Правда, дофин не мог драться с простым смертным. И ему нашли замену. Да какую! Франсуа де Вивонна, сеньора де ля Шатеньерэ, известного бретера, обладавшего природной недюжинной силой, в то время как Жарнак не имел ни подобной силы, ни соответствующего опыта. И вот несчастный отправился на поединок, будучи заранее уверенным, что ему перережут горло. Но тут в дело вмешался король, запретив дуэль. Жарнак был спасен, и честь принца не пострадала.
Но посмотрим! Вскоре (31 марта 1547 года) умер Франциск I. Его похоронили, и новый король Генрих II заявил о поправке: дуэль состоится, чтобы доставить удовольствие мадам Диане, которая желала окончательно раздавить свою бывшую соперницу. Для Жарнака это означало верную смерть… если только никто не вмешается. И некто тайно вмешался: это была королева Екатерина Медичи, ненавидевшая любовницу своего мужа. Вместе с ней в Париж приехало множество флорентийцев, и среди них находился знаменитый мастер Кэз, виртуозно владевший любыми видами оружия. Ему-то она и доверила несчастного Жарнака.
И вот 10 июля состоялся бой – на исходе дня, ибо король был большим любителем рыцарских романов и пытался возродить пышность Средневековья.
Дуэль длилась недолго. После нескольких выпадов, во время которых Жарнак старался избежать близкого столкновения, из которого ему не суждено было бы выбраться живым, он вдруг резко бросился вниз и ударом кинжала подрезал подколенную впадину своего противника, который тут же упал. А потом, в лучших традициях, Жарнак поставил ногу на грудь своему сопернику и потребовал, чтобы тот сдался. Но он отказался. Тогда Жарнак, которому хватило бы и легкого движения руки, чтобы убить Шатеньерэ, предложил королю решать его судьбу и вновь потребовал сатисфакции. Генрих II был взбешен, он стал белым, как полотно, но не произнес ни звука. Видя это, коннетабль де Монморанси принялся умолять его вести себя по-королевски. Наконец, после слишком затянувшейся паузы, Генрих II сказал: «Вы дрались достойно Цезаря и говорили подобно Аристотелю». Ликование в лагере Жарнака! Но тишина вокруг Шатеньерэ, которому Генрих не простил поражения. И, не надеясь больше ни на что, несчастный разорвал бинты и умер от потери крови…
На следующий год в Сен-Жермене имел место праздник: юная Мария Стюарт, будучи еще совсем маленькой девочкой, приехала в замок. Там ей суждено было прожить десять лет. Двумя годами позже Екатерина Медичи родила здесь будущего короля Карла IX. Здесь впервые (в 1552 году) увидела свет будущая королева Марго. Наконец, в 1555 году здесь состоялась свадьба сестры короля Маргариты с Филиппом-Эммануэлем Савойским. В честь этого события, кстати, и состоялся фатальный турнир в парижском дворце Турнель, на котором погиб Генрих II.
Большим событием был ознаменован 1563 год: Карл IX издал в Сен-Жермене королевский эдикт, согласно которому отныне год должен был начинаться с 1 января.
1570 год – еще один эдикт: о примирении с протестантами.
Но следовало дождаться Генриха IV, чтобы начались времена строителей. Вер-Галан поставил новые стекла в Старом замке и выстроил Новый замок, о котором речь пойдет ниже. А в ожидании этого Генрих IV, в душе остававшийся благонравным отцом семейства, воспитал в Сен-Жермене всех своих детей, как законных, так и внебрачных, что приводило в бешенство Марию Медичи. После смерти короля она поспешила сама взяться за хозяйство и устроила свое потомство в Люксембургском дворце.
Колокола звонили во всю мощь 5 сентября 1638 года: будущий Людовик XIV должен был впервые открыть глаза. А очень скоро (21 сентября 1640 года) на свет появился Филипп, его брат. Все они были крещены в часовне, где после смерти Людовика ХIII его наследник был провозглашен королем. Начался век Людовика XIV, и пока Версаль только вырастал из земли, завлекая своими чудесными стенами короля и двор, в Сен-Жермене разворачивались все важнейшие события его правления.
