В зале послышался громкий хохот.
— А вот был еще случай — Александр уже хотел начать очередную историю, но в этот момент французский маршал вскочил со своего места и направился к их столу. Генералы, с которыми он пришел, последовали его примеру. Им тоже хотелось драки.
— Да как вы смеете!!! — француз уже не владел собой. — Если у вас русских принято поручикам насмехаться над вышестоящими лицами, то у нас во Франции это строго наказывается!
Поручик недоуменно уставился на француза.
— Помилуйте, господин маршал, как же я мог оскорбить вас, когда мы с вами даже не общались? — губы его изогнулись в наглой и дерзкой усмешке, — а коли, вы приняли мои рассказы на свой счет, так разве в этом моя вина? Я бы, например вот не принял.
— Назовите свое имя! Немедленно! Ваше начальство узнает о вашем поведении! У нас во Франции маршалы не дерутся на дуэли с поручиками!
— Извольте. — Молодой человек поднялся, — поручик кавалергардского полка Романов Александр Романович. К вашим услугам. — И он опять нагло уставился на маршала.
Фамилия поручика произвела впечатление на маршала Мюрата. Фамилия российских императоров. Должно быть, этот наглец приходится родственником императору Александру. Александр так же наблюдал за реакцией маршала. Ему всегда нравилась видеть смятение людей, когда он называл свое имя. Обыкновенно они сразу меняли свое отношение к нему и забывали о том, что он всего лишь поручик.
— Что ж это меняет дело, — глаза Мюрата заблестели — маршал Франции Иоахим Мюрат король Неаполитанский, — представился француз. — Вы же знаете, что так это закончиться не может.
Поручик Меньшиков весело улыбался, предвкушая ночную прогулку куда-нибудь в малонаселенную местность, свидетели им были ни к чему. Андрей Воронцов испуганно поглядывал на Романова. Поручик Репнин молчал, не выказывая ни своего отрицания, ни поощрения.
— Прогуляемся — предложил француз. Он знал, что скрыть от Наполеона дуэль не получиться, но был уже не в состоянии отказаться от удовольствия проучить этого наглеца и еще раз доказать превосходство французов над русскими. К тому же этот мальчишка знал что делает. Александр думал примерно о том же. Он знал, что отец будет, мягко говоря, недоволен, не говоря уже об императоре. Но, в конце концов, он вовсе и не собирался убивать этого француза. Так немного развлечься и отыграться за Фридланд. Может все и обойдется.
Французский маршал с двумя генералами и русский поручик со своими друзьями вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Александр вдохнул свежего воздуха. Алкоголь стал понемногу выветриваться. Воронцов дернул его за плечо.
— Послушай, может не надо — сказал он неуверенно. — Ты знаешь, что будет?! Это не разумно. Наш император пытается достигнуть компромисса, а ты можешь все испортить. Это тебе ни какой-нибудь французский офицер, это маршал Мюрат король Неаполитанский.
— Король? — Александр рассмеялся. — Да какой он король? Ты видишь в нем что-нибудь королевское? Я нет. Успокойся, я все беру на себя. Ну что господа, — обратился он к французам, — куда пойдем?
— Я думаю надо выехать из города. Огласка никому не нужна. — Сказал генерал Коленкур — Я знаю одно тихое место. Нам никто не помешает. — И он стал объяснять, как туда добраться.
— Вот это дело! — Поручик Петр Меньшиков весело рассмеялся. — Зачем нам огласка. Мы все порядочные люди и сами разберемся. Верно?
Французские генералы не разделяли веселого настроения Меньшикова.
— А доктор? — спросил Воронцов. — Необходимо чтобы был доктор.
— А зачем нам доктор? — Мюрат уже был в том бесшабашном настроении, в котором он всегда находился перед боем. Он чувствовал запах крови и он, как и всегда опьянял его больше любого спиртного. — Проигравшему доктор не понадобится.
Генерал Коленкур нахмурился. Он также считал, что проучить этого мальчишку надо, но был против смертельной дуэли. Он так же знал, как отреагирует Наполеон на эту дуэль. А если дело закончится смертью Мюрата или родственника императора Александра войны не избежать. А эти двое совсем об этом не задумывались. Поручик, конечно же, оскорбил маршала, но немного крови вполне хватит.
— Нет, господа — обратился он одновременно и к Мюрату и к Романову — вы не имеете права драться на смерть. Это все закончится войной. Я буду секундантом только в том случае, если вы будете драться до первой крови.
— Я тоже — неожиданно поддержал француза Андрей Воронцов. Коленкур взглянул на поручика. Он не ожидал поддержки от русского.
Двое соперников переглянулись. Оба знали, чем может закончиться эта дуэль, и оба знали, какие последствия она может принести. Но оба были упрямы и безрассудны. Ни один из них не хотел признаться, друг другу в этом, иначе вся дуэль походила бы просто на фарс. Маршал считал себя все же оскорбленным, так как он знал наверняка, что поручик шутил над ним. А поручик никогда бы не принес извинений французу, хотя так же знал, что он оскорбил Мюрата. Их сомнения разрешил поручик Репнин Николай Александрович. Не давая дуэлянтам опомниться, он вскочил на подведенную к нему лошадь.
