг «Биттерн» отыскивать адмирала сэра Джемса Стирлинга, а сам снялся с якоря, чтобы выманить, как уверяют защитники командора, русских из их позиций... Как фрегат, гак и корвет удалились на несколько дней в море из виду берегов. По возвращении в залив командор не застал уже там русских — они исчезли.
Нам больно рассматривать случай, касающийся чести британского флага и долженствующий- быть непременно подвергнутым военному суду.
...Должно было отыскать неприятеля, будь он на воде или под водою, во что бы то ни стало. Должно было удостовериться, з какие отдаленнейшие заливы он скрыл свои суда. Это исчезновение целой эскадры из их глаз, так дурно рекомендующее нашу бдительность, будет пятном на британском флаге. Все воды океана не будут в состоянии смыть ыо гнусное бесчестье».111
К 24 мая (о июня) петропавловская флотилия в полном составе подошла к мысу Лазарева. В исключительно короткие сроки здесь была возведена восьмипушечная батарея, значительно усилившая русские позиции. Сюда же подошли бриг «Вильям Пенн» и шхуна «Хеда» с коман-дон разбитого у японских берегов русского фрегата «Диана».
Ходившая в Японию с миссией Путятина «Диана» погибла во время опустошительного подводного землетрясения. 17 января 1855 года в бухту Симода, где стоял фрегат, ворвался огромный водяной вал. Отразившись от берега, он сшибся со вторым, еще более чудовищным, валом и обрушился на «Диану». Корабль то взмывало вверх, то било о дно. За полчаса он сделал 42 оборота на якоре.
Спасшаяся с трудом команда погибшего фрегата построила двадцатиметровую шхуну «Хеда». Часть же людей из экипажа Путятин отправил на материк с зафрахтованными купеческими судами «Вильям Пенн» и «Грета».
Работами по закладке «Хеды» руководил лейтенант Александр -Федорович Можайский, один из тех талантливейших самородков, которыми столь богата земля русская. Это был образованный офицер, внимательно следивший за ходом развития техники. Наблюдая за полетом птиц, действием парусов, движением винта у парового корабля, он пришел к смелому выводу о полной возможности создать летательный аппарат тяжелее воздуха. И такую машину Можайский сконструировал после возвращения с Дальнего Востока, где он ходил на «Диане», затем командовал мелкой флотилией и далее был командиром десятипушечного транспорта «Двина». Впервые в мире, на 21 год раньше американцев братьев Рант, поднялся над землей самолет, созданный Можайским...
Шхуна «Хеда» для своего времени была отличным кораблем, недаром ею так восхищались иностранные моряки. Для японцев, участвовавших в постройке шхуны, ее закладка стала начальным -уроком передового кораблестроения. Сама постройка шхуны заняла короткое время — адмирал Путятин, возглавлявший посольство, крайне спешил на соединение с основными русскими силами, располагавшимися в Приморье.
«В два с половиной месяца шхуна «Хода», как ее назвали. была готова; приблизился день се спуска на воду. Мириады японцев восседали на корточках близ эллинга, унизывая все высоты, с полным убеждением, что выстроенная шхуна так и останется па берегу, не двинувшись с места. Когда же по команде обрубили канаты, высвободив от боковых подпор, «Хеда», дрогнув, плавно стала спускаться при криках «ура», японцы присоединились к этим радостным крикам, отпустив по земному поклону нашим морякам»112 — писал современник событий Владимир Войт.
