Жан послушно направился к капитану. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что далеко не единственный среди офицеров, кого призвали в столь неурочное время. Возле приемной капитана гвардейцев уже толпилось немало его товарищей, и продолжали прибывать все новые офицеры: одни бегом, другие просто быстрым шагом. Некоторые выглядели заспанными, видимо, их только что разбудили. На лицах других читались явные признаки беспокойства. Надо полагать, все они думали об одном и том же: с чего это их внезапно вызвали на ночь глядя, словно на тайное собрание? Должно быть, случилось что-то серьезное или, по крайней мере, очень необычное. Они обменивались недоумевающими взглядами и насмешливыми замечаниями вполголоса. Каждому из них было велено явиться быстро и незаметно.
Долго ждать не пришлось. Капитан Нансей вышел почти сразу и попросил их проследовать в просторный зал, служивший ему приемной. Как правило, он вызывал подчиненных по одному к себе в кабинет. Но сегодня, очевидно, был особый случай. Капитан намеревался говорить со всеми одновременно, а его кабинет был для этого слишком мал.
— Господа, — начал он, как только все оказались в сборе, — я пригласил вас, чтобы передать вам приказ его величества короля.
В течение почти целого часа Нансей разъяснял, что именно надлежит делать каждому из офицеров. Он сообщил, что раскрыт заговор гугенотов, намеревавшихся убить его величества короля Карла IX. Описал и жесткие меры, которые следует принять для подавления заговора и сурового наказания всех виновных. Капитан подчеркнул слово «всех». Никто из них не должен избежать справедливого возмездия. По рукам пошла копия списка с именами обреченных, и хотя напротив каждого имени стояло имя палача, он уточнил:
— Приказ непременно должен быть исполнен в точности. Ни один из мятежников, посмевших покуситься на жизнь его величества, не должен остаться в живых и тем более сбежать. В случае необходимости без колебаний идите до конца. И да не дрогнет рука тех, на кого возложено исполнение королевской воли… Пусть заговорщики, замыслившие лишить жизни нашего возлюбленного короля, понесут самое страшное из наказаний!
Капитан Нансей умолчал о том, что получил приказ убивать только тех, чьи имена значились в списке, составленном королевой. Он самовольно распространил его на всех, кто так или иначе имел отношение к предполагаемому заговору.
— Если вы заметите какой бы то ни было признак мятежа, повторяю, любой признак мятежа, действуйте без промедления: убивайте всех. Во имя блага и спасения его величества и ради сохранения мира в его владениях. Пришел час кары господней, и вам отведена роль карающей десницы. Святая церковь будет благодарна вам за восстановление порядка в нашей многострадальной стране. Боже, храни короля!
— Боже, храни короля! — хором закричали гвардейцы в ответ.
Офицеру Жану Лагаригу было поручено прочесать один из южных кварталов на другом берегу Сены. Согласно полученным сведениям там скрывался кто-то из предводителей гугенотов. Неизвестно, в каком именно доме, но Жан Лагариг хорошо знал эти места, он часто бывал там с друзьями. Поэтому капитан Нансей нисколько не сомневался, что его подчиненному без особого труда удастся найти и захватить жертву, внезапно явившись среди ночи. Не важно, что имени обреченного не было во врученном ему списке. Грядущая ночь послужит еще и сведению старых счетов, слишком долго остававшихся неоплаченными. В конце концов, одним больше, одним меньше… Никто никогда не станет проверять, по прямому ли приказу короля казнен тот или иной гугенот. И поскольку его подчиненные не могли знать в точности, какие именно распоряжения поступили к нему сверху, капитан Нансей от себя добавил в список имена нескольких личных врагов.
Капитан обязал каждого офицера ввести в курс дела своих подчиненных. Для успешного исхода операции необходимо соблюдать строжайшую тайну, тогда можно рассчитывать на эффект неожиданности. Кроме того, все отряды должны выступить одновременно. Сигналом будут три удара колокола Дворца Правосудия. Чтобы не мешать городской страже, запрещено предпринимать что-либо раньше условленного сигнала. Несоблюдение предусмотренного порядка действий может привести к провалу всего дела.
Получив указания, офицеры разошлись по местам. Им еще предстояло много хлопот. Оповестить своих людей, распределить задачи, отдать последние распоряжения и, кроме того, проверить, всем ли выданы белые повязки, которые они должны будут носить на правой руке. Каждого надлежит в достатке снабдить оружием и боеприпасами. Ночь обещает быть долгой.
