а лысину обрамляла бахрома светлых волос. Заплетенные усы обвисли по обеим сторонам его тонких губ, которые теперь слегка приподнялись в усмешке.
- Мой двоюродный брат Сифодубн, ты знаешь, почему был также назван Нерон. Ты был в совете, когда было согласовано завещание.
- Я не соглашался, если ты помнишь. И я был не единственным. - Сифодубн оглянулся на других членов знати, и некоторые кивнули и что-то пробормотали в поддержку.
- Тем не менее, - продолжила Боудикка, - царь попросил совет проголосовать по этому вопросу, и результат был ясен, и мы связаны этим решением.
- Кто это сказал? Перед друидом не давали присяги. Я говорю, что мы не обязаны соблюдать условия завещания. Прасутага больше нет. Возможно, его преемник решит отказаться от соглашения. Может быть, у нового царя хватит смелости противостоять Риму и спасти честь иценов.
Боудикка почувствовала, как ее кишки скручиваются от гнева и отвращения. Тело ее мужа было еще теплым, но этот давний соперник уже намекал, что Прасутаг был трусом и предал свой народ. Стиснув зубы, чтобы не выразить свое возмущение этим явным неуважением, она остановилась, отчужденная и молчаливая, глядя на Сифодубна несколько ударов сердца, прежде чем ответить.
- Ясно, ты считаешь себя достойным занять место моего мужа. Это так?
Сифодубн улыбнулся, прежде чем принять более властное выражение.
- Если выбор нашего народа будет в том, что я должен править, то это решение я буду чтить своей жизнью. Если бы я стал царем, я поклялся бы восстановить престиж иценов и уберечь царство от лап Рима.
Несколько человек выразили свою поддержку этим амбициям, и Боудикка с первого же взгляда опознала в них его приближенных, придворных и известных воинов, которые последовали за ним в неудавшемся восстании несколькими годами ранее. Они здорово разыграли то, что называли своей героической борьбой с Римом. По правде говоря, этот конфликт был обречен с самого начала. Слишком немногие встали под знамена Сифодубна, когда он обратился к своему народу. Вместо того, чтобы пождать и поставить вопрос на рассмотрение Прасутагом и его двором и позволить иценам принять решение в целом, придворный и его фракция немедленно выступили против захватчика. Это был опрометчивый шаг.
Боудикка подняла руку, призывая к тишине, и опустила ее только тогда, когда замолчал последний из последователей Сифодубна.
- Ты говоришь о престиже иценов, но именно ты опозорил наш народ той легкостью, с которой ты был побежден. Вас даже унизили не римские легионы. Все, что понадобилось, чтобы сокрушить ваши силы, - это горстка их вспомогательных когорт, поддерживаемая рекрутами из других племен Британии. В лучшем случае второсортные воины, - презрительно добавила она.
- По крайней мере, мы сражались, - парировал Сифодубн. - Сражались и заслужили почести для нашего народа.
- Почести? - горько рассмеялась Боудикка. - Каких почестей ты добился? Вы совершили набеги на несколько ферм, сожгли несколько вилл и уничтожили несколько патрулей. Затем, как только римляне собрали достаточно войск, чтобы противостоять угрозе, вы ретировались в безопасный форт на болотах. Как долго ты и твои храбрые воины продержались там? Напомни-ка нам всем...
Сифодубн уставился на нее, его лицо побледнело.
- Нечего сказать самому? - подсказала Боудикка. - Тогда позволь мне сказать это за тебя. Вы продержались ровно два дня, пока римский полководец ждал вашего ответа на его предложение сдаться. А потом, когда вы этого не сделали, он приказал своим людям идти вперед, и все было кончено в одно мгновение. Ты и твои воины побросали свои мечи в тот момент, когда ворота были разбиты. К счастью, было убито так мало, что римский правитель предпочел проявить снисходительность, но это все равно стоило нам большей части нашего оружия и доспехов, а также компенсации за ущерб, причиненный римской собственности, и призыв двухсот наших лучших молодых людей в римские вспомогательные отряды. Вдобавок к нашему унижению, римляне теперь имеют ряд аванпостов, охраняющих нашу границу. - Она сделала паузу, чтобы ее слова дошли до сознания. - И у тебя есть наглость назвать эту победу честью для нашего народа. Ха!
- Если бы племя последовало за нами, мы бы одержали победу, - возразил Сифодубн. - Если бы Прасутаг собрал всех воинов иценов, мы бы разгромили римские вспомогательные войска.
- Но ты так и не дал ему шанса, - ответила она. - Все было кончено до того, как царь успел созвать совет племени. В любом случае, даже если бы мы победили вспомогательные силы, нам пришлось бы столкнуться с легионами. - Она посмотрела на некоторых мужчин постарше, стоящих перед ней. - Лишь немногие из нас видели легионы в действии. Те из нас, кто видел, то прекрасно осознает, что для иценов было бы безрассудством вести с ними войну. Легионы сокрушат нас, как и каждое племя, противостоящее им в бою. Даже великий военачальник Каратак не смог победить их, его выследили, схватили и в цепях доставили в Рим. Ты, Сифодубн, был слишком мал, чтобы увидеть это.
- Возможно, возраст делает трусами тех, кто боится Рима, - усмехнулся он. - Возможно, настало время молодым людям возглавить мечи иценов. Если меня выберут преемником Прасутага, клянусь, я заставлю Рим бояться нас. Мы вдохновим другие племена подняться и изгнать захватчика. И когда это будет сделано, мы станем самым могущественным племенем на нашей земле.
- Смелые слова для того, кто запнулся на первом шаге, - усмехнулась Боудикка. - Ты думаешь, мой муж не лелеял таких же мечтаний, как ты? И все же у него хватило здравого смысла знать, чего можно достичь, а чего невозможно. Да, может наступить день, когда другие племена устанут жить под римским игом и восстанут против захватчиков, но этот день еще далек. До тех пор мы должны скрывать свой гнев. Мы должны держать наши клинки наточенными, но в надежном месте. Мы должны убедить Рим, что ицены достаточно лояльны, чтобы их можно было оставить в покое, чтобы они сами управляли своими делами и платили причитающуюся дань. Если мы поднимемся до того, как будем готовы, до того, как другие племена найдут общий язык, мы обречены на поражение, и в следующий раз Рим не будет столь снисходителен. Они перережут наших воинов, сожгут наши фермы и захватят наши сокровища, а тех, кто выживет, продадут в рабство. Со временем само название нашего племени будет стерто, и никто не вспомнит, что мы когда-либо существовали ... Ты этого желаешь? - Боудикка распахнула руки
