2
Можно сказать, что на самом первом этапе февральских событий наибольшую политическую выгоду получили социалисты-революционеры, или просто эсеры. И не могло быть иначе, поскольку в преимущественно крестьянской стране главным вопросом был и оставался вопрос о земле. А наилучшим образом искали ответ на него именно эсеры. Пока созданное 2 марта 1917 года Временное правительство, тон в котором задавали правые (кадеты и октябристы), спорило о портфелях, пока вновь назначенные министры призывали народ потерпеть до созыва Учредительного собрания, эсеры действовали решительно и напористо. Причём, в двух направлениях — в правительстве, где министром юстиции был назначен единственный социалист (он же — лидер эсеров) Александр Керенский, а чуть позже министром земледелия стал ещё один эсер — Виктор Чернов; и в Советах на местах. Именно в местных Советах главные рычаги власти оказались в руках партии эсеров. С учётом же того, что из царской ссылки вернулись тысячи отбывавших каторгу социалистов-революционеров, и благодаря массовому вступлению в эту партию новых членов, эсеры насчитывали в своих рядах к лету семнадцатого года почти 700 тысяч человек. Ни одна партия не росла так неудержимо и стремительно. Старый, испытанный и проверенный состав оказался размыт бурным притоком новых пришельцев. Это не могло не радовать лидеров, но одновременно и огорчало их, поскольку не всегда возможно было проверить в деле новичков.
Не обошлись без помощи эсеров и разбирательства крестьян с помещиками и их усадьбами.
Так, уже 8 марта 1917 года на имя Председателя Государственной думы Михаила Родзянко пришла срочная телеграмма от кирсановской землевладелицы Тамбовской губернии Марии Рейтерн: "Прошу назначить представителя правительства в Кирсанов Тамбовской губернии. Положение критическое. Солдаты запасного полка без начальства разъезжают по экономиям, требуют вино, деньги, продукты берут, взламывая замки. Прошу вашего срочного содействия". Не успел Родзянко отреагировать на этот сигнал, как на следующий день пришла подобная же телеграмма из того же Кирсановского уезда, но уже на имя Председателя Совета министров князя Львова: "В Тамбовской губернии Кирсановском уезде солдаты грабят имения. У меня в селе Вельможино взяли лошадей и сбрую, отдали мужикам, ограбили управляющего. Довожу до Вашего сведения. Горяинова". 11 марта: "Получил депешу из кирсановского имения моего, что какие-то солдаты разгромили контору, уничтожили все документы. Прошу меры охранения, иначе спасти хозяйство далее нельзя. Член Государственной думы Марков первый". 15 марта: "Господину губернскому комиссару Ю.В. Давыдову от Шацкого уездного комиссара Стахеева.
В Конобееве, имение Воронцова-Дашкова, волостной сход требует увольнения управляющего, сдачи имения конторщику. Агитация ведётся председателем комитета Пржевалинским и находящимся в отпуске военным врачом [фамилия неразборчива]. Телеграфировал в главную квартиру Воронцова. Настроение обострённое, те же требования предъявляются в некоторых других имениях, по ним организуются местные комитеты, работающие самостоятельно, подчиняясь постановлениям уездного комитета. Волостные комитеты в некоторых местах уже действуют самостоятельно, но всё это вносит в уездах анархию. Необходима присылка сознательных агитаторов. Местные авторитетом не пользуются".
И пошло-поехало. Из Петрограда тамбовскому губернскому комиссару Давыдову пришло грозное предписание самолично разбираться в местных делах, не напрягая столичные власти, у которых и других, государственных, дел невпроворот. Пришлось Юрию Давыдову 15 марта слать на места уездным комиссарам указание: "При необходимости в содействии войск для водворения порядка надлежит входить в соглашение с местной военной властью, при недостижении соглашения обращаться не в Петроград, а ко мне для сношения с командующим войсками". Подействовало! Русские силу и строгость любят. Уже спустя два дня Давыдов телеграфировал министру внутренних дел о новых настроениях крестьян: "Наступило полное успокоение, население возвратилось к мирному труду, в гарнизонах порядок. Потрясения ограничились беспорядками в Кирсанове и его уезде, произведёнными солдатами, оставленными в критический момент начальством без руководства и разбежавшимися по уезду. В грабежах имений Маркова, Рейтерн, Горяиновой Кирсановского уезда принимали участие только солдаты, из населения присоединились лишь хулиганы. В остальной части губернии эксцессы ограничились развозкой сена, заготовленного для армии в Шацком уезде, несколькими самовольными порубками. Крестьянство радостно восприняло весть о свободе, рабочие показывают замечательную дисциплинированность. Подробнее донесение почтой". Министру же юстиции Давыдов добавил: "Принятыми мерами разгром имений Кирсановского уезда прекращён, виновных задержано двадцать три, содержатся в тюрьме..."
