Она никогда раньше не замечала, с какой радостью он находился дома и работал на своей собственной земле, и к тому же так эффективно. Наблюдая за тем, как он управлял большой плантацией, она утвердилась во мнении, что он — первоклассный фермер, она же — консерватор, не желающий экспериментировать. Вновь и вновь ее поражала открытость ума Эндрю. Прочитав о каком-то новом инструменте, об улучшенных семенах, он немедленно выписывал их. Если он узнавал о скотоводе, вырастившем элитный скот, то начинал ставить опыты, чтобы улучшить собственное стадо. Он говорил, что большинство фермеров работают, полагаясь на интуицию, и это хорошо, если интуиция верная; но земледелие может стать наукой, если человек постарается стать специалистом в этом деле.
Ранними вечерами после ужина Рейчэл медленно играла для него гаммы, а он повторял их на флейте, после этого они пытались исполнять выученные вместе пьесы — «В пределах мили» и «Как заря в бессолнечном убежище». После этого они уединялись в его кабинете, где он читал книги по военным вопросам, составлял собственные карты сражений по книге «Искусство войны» Шевалье де ла Вальера. Она тихо сидела рядом, читала Новый завет или один из томиков Вергилия, подаренный Сэмюэлем в день ее рождения… Они поздно ложились спать, однако часто она, просыпаясь с первыми лучами солнца, обнаруживала, что Эндрю уже давно на ногах и при свете свечи читает за маленьким мозаичным столиком около окна.
— Эндрю, почему встаешь среди ночи? Ты должен спать до утра.
— Спать? Это пустая потеря времени, когда человек счастлив, как я, и заинтересован во многом. — Он шагал между окном и кроватью. — Неудача с той, первой лавкой вызвана тем, что она была слишком мала для самофинансирования, она не достигла бы такого состояния, даже если бы бумаги Аллисона не обесценились.
В его голосе зазвучало волнение, когда он встал и посмотрел на нее:
— …Этой осенью я хочу основать торговый центр на Стоун-Ривер. Я построю пристани, и лодки смогут привозить все нужное. Мы можем иметь собственный паром. Нам нет нужды иметь дело с отдельными потребителями, мы сделаем подлинный торговый центр между Филадельфией и Новым Орлеаном. Мы доставим наше зерно тем, кто предложит самую высокую цену на Севере и на Юге, и взамен получим от них то, что требуется нам здесь, в Кумберленде. Мы построим здесь завод по курению виски и свою лесопилку…
Она молчала. Чем больше он построит, чем больше будет занят… тем прочнее удержится дома.
/7/
Из окна своей спальни она видела поднимающуюся по дороге карету с двумя женщинами. Когда карета остановилась у парадной двери, Рейчэл узнала женщин. Это были миссис Сомерсет Фарисс, председатель только что учрежденного Культурного клуба Нашвилла, и мисс Дейзи Дэзон, секретарь клуба. Клуб состоял исключительно из жительниц Нашвилла. Рейчэл узнала об этой организации от Джейн, которая прокомментировала:
— Они забаллотировали Гильду Хинстон потому, что она не принадлежит к старым семьям. Почему они начинают с демонстрации своего снобизма? Почему бы им не развиваться культурно с течением времени?
Рейчэл мельком взглянула на себя в зеркало, поправила сбившиеся волосы, пригладила воротничок платья и спустилась по лестнице.
Миссис Фарисс, состоящая в браке с богатым третьим сыном английского пэра, претендовала на роль культурного вожака Нашвилла. Она окончила одну из лучших женских академий в Бостоне и все еще говорила с безупречно сохранившимся акцентом, свойственным жителям Новой Англии, при изложении своего мнения относительно всего неотесанного и провинциального в пограничном районе. Это была крупная женщина с огромным бюстом, одевавшаяся, однако, весьма скромно. Ее компаньонка Дейзи Дэзон, привлекательная гибкая женщина тридцати пяти лет, принадлежала к одному из наиболее уважаемых семейств Кумберленда. Не лишенная очарования и таланта, обычно приятная и обходительная, она могла в разговоре выпалить фразу с такой откровенной грубостью, что все присутствовавшие бывали буквально сражены. Вот уже в течение двадцати лет по этой причине она теряла вероятных мужей.
Женщины приняли с сердечной признательностью предложение Рейчэл выпить холодный напиток. Вслед за этим миссис Фарисс занялась осмотром дома.
— Какое интересное пианино. Это новое пианино Зумпа, изготовленное в Лондоне? А это двойной дамаст из Белфаста, судя по тому, как выпуклы рисунки цветов? Но может быть, вы хотели бы знать, зачем мы приехали?
