Один поэт хвастался, что его переводили Боря Пастернак, Ося Мандельштам, Саша Межиров…
— А Нюшка тебя не переводила?
— Какая Нюшка?
— Ну Ахматова!
На концерте
Нейгауз сидел рядом с Шостаковичем на концерте английского пианиста, исполнявшего произведения Шопена. Нейгауз наклонился к Шостаковичу и шепнул:
— Как ужасно играет.
Шостакович согласился:
— Да-да, прекрасно играет!
— Нет, я сказал, что он ужасно играет.
— Да-да, ужасно играет, — поддержал Шостакович.
Таких историй о Шостаковиче рассказывают много. Некоторые объясняют это беспринципностью, другие — уверенностью мастера в том, что слова, сказанные о музыке ничего не значат. Видимо, здесь много и от стеснительности, такта, нежелания огорчать собеседника возражениями.
* * *
Два советских скрипача поехали на международный конкурс. Один занял второе место, другой — сто первое. Тот, кто занял второе, убивается:
— Если бы я занял первое место, мне разрешили бы сыграть концерт на скрипке Страдивари!
— Подумаешь, поиграть на чужой скрипке!
— Ты не понимаешь. Для меня поиграть на скрипке Страдивари — всё равно что для тебя пострелять из маузера Дзержинского!
* * *
Жена Шаляпина, известная балерина, ехала поздно вечером на извозчике.
Времена были революционные, и извозчик, остановив лошадь, стал приставать к барыне.
Барыня ударила его ногой так, что он перелетел через свою лошадь.
Похожая история была с Майей Плисецкой.
Когда она гастролировала в Америке, один красавец миллионер стал оказывать ей знаки внимания и сообщил прессе, что пользуется взаимностью. Когда на следующий день после того, как газеты сообщили сенсацию, он с букетом роз заехал за Плисецкой в отель, она ударом ноги спустила его с лестницы.
В опере
— Мама, Онегин убил Ленского за то, что он плохо пел?
* * *
Малый театр — Большой после зарубежных гастролей.
* * *
Новые названия картин в Третьяковской галерее: «Боярыню Морозову везут на выборы». «Медведи на лесоповале». «Запорожцы подписываются на заём». «Иван Грозный оказывает сыну первую помощь».
* * *
Когда бульдозерами ликвидировали выставку авангардистов, милиционер сказал: «Стрелять вас надо, только патронов жалко».
* * *
Брежнев в Третьяковской галерее.
— Это что за картина?
— Это зеркало, Леонид Ильич.
— А, Тарковский — знаю.
* * *
Валентин Катаев приехал из Парижа, рассказывал: «Познакомился с Шагалом. Он так и остался евреем из Витебска. Он мне сказал: „Я фантазёр, романтик, но в детстве копировал Левитана и с тех пор его люблю“.»
* * *
Хазанов вступает в партию. Его спрашивают:
— Кто такой Брежнев?
— Начальник лагеря.
— Какого лагеря?
— Социалистического.
— Кто такой Подгорный?
— Тот, который вешает.
— Кого вешает?
— Ордена.
— Кто такие большевики?
— Те, кто Ленина живым видели.
— А беспартийные?
— Те, что видели его в гробу.
* * *
Социалистический реализм — формалистически-натуралистически-абстракционистское искажение реальности.
* * *
Регистан и Михалков названы заслуженными гимнюками Советского Союза.
Каин, где Авель, Никулин, где Бабель?
Говорят, Бабеля арестовали по доносу коллег Якова Эльсберга и Льва Никулина.
* * *
Во МХАТ пришёл новый заведующий художественной частью — из комсомольских деятелей — и разослал актёрам приглашение зайти к нему познакомиться. Зашли все кроме Бориса Ливанова. Заведующий литчастью повторил приглашение, но Ливанов не являлся. Как-то они столкнулись в коридоре.
— Товарищ Ливанов, почему вы не заходите в литчасть?
— Художественное целое не может входить в художественную часть.
* * *
В преддверии XXV съезда в газете уволили редактора юмористического раздела: «Опять двадцать пять».
* * *
— Ж-ж-ж-ж, ту-ту-ту…
— Что вы делаете?
— Заглушаю в себе «Голос Америки».
* * *
В 60-х годах наступил год нового великого перелома: середняк пошёл в науку.
ФИНАЛ РАЗВИТОГО ФАРИСЕЙСТВА
Отчаяние
Как посмотришь вокруг, так…твою мать, а как подумаешь — а и…с ним!