Суббота, 23 августа, 22.00. Лувр. Покои королевы-матери
Наконец-то она одна. После долгого, полного событий и тревог дня королеву Екатерину одолела накопившаяся усталость. Она опустилась в свое любимое кресло в отдельной гостиной, окна которой выходили на набережную Сены. Королева была смертельно утомлена и в то же время взбудоражена. В любой другой день она вызвала бы камеристку, чтобы та помогла ей переодеться, и предалась глубокому, восстанавливающему силы сну. Но не сегодня. Этой ночью состоится ритуал очищения, о котором она так долго мечтала. Этой ночью ее враги будут уничтожены одним ударом, что позволит ей — по крайней мере, еще какое-то время — сохранять свое влияние на ход государственных дел. Ей так хотелось хотя бы подремать немного. Но это невозможно. Невозможно сегодня. Впереди у нее будет много других ночей для отдыха. А сейчас нужно только дождаться начала расправы. Оно назначено на три часа утра. У королевы оставалось всего несколько часов ожидания и множество незавершенных дел.
Екатерина вдруг ощутила потребность поговорить со своим любимым советником, господином Гонди. Ей необходимы были поддержка и совет, что делать дальше, чтобы как можно надежнее укрепить свою власть. В это время Гонди, скорее всего, дома. Королева срочно послала за ним.
Тот действительно находился у себя дома и сжигал в камине многочисленные карты и документы. Ввиду надвигающихся событий он счел за лучшее уничтожить компрометирующие бумаги: эти самые события вполне могли принять непредвиденный оборот. В лагере противника у него все еще оставался хороший друг, к которому можно будет обратиться за помощью в случае необходимости. Именно поэтому он вымолил исключение упомянутого друга из рокового списка, хотя найденный им незамысловатый предлог отнюдь не обманул хитрую и проницательную королеву. Но Екатерина предпочла с невозмутимым видом вычеркнуть из списка имя друга своего советника. Если Гонди об этом просит, значит, у него есть на то веские причины. Кто знает, вдруг этот счастливчик им еще пригодится.
Когда Гонди увидел в дверях королевских гвардейцев, у него мелькнула мысль, что они пришли арестовать его. По нынешним временам ожидать можно чего угодно. Он вздохнул с облегчением, только когда ему сообщили, что ее величество королева просит его немедленно прибыть в Лувр. Ему надлежит следовать за посланцами, карета ждет во дворе. Увидев карету с королевским гербом, Гонди окончательно успокоился. Верный признак того, что его везут не в тюрьму. Не такая он важная птица, чтобы оказывать ему такие почести, только чтобы бросить за решетку.
По прибытии в Лувр его тотчас провели через потайную дверь в личные апартаменты королевы. Таким образом, никто не прознает о его ночной встрече с государыней.
Королеву он застал читающей письма при свете нескольких десятков свечей, хотя еще не совсем стемнело. Гонди, хорошо зная Екатерину, подумал, что, вероятно, у нее испортилось зрение. Ей уже как-никак пятьдесят пять лет. Сейчас она выглядела более спокойной, чем утром. Когда потайная дверь захлопнулась у него за спиной, королева отодвинула в сторону поглощавшие ее внимание письма, подняла голову и одарила его приветливой улыбкой.
— У вас немало секретов, не так ли, господин Гонди? — насмешливо спросила она.
— Секретов? Боюсь, я не очень хорошо понял ваше величество, — ответил он, приготовившись оправдываться.
— Не разыгрывайте передо мной невинность, господин Гонди. Мне доложили, что вы жгли бумаги, когда прибыли мои посланцы, — продолжала королева, не переставая улыбаться. — Уж не думаете ли вы, что вас собираются арестовать? Должно быть, у вас нечиста совесть… или очень много врагов.
Гонди собрался было с мыслями, чтобы дать достойный ответ, но не успел ничего сказать, так как королева расхохоталась. Она явно была в хорошем настроении и изволила шутить.
— Я только приводил в порядок свои бумаги, ваше величество. — Гонди решил на всякий случай оставаться серьезным. — Если сегодня ночью гугеноты ворвутся в мой дом, они не должны найти ничего компрометирующего. Не столько ради меня, сколько ради спокойствия вашего величества, — добавил он галантно.
