Ознакомительная версия.
– Знаете, – разъяснил он спокойно менторским тоном, – кабинеты в Москве всего лишь в трех ресторанах. А поэтому, сами понимаете, нельзя обеспечить всех.
Дверь скрипнула для метрдотеля кстати, и, нацепив бутафорскую улыбку, он спросил:
– Вы ко мне?
Миссионеры обернулись. На пороге стояли женщина в прекрасной меховой шубе и мужчина с полным лицом. Шуба бросалась в глаза. Даже неопытному глазу, а, может, именно неопытному, она казалась очень дорогой.
«Переходный период, – подумал Маэстро. – Кто в чем».
«Отчего в шубе? – подумал Чембарисов, – Ведь жарко, наверное. Нет, к метрдотелю именно в шубе», – вдруг радостно догадался он.
Вошедший мужчина был неопределенного возраста, таких за подтянутость и аккуратность в одежде очень долго зовут «молодыми людьми». Они опытны в жизни, цепки и могут выглядеть по желанию: доступными или непроницаемо холодными. Денег у них своих, как правило, нет, но они им и не особенно нужны. Потому что подобные «молодые люди» бывают только с денежными людьми, которым, чтобы с шиком прокутить свои деньги, требуется именно такой «молодой человек», способный в скромную вечеринку внести масштаб и размах именно потому, что у него нет и никогда не было собственных денег.
Пауза затянулась. Метрдотель улыбался натянуто профессиональной улыбкой:
– Чем могу быть полезен? Прошу.
– Мы вам звонили, – начал было молодой человек одним из стандартных начал, удобных для разговора на людях.
– Да, – подтвердил метрдотель. Он привык к полному взаимопониманию.
Молодой человек посмотрел: «Удобно ли?» «Да, удобно», – кивнул метрдотель.
Чембарисов дернул Маэстро за рукав. И повинуясь его взгляду, Маэстро взглянул на женщину. Перед ними переодетая и причесанная стояла знакомая представительница Академии Наук. «Почему она здесь? Как она успевает? Видно дело её выгорело».
Между тем метрдотель кивал, как обученная цирковая лошадь. Закусил губу, изобразил размышление и после этого спросил:
– На четырнадцать вас не устроит?
– Тесновато выйдет.
– Но, помилуйте, всего-то подставите стул. В тесноте да не в обиде пословица, говорят, у подводников.
– Простите, – сказал Маэстро, но метрдотель ответил быстро, так, что улыбка не успела сползти с его лица:
– Минуточку.
И замер, прислушиваясь внутри себя к тому, что рождалось, неожиданное для него и других, чем он удивит и всех обрадует.
– Простите, – сказал Чембарисов. – Но мы не закончили разговор.
– Мы вас не задержим. Ведь нам только уточнить, – улыбнулся обворожительной улыбкой молодой человек. – Мы договорились о встрече по телефону.
И молодой человек уверенно посмотрел на метрдотеля:
– Рублей сто пятьдесят хватит для залога?
– Вполне, – заулыбался метрдотель.
– Мы договаривались по телефону, – подтвердил он.
– С кем?
Он показал на женщину Академии Наук..
– Когда?
– Вчера.
Укажи он на него, и всё бы получилось. Но метрдотель указывал на неё: представительницу Академии наук, забавлявшую их на полигоне, облапошившую в Актюбинске, предельно близорукую, из фасона не желающую сейчас надеть очки.
Впрочем, это к лучшему. Что с того, если бы она узнала их. Может, даже пригласила бы. «Давайте подставим стульчики в кабинет».
– Пойдемте, я покажу кабинет. Прошу, – метрдотель уверенно распахнул дверь.
Когда он вернулся, миссионеры по-прежнему сидели на своих местах.
– Ну-с, – с удивлением произнес метрдотель. – В чём дело?
На лице его теперь была улыбка недоумения, одна из улыбок, которые были у него в запасе и на подобный момент. В курс обучения, который он проходил, в число специальных предметов входило и обучение улыбкам.