* * *
Колонна демонстрантов проходит мимо трибуны. Человек кричит: «Пламенный привет Брежневу! Пламенный привет Суслову! Пламенный привет Гришину! Пламенный привет Черненко!» Сослуживец интересуется: «Вы что, их так любите?» — «Не могу же я кричать: „Чтоб вы все сгорели!“»
Ктоизху?
Мальчик спрашивает: «Папа, Ленин хороший?» — «Хороший». — «А Сталин плохой?» — «Плохой». — «А Брежнев?» — «Не приставай: умрёт — узнаешь».
Распорядок дня Брежнева
8.00. Реанимация. 9.00. Подъём. 10.00. Вливание завтрака. 11.00. Гримировка к торжественному обеду. 12.00. Торжественный обед. 13.00. Раздача орденов. 14.00. Получение орденов. 16–17.00. Перезарядка батарей. 17.00. Гримировка к торжественному ужину. 18.00. Торжественный ужин. 20.00. Клиническая смерть. 8.00. Реанимация.
* * *
Брежнев говорит:
— Я хотел бы после смерти лежать в Мавзолее. Подработайте этот вопрос.
На следующий день над буквой «е» появились две точки: «Лёнин».
* * *
— Что такое: четыре ноги, сорок зубов?
— Крокодил.
— А сорок ног, четыре зуба?
— Брежневское Политбюро.
* * *
На поминках по Суслову выступает его лечащий врач:
— Наш главный враг склероз вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына отечества!
— Наш главный враг — недисциплинированность, — ворчит Брежнев, — мы уже час сидим, а Суслова всё нет.
* * *
Брежнев умер давно, однако ни врачи, ни соратники не говорили ему об этом.
* * *
Жена Брежнева вернулась с кладбища и говорит:
— До чего же могила Хрущёва загажена, что будет с твоей могилой?
— Ничего. К тому времени гадить будет нечем.
* * *
Брежнев стоит на трибуне и читает по бумажке:
— Сегодня наша страна провожает в последний путь выдающегося деятеля международного коммунистического движения, Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Маршала Советского Союза Леонида… Ильича… Брежнева.
Недоуменно смотрит на бумажку в руке, потом окидывает взглядом свою одежду:
— Извините, товарищи, я снова надел пиджак товарища Андропова.
* * *
— Как здоровье Леонида Ильича?
— Прекрасно. Он почти живой.
* * *
— Брежнев умер!
— Лично?
* * *
Иностранный корреспондент спрашивает у рабочего:
— Что вы делали во времена Брежнева?
— Валял дурака.
— Валяли, валяли, а не свалили — сам умер.
На похоронах Брежнева
Почему-то жаль не покойника, а мальчиков-солдат, сопровождающих лафет с гробом и идущих трудным шагом, вытягивая вперёд прямую ногу и держа винтовку в вытянутой руке. Даже крышке гроба отдаются высшие почести Диктор говорит: «Руководители партии и правительства несут гроб с телом Леонида Ильича Брежнева». На самом деле — гроб несут военные, престарелые же руководители держатся за гроб, чтобы не упасть. Весь ритуал полно выявляет военно-бюрократический характер общества.
Хоронят Брежнева много военных и людей с военной выправкой в штатском с суровыми и навек мрачными лицами. Идут и люди совершенно штатские — это высшее начальство, которому подчинены и военные, и штатские с военной выправкой. У начальства лица недовольные всем миром. Они как бы повторяют про себя: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья. А зачем?» Народ мрачен и равнодушен, чуточку любопытен. Брежнев был в целом человеком незлобным, и, вероятно, мы ещё помянем его. Жалеть его всё же не приходится. Он своё пожил и взял от жизни больше, чем заслужил, и совершил много зла. При нём расцвели психушки, и были гонения на диссидентов, и Чехословакия, и Афганистан, и ссылка Сахарова, и высылка Солженицына, и суд над Синявским и Даниэлем, и общий зажим культуры, и ползучая реабилитация Сталина, и развал хозяйства.
* * *
У КПСС два вождя: один — вечно живой, другой — вечно больной.
* * *
Брежнева спрашивают после смерти, куда он хочет, в рай или в ад.
— Дайте взглянуть.
Ему показали. В раю сидят праведники и ангелы им «Правду» читают. А в аду веселье: женщины, выпивка.
— Хочу в ад.