Сначала были черные дни. Бесновалась Фронда. Анна Австрийская в первый раз в сентябре 1646 года приехала сюда с сыном в поисках убежища, но она вынуждена была вернуться по просьбе эшевенов Парижа. В ночь с 5-го на 6 января 1649 года мать и сын вновь искали здесь пристанища, бежав из столицы. Увы, когда они приехали, замок был далек от совершенства: «Без кроватей, без прислуги, без мебели, – рассказывала потом мадам де Моттвиль, – он был неприбран, и там явно недоставало всего необходимого для королевских особ и для тех, кто с ними приехал. Королева разместилась на маленькой кровати, которую кардинал Мазарини заблаговременно переправил сюда из Парижа. Он предусмотрел еще одну – для короля, нашлось также несколько маленьких дорожных кроватей, одной из которых воспользовался Монсеньор, а другой – король. Мадам герцогиня Орлеанская спала в ту ночь на соломе, и Мадемуазель тоже. Все остальные, последовавшие за двором, имели такое же намерение, и солома вмиг стала столь дорогой в Сен-Жермене, и ее нельзя было найти даже за деньги…»
Вспоминая про этот малокомфортабельный эпизод из своей жизни, Людовик XIV, уже будучи совершеннолетним, поручил Лево и Ленотру привести в порядок замок и его сады. И потом двор часто приезжал сюда.
Во время некоторых из этих визитов замку довелось наблюдать триумф мадам де Монтеспан и ее платья, «золотого и покрытого золотой вышивкой», а также ярость ее оскорбленного мужа, прогуливавшегося по залам и садам в своей украшенной оленьими рогами шляпе. В другой раз замок видел приезд самых ужасных подсудимых по знаменитому делу отравителей, во главе с самой Ля Вуазен, прорицательницей, организаторшей черных месс и убийцей детей. Позже сюда приезжал Мольер, всего несколькими репризами заставивший публику аплодировать собственному гению и мастерству своей труппы.
Но славные дни Старого замка явно завершались. И двор окончательно съехал отсюда 21 апреля 1682 года. Строительство Версаля закончилось. Версаль ждал своего хозяина… А Сен-Жермен погрузился в тишину, став приютом для английского короля Якова II и его семьи, изгнанных из страны принцами Ганноверскими и английским народом, не желавшим больше подчиняться королям-католикам. Итак, вместо праздников в Сен-Жермене теперь имели место мессы! Вместо красивых женщин – монашки! Но и все это – лишь на время. Яков II умер от рака 16 сентября 1701 года.
Это был конец Старого замка, который так и не смог затмить блеск бесподобного Версаля. Сен-Жермен угас. Революция сделала из него тюрьму для подозрительных лиц. Наполеон – школу кавалерии. Когда во Францию вторглись союзные войска, здесь разместились казармы англичан. Трудно представить себе жребий, который был бы еще печальнее дня королевского дворца.
Можно себе представить, в какое состояние привело старый дворец это вторжение; потребовались долгие годы ожидания, пока кто-нибудь вновь возьмет на себя заботу о нем.
Удивительно, но это произошло в связи с пребыванием в стране одной англичанки. Когда королева Виктория объявила в 1858 году о своем визите, было наконец-то решено привести замок в надлежащий вид, одарив его прикосновением кисти. Приглашенная королева была прекрасно воспитана, и она проявила немалый интерес к экскурсии по замку. В связи с этим Наполеон III, будучи человеком эрудированным и страстно увлеченным археологией, решил устроить в замке музей кельтских и галло-романских древностей. Потом прошли годы, и они сделали этот музей достойным любования, и многие приходят туда поклониться его прекрасным коллекциям.
Но мы не можем покинуть Сен-Жермен-ан-Ле, не бросив взгляда на историю другого замка, так удачно дополняющего первый. Его называют Новый замок.
Это Генриху II пришла в голову идея возвести на краю того же плато Сен-Жермен, между Старым замком и Сеной, новое здание. В нем было больше света и воздуха, оно больше напоминало домик в полях и благодаря этому выглядело еще более очаровательным. Оно должно было стать «домом для театральных представлений и купаний». Для этого здесь установили бани и нечто вроде бассейна. Филибер Делорм вычертил планы и даже начал постройку, но Религиозные войны заставили его забросить этот проект. Пришлось дожидаться Генриха IV, чтобы работы возобновились.
Едва король вступил в Париж, как работы тут же начались. Правда, построена была только основная часть. Осуществление проекта поручили Луи Метезо и Гийому Маршану. Позднее боковые крылья были завершены павильонами. Перед домом раскинулся шестиярусный террасный парк, прорезанный итальянскими гротами, в которых играла вода фонтанов. Одновременно были спланированы сады. Они стали произведением Клода Молле. Все эти «итальянские штучки» имели одну цель – доставить удовольствие королеве Марии Медичи, которая не переставала оплакивать сады своего палаццо Питти. Тем не менее министр Сюлли и здесь склонил короля к извлечению прибыли: на северном партере посадили тутовые деревья, чтобы заняться разведением во Франции своих собственных шелковичных червей.
