Подобные слова всегда будоражат воображение мужчины, если он любитель женщин, и даже если женат. А Филипп как раз был женат. В возрасте пятнадцати лет (а на момент этой истории ему было уже тридцать семь) его женили на круглолицей розовощекой голландке, Берте Голландской, которая с возрастом и после многочисленных беременностей стала тучной и покрылась красными пятнами, ввиду чего все супружеские чувства Филиппа улетучились сами собой. Вот Филипп и изъявил желание нанести дружеский визит своему «верному Анжуйскому подданному».
Когда он прибыл в Тур, где была намечена встреча, случилось то, что называется обоюдной любовью с первого взгляда. С первой же секунды высокий блондин целиком и полностью захватил сердце пылкой темноволосой девушки, а сам Филипп проникся такой невероятной страстью, какую дано испытать в жизни один только раз… На следующий же день Бертрада заявила Филиппу, что готова бежать вместе с ним. В ответ король произнес: «Когда вам будет угодно!» С похищением медлить не стали, щедро приправив его ложью и туманом секретности.
Так, пока Филипп присутствовал на открытии купелей в церкви Святого Иоанна и клялся Фульку в вечной дружбе, Бертрада собирала вещи. Затем, по завершении визита, король вежливо откланялся и вернулся к себе в Орлеан. Бертрада провожала его с улыбкой на губах: она прекрасно знала, что совсем скоро вновь увидится с ним. Так и случилось. На следующий день, под предлогом того, что ей надо посетить местный монастырь, прекрасная графиня добралась до Бевронского моста, где Филипп приказал оставить специальную группу людей, которые должны были инсценировать похищение. Все прошло как нельзя лучше, и графиню со всеми почестями доставили в Мёнг, где ее ждал Филипп. Там же они провели первую ночь любви. Мы можем поверить современникам лишь на слово, а они утверждают, что ночь эта была поистине сказочной и прекрасной…
Эта ночь в Мёнге ознаменовала собой начало великой страсти, которую не смогло разрушить ничто: ни война, которую следом за этим развязал ворчливый «Менелай», дабы вернуть себе новую «Елену»; ни папа Урбан II, пригрозивший Филиппу отлучением от Церкви, ни даже происки Луи и Констанции, детей Берты Голландской. Только смерть смогла разлучить Филиппа и Бертраду. Первым из жизни ушел он, а Бертрада удалилась в монастырь От-Брюйер, с нетерпением ожидая, когда смерть позволит ей воссоединиться с любимым. В это время на трон взошел ее пасынок, король Людовик VI.
В 1101 году этот самый Людовик VI, прозванный Толстым, осадил замок Мёнг, чей тогдашний властитель, Лионе, восстал против своего сюзерена, епископа Орлеанского. Когда Лионе и его люди укрылись в донжоне, король приказал поджечь здание. Спасаясь от языков пламени, несчастные стали прыгать из башни… прямо на копья, которые предусмотрительно воткнули в землю осаждавшие.
Тем не менее с тех пор замок постепенно превратился в могучую крепость. Поначалу им владело семейство де Мёнгов, чей последний представитель, Жан, прославился, став соавтором знаменитого «Романа о Розе». Позднее замок стал летней резиденцией епископов Орлеанских. А также их излюбленной тюрьмой, поскольку казематы, каменные мешки и подземные тюрьмы Мёнга воистину поражали воображение. Их по достоинству оценили английские захватчики. В 1361 году Хьюго Калверли, известный английский капитан, занял замок вместе с англо-наваррцами, а позднее, в начале XV века, Мёнг несколько раз переходил от англичан к французам и обратно. Удивительно, но в 1418 году некий сир де Голь окончательно и бесповоротно прогнал неприятеля с территории замка…
К несчастью, в 1425 году граф Салсбери посчитал своим долгом отвоевать замок, в чем он и преуспел. Однако долго в Мёнге ему сидеть не пришлось: началась битва за Орлеан, где Салсбери был одним из ключевых звеньев. Но там его настиг злой рок: «Когда он обозревал поле брани из открытого окна башни, пушечное ядро угодило ему прямо в голову. Раненного, его перевезли в замок Мёнг, где он скончался 27 октября 1428 года, после чего его похоронили там же, в парке. Из окна своей спальни в замке он мог видеть базилику Клери, которую разграбил всего несколькими неделями ранее…» Сменил его знаменитый английский граф Джон Тэлбот…
Менее чем год спустя Жанна д’Арк навсегда очистила Мёнг от английских захватчиков. Епископы Орлеанские вновь смогли насладиться проживанием в этом прекрасном замке. И надо сказать, что тюремные камеры крепости ничуть не утратили своей эффективности, о чем свидетельствует количество скончавшихся там узников, в числе которых – Оргемон по прозвищу Хромой[36].