— Господа, я поеду за доктором. — Крикнул он им, стремительно удаляясь. — Можете меня не ждать, мы скоро приедем.
— Шустрый у вас приятель — нахмурился Мюрат. — Не выдаст? — обратился он к Александру Романовичу.
— Боитесь? — поручик весело рассмеялся. — Разве вам не нравятся острые ощущения? Не беспокойтесь. За поручика Репнина я ручаюсь. Я ему доверяю, как самому себе.
— А вот это зря. — Вмешался в разговор генерал Коленкур. — Но раз доверяете… — он сделал многозначительную паузу. — Хуже уже все равно не будет. Едем.
* * *
Поручик Репнин Николай Александрович был из богатой и знатной семьи. Но вся проблема состояла в том, что он был третьим сыном. У Николая было еще два старших брата. Он был умен, обаятелен, образован, что считалась редкостью даже в дворянских семьях. Многие дворянские отпрыски предпочитали, праздную жизнь и развлечения учебе. Но Николай еще с детства усвоил, что, значит, быть младшим сыном. Нет, бедность ему не грозила. Но он не мог претендовать на титул и состояние семьи. Он понял, что единственный способ добиться чего-то в жизни, это упорный труд и учеба. Умные люди России всегда нужны. А имя, родство и знакомства сделают все остальное. Пока все шло хорошо. Ему было девятнадцать лет, он был поручиком кавалергардского полка, другом его высочества князя Романова Александра Романовича и вся жизнь была впереди. Сейчас было главное не ошибиться. Надо было сделать правильный выбор. Николай считал поступок Александра безумным, который не мог принести ни чего кроме неприятностей. Но он так же знал, что он не смог бы остановить Александра, так как тот просто не стал бы его слушать. Но если дуэль все же состоится и если кто-то из них пострадает, неважно кто, последствия будут печальны не только для дуэлянтов, но и для секундантов. А значит конец всем мечтам, всем стремлениям и надеждам. И всё из-за прихоти Александра. Ему, видите ли, было скучно. А я должен страдать. Что же делать? С Александром ему ссорится, вовсе не хотелось. Где взять доктора, который сохранит дуэль в тайне, а самое главное мое участие в этой дуэли. Ведь доктор обязан сообщать о каждом подобном происшествии. Что же делать? Вот какие мысли мучили поручика, когда он подъехал к большому и величественному зданию, в котором расположились император Александр и его свита. Репнин в задумчивости остановился. Войти и рассказать? Александр никогда не простит. Приблизит ли это его к императору? Не на столько, как ему бы хотелось и ради чего стоит рисковать дружбой поручика. Уехать и промолчать? Но где взять доктора? Репнин здесь никого не знал. Время шло, а он так ничего и не решил. Эти двое сейчас там поубивают друг друга, а он стоит здесь и ничего не делает. Ах, была, ни была. — Поручик передал лошадь караульному и вошел в здание.
Князь Роман Александрович сидел в большой и просторной комнате за столом и просматривал бумаги. Окно было открыто, и легкий ветерок проникал в комнату. Ночь была теплая и светлая. Время от времени князь хмурился и делал какие-то пометки. Он был в одной рубашке, костюм небрежно валялся на постели. Жарко было не только в комнате, но и во всем Тильзите. И этот жар был не столько из-за погоды, сколько от предстоящих переговоров. Князь ждал сына, но тот не появлялся. За дверью послышался шум. В дверь тихонько и нерешительно постучали. Не отрываясь от своего занятия, он позволил посетителю войти.
— Разрешите, ваше высочество, — поручик Репнин вежливо приветствовал князя.
Роман Александрович взглянул на вошедшего, едва кивнул ему и опять уткнулся в свои бумаги.
Поручик опешил от такого приема. Он не ожидал, что его встретят, как дорогого гостя, но такого открытого пренебрежения к себе он еще не испытывал. Князь же, кажется, совсем позабыл, что к нему пришли, и не обращал на него внимания. Репнин знал, что об отце Александра говорили как о человеке гордом, циничном и высокомерном. Николай никогда не общался с ним лично и не был ему представлен, но он все же был уверен, что этот человек знал кто он. И поэтому отношение Романова к нему было для Николая неожиданным. Поручик подошел ближе и взгляну на папку, которую князь так внимательно изучал. «Условия мирного соглашения между Россией и Францией» — прочел он. Князь, кажется только сейчас, вспомнив, что в комнате еще кто-то есть кроме него, вопросительно взглянул на поручика, захлопнув перед ним папку. Николай для своего душевного спокойствия поспешил отнести поведение князя на его занятость и небрежность. Но, взглянув на Романова, и заметив его цепкий взгляд, Репнин понял, что князь не забыл о своем посетителе.