— Считаю, что это очень любезно с вашей стороны, — сказала Рейчэл, тщательно выговаривая слова.
Действительно, чего хотят от нее эти леди?
— Миссис Джэксон, — сказала миссис Фарисс, — я полагаю, что городское общество должно объединить свои силы с сельским обществом. Работая вместе, мы сможем преодолеть примитивизм нашей лесной глуши и сделать так, что общественная и культурная жизнь нашей общины сравняется с лучшими образцами восточных городов. Мы хотим, чтобы вы присоединились к нашему Культурному клубу и каждый вторник приходили на наши собрания. Каждую неделю будет новое мероприятие: литературное чтение, музыкальная встреча, вдохновляющая беседа… Среди наших членов — их уже тридцать — собрались сливки общества, заверяю вас.
Рейчэл побледнела при мысли, что ей надо войти в комнату с тридцатью незнакомыми женщинами.
— Но я не выхожу из дома… я вовсе не светская женщина.
— Приходите, миссис Джэксон, вы слишком скромничаете, — сказала мисс Дэзон, окидывая взором большую, тщательно обставленную гостиную. — Мы слышали об обедах, которые вы устраивали здесь, в Хантерз-Хилл, для молодых офицеров милиции и политических друзей мистера Джэксона из Филадельфии…
— Нет, нет, — прервала ее Рейчэл, — люди просто приходят, вот и все. Мы принимаем каждого приходящего.
— Ну, я знаю, что вы хотите присоединиться к Культурному клубу, — твердо заявила миссис Фарисс, вставая с дивана. — Жена нашего конгрессмена имеет обязательства перед обществом.
После того как женщины попрощались, сказав ей, что ждут ее на чай в доме миссис Питер Хюджен в следующий вторник, Рейчэл прошла по коридору в кабинет Эндрю. Сидя за письменным столом, заваленным книгами и бумагами Эндрю, она представила себе своего отца за таким же столом в виргинском доме пишущим письма, рисующим карты. Она почувствовала придающее уверенность присутствие обоих мужчин, и у нее потеплело на душе. Было любезно со стороны миссис Фарисс и мисс Дэзон предложить ей присоединиться к Культурному клубу, и, хотя приглашение прозвучало как приказ, все же оно было актом ее принятия в общество.
Во вторник утром она встала рано и занялась новым костюмом, который хотела надеть на встречу, — своей городской одеждой, как она назвала ее накануне вечером, когда показала Эндрю мягкую саржевую юбку коричневого цвета и меховую накидку. Цвет соответствовал ее глазам и загару, а покрой придавал ей особую солидность. Юбку следовало несколько укоротить, но Сара справится с этим. Рейчэл задумалась над вопросом, так ли требовательны прочие женщины, готовясь к встрече с другими, и не могла вспомнить, чтобы раньше была когда-либо столь придирчивой к своему виду.
Сара появилась, когда Рейчэл завтракала, и тут же скрылась в швейной комнате. Когда Рейчэл пришла туда, то заметила, что глаза молодой женщины были покрасневшими, а веки — влажными и припухшими. Новая юбка лежала на ее коленях, но она даже не делала вид, будто шьет. Рейчэл посмотрела на нее, потом положила руку на плечо Сары:
— Что случилось, Сара? Ты заболела?
— Нет, я не больна, миссис Джэксон, мэм, если не считать моего сердца. Я не могу подшить вашу юбку сегодня потому, что не хочу, чтобы вы пошли на эту встречу. Вы им просто не нужны. Вчера весь день я шила в доме миссис Фарисс. Там было около десяти леди, и они ужасно ссорились из-за вас.
Рейчэл взяла юбку у Сары и дала молодой женщине свой льняной носовой платок.
— О, миссис Джэксон, вы были так добры, пришли помочь мне, даже не зная меня, вы спасли моего ребенка и нашли мне работу. Вы позаботились о миссис Круднер и ее детях, когда они болели, а она всего лишь бедная вдова. Мы любим вас здесь, в нашей округе, вы не принадлежите им… горожанам. Они говорят, что вы плохая женщина.
Кровь отлила от лица Рейчэл, кончики пальцев стали холодными как лед.
— Продолжай, Сара.
— Марта Динсмор говорила, что знала вас, когда ваш муж выгнал вас за плохое поведение из Кентукки к вашей матери. Миссис Куинси сказала, что слышала все о вас в Харродсбурге и о суде, обвинившем вас в плохом… о вашем разводе… и что она выйдет из клуба, позволившего вам стать его членом.
Рейчэл оцепенела и не могла сесть в кресло, стоявшее рядом, хотя чувствовала слабость в ногах. На момент голос Сары словно ушел вдаль, ей пришлось напряженно прислушиваться к каждому слову.