В 1461 году в качестве заключенного в Мёнге оказался и Франсуа Вийон…
Поэт был вынужден скрываться вследствие ограбления Наваррского колледжа, в коем он был соучастником. В Париж он вернуться не мог, а потому скитался по деревням, промышляя вымогательством и грабежами. Через некоторое время он попался под руку помощнику епископа Орлеанского по имени Тибо д’Оссини. Руку исключительно тяжелую, приведшую несчастного в темницу Мёнга, которую можно посетить и сегодня. То была камера, в центре которой располагался глубокий колодец… Именно там Вийон написал свое знаменитое «Послание к друзьям»:
Ответьте горю моему,
Моей тоске, моей тревоге.
Взгляните: я не на дому,
Не в кабаке, не на дороге
И не в гостях, я здесь – в остроге.
Ответьте, баловни побед,
Танцор, искусник и поэт,
Ловкач лихой, фигляр хваленый,
Нарядных дам блестящий цвет,
Оставите ль вы здесь Вийона?[37]
Король Людовик XI, для которого Вийон пел в день восшествия на престол, вытащил поэта из тюрьмы, когда тот уже был совсем в плачевном состоянии, ибо палачи и епископ славно над ним поиздевались. Но это была свобода, пускай сопряженная с нищетой и лишениями, но все же свобода, и это было бесценно…
До самой Великой французской революции замок Мёнг оставался в собственности епископов и стал героем еще множества интересных историй. Так, например, в XVIII веке, следуя тогдашней моде, его стены… перекрасили в розовый цвет.
Новый владелец замка, Ксавье Лельве, предпринял масштабную реставрацию, в ходе которой были восстановлены все – 131 – комнаты замка. Двадцать из них сегодня полностью меблированы и открыты для посещений.
Часы работы
С 7 апреля по 31 мая с 14.00 до 18.00
С 1 июня по 30 августа с 10.00 до 18.00
С 1 сентября по 31 октября с 14.00 до 18.00
В декабре с 14.00 до 18.00 (по выходным)
Закрыто по понедельникам.
http://www.chateau-de-meung.com
Монсоро (Montsoreau)
Две дамы де Монсоро
На женщине длинное белое платье, подобное одеяниям ангелов, белокурые волосы волнами ниспадают на плечи[38].
Александр Дюма
Дюма увековечил в своем произведении лишь одну из них: ту, что звали Диана де Меридор. Но была и другая: та, о которой никто даже не слышал, поскольку мэтр исторического романа о ней никогда не упоминал. Другая, чья история ничуть не меньше заслуживает отдельного романа, пускай ее жизнь и была коротка. Ее звали Колетт, и жила она примерно за сто лет до своей знаменитой однофамилицы.
В 1440 году именно ее отец, Жан де Шамб, сделал суровый замок, возвышавшийся на берегах Луары точно неусыпный страж, таким, каким мы его знаем теперь. Но богатое и могущественное семейство Шамбов уже давно не владело замковыми землями. Владельцами первой крепости, строительство которой пришлось на X век, поочередно были семейства де Монбазон, де Краон и де Шабо, при которых замок исполнял лишь одну функцию – военного речного поста.
Луара, в самом деле, долгое время служила водяным рвом для замка, а дорога, проходившая перед ним, позднее была затоплена рекой.
Помимо двух сыновей, у Жана де Шамба были еще две дочери. Обе необычайно красивые, но старшая – Колетт – так и вовсе была просто ослепительна. В очень раннем возрасте ее выдали замуж за Луи д’Амбуаза, виконта де Туара. Она его совершенно не любила. А уж когда в замке однажды остановился красивый молодой принц – и подавно. Это был Шарль, герцог Гиенский, младший брат короля Людовика XI. Но в отличие от спокойного и рассудительного короля Шарль был в такой же степени вспыльчивым и переменчивым.
Особенно Колетт прониклась чувствами, когда он заявил о том, что тоже испытывает к ней пламенное влечение. Ради него девушка настолько издевательски отнеслась к своему браку, что даже родила любовнику двух дочерей, одна из которых – Жанна – стала священнослужительницей, а другая – Анна – вышла замуж за сеньора де Рюффека. Несложно догадаться, что законный супруг едва ли мог смириться с подобным положением дел. Луи д’Амбуаз в итоге пришел в ярость, и в 1469 году Колетт пришлось бежать, спасаясь от его праведного гнева.
К тому же она влияла на принца не самым лучшим образом. Она действительно принадлежала к числу тех немногих, к чьему мнению он прислушивался, но в одном эти люди были едины: Шарль мог стать гораздо более сильным королем, чем его брат. Самодовольные личности любят подобные разговоры, так что герцог Гиенский с удовольствием потреблял эту лесть. Он даже установил дружеские отношения с заклятым врагом короля – с Карлом Смелым, то есть с герцогом Бургундским, у единственной дочери которого он впоследствии попросил руки и сердца.