Впрочем, чиновники на Руси всегда имели такую привычку, как втирать очки вышестоящему начальству. На самом деле, не всё прошло так гладко и не всегда виноватыми в разбое были только солдаты, крестьяне тоже славно поработали. Так, в апреле месяце по всей стране произошло 204 вспышки беспорядков и 51 усадьба оказалась либо захваченной, либо сожжённой (в этот период пострадала, кстати и усадьба великого русского учёного Владимира Вернадского, несмотря даже на его доброе отношение к своим крестьянам), в мае таких вспышек было уже 259, в июне 577, в июле 1122... Другой великий русский – писатель Владимир Короленко был свидетелем многих крестьянских погромов, а впоследствии занимался их расследованием. В своих заметках он, в частности, писал: "Оставаться в деревне стало опасно не только помещикам, вызвавшим в прежнее время недовольство населения, но и людям, известным своей давней работой на пользу того же населения... Порой там, где у близких и соседей не поднималась рука, — приходили другие, менее близкие, и — кровавое дело свершалось. Так была убита в своей скромной усадьбе целая семья Остроградских, мать и две дочери, много лет и учившие, и лечившие своих соседей. Когда помещичьи усадьбы кругом пустели, они оставались, надеясь на то, что их защитит давняя работа и дружеские отношения к местному населению... Но и они погибли...". И это происходило весной 1917-го года!
Чтобы покончить с опасной практикой разорения усадьб, партия эсеров вынуждена была выступить с обращением к крестьянам. Вот что, например, говорилось в Обращении Тамбовского губернского Совета рабочих и солдатских депутатов, бюро по организации крестьянского союза губернии, губернского комитета партии социалистов-революционеров, президиума губернской организации партии социал-демократов к земледельцам губернии от 29 марта 1917 года:
"Граждане земледельцы!
Старое правительство привело страну в тупик. Оно вело народ по пути страданий к гибели. По его вине страдала армия, по его вине наша богатая хлебом страна очутилась лицом к лицу с голодом.
Народ весь как один понял положение и с воодушевлением и жаром сбросил иго самодержавия, разбил оковы и цепи старого рабского строя. Народ добыл себе свободу. Судьба родины в руках самого народа. Но если у народа и армии не будет запасов хлеба, если не удастся устранить надвигающийся голод, то свободной России грозят опасности. Начинается посев хлебов. Пусть ни один плуг, ни одна борона не останутся праздными. Пусть все плуги и сохи глубже врежутся в матушку землю. Пусть побольше упадёт зёрен на пашню. Пусть никто не отказывает в помощи тем, кто не сможет сам засеять свою землю.
Граждане земледельцы! Помните, что с каждого клочка земли надо взять всё, что можно для блага родины, помните, что ваша надежда на всходы хлебов и овощей есть надежда на будущее благо свободной и счастливой России.
Безумные представители старого строя мало думали о посевах и сборах хлебов.
Царские ставленники умели только расточать народное достояние, народную силу. Новая власть пойдёт другой дорогой. Она приложит все усилия и поможет вам обсеменить поля. Много времени упущено, но, насколько сможет, власть постарается снабдить ваши хозяйства необходимыми для него предметами, орудиями и рабочими руками.
Сейте семена. Сейте больше. Сколько бы вы ни собрали урожая, сбыт его обеспечен: новое правительство, состоящее из народных избранников, по установленной справедливой оценке купит ваш хлеб, ваши овощи для армии и страны.
Граждане земледельцы, откликнитесь на призыв родины, залечите раны, нанесённые нашей родине старым правительством, помогите установить порядок. Дайте хлеба армии и городам, работающим на армию! Правда, земли мало в ваших руках, но обождите, она будет, её передадут вам в близком будущем.