– Я вижу, что вы мне не верите, – с укоризной сказал он и улыбнулся вполне убедительно. – Не верите, а я могу вам показать корешки заказов: большой заказан под свадьбу, маленький… Ожидаем делегацию доверительно сообщил он, но миссионеры не реагировали на его слова. Они спокойно сидели, думая о своём, и это было невыносимо.
– Какая норма у вас на кабинет? – полюбопытствовал Маэстро, стандартный проходной бал?
– На какой кабинет?
– На тот.
Кабинет на четырнадцать персон уже выпал из разговора, и теперь они говорили «тот» кабинет, и метрдотель подумал: «Культурные и воспитанные ребята. И в том, что у них мало денег, не их вина. Ведь нужно очень много работать, чтобы посещать рестораны в центре Москвы. И не его, метрдотеля, дело знать, где именно работать. Важно очень много работать, и будет всё о’кэй!»
– Рублей 100–120, чтобы не соврать. Как вы говорите, проходной бал. При заказе платится залоговая сумма…
– Но зачем же рвать? – сказал Чембарисов, видя как метрдотель вырвал из блокнота их незавершенный заказ. – Он нам для отчёта. Мы сохраним его на память.
И положив листок на колено, стал разглаживать его.
– Где-то я вас встречал, – задумчиво сказал метрдотель, вглядываясь в Чембарисова.
– Не удивительно, – отозвался Чембарисов.
– Давайте начнём нашу встречу с другого конца? – не выдержал Маэстро.
– С какого именно? – улыбнулся метрдотель.
– С народного контроля.
– Позвольте ваши документы.
Но они с такой готовностью вытащили красные книжки, что он вздохнул. Неокрепшее чувство симпатии начало улетучиваться.
– Я вам посоветую. Вы мне нравитесь, и я от души советую: само обслуживайтесь. С вашими капиталами один путь – в магазин. Сам я, например, готовлю дома, да так, что пальчики оближешь. Или приходите в другой раз с деньгами. Прошу.
– Если бы он ещё раз сказал, – пожаловался Маэстро, когда они вышли на оживленную площадь, – если бы повторил: посетите наш ресторан, я бы запустил в него чернильницей.
– А у него не было чернильницы, – обрадовался Чембарисов. – У него шариковая ручка. Считай, что чернильницу ты в него морально швырнул. Ты что показывал?
Маэстро вынул красную книжку университета культуры, которая очень нравилась ему своей добротностью и охотно бралась под залог в библиотеках; он даже по ней письма до востребования получал.
– А ты что?
Чембарисов достал свою гордость: красную судейскую книжку, в которой черным по белому значилось, что он, Чембарисов, является судьей второй всесоюзной категории по летним видам спорта. Книжечка эта далась ему нелегко, и теперь он везде её таскал, не доверяя гарантии хранения.
Они рассмеялись, и Маэстро сказал:
– Доку́мент.
– Доку́мент, – повторил Чембарисов. – А знаешь, чем отличается доцент от до́цента? Нет? До́центы ходят с по́ртфелями, а доценты с портфелями. А сколько денег у нас?
– Сорок пять. Ребята от силы десятку собрали бы ещё.
– И соваться было нечего.
– Вадим обещал подзанять у руководства. Но мне, откровенно, противно стало. Не хочется сюда.
– Пошли, пройдёмся. Наши появятся минимум через полчаса. Ты в каком выпуске кончал?
– В пятьдесят девятом.
– И как мы с тобой лбами не стукались? На одном ведь этаже ведь бегали. Я тебя помню в лицо.
– А я тебя нет.
И они пошли по улице Горького, поглядывая по сторонам.
– Совершенно отвык, – пожаловался Чембарисов, улыбаясь и пожимая плечами. – Народу-то. Ну, что твоя демонстрация. Знаешь, я одурел от мелькания. Лучше в скверике обождем.
– Погоди, – попросил Маэстро, завидя книжный лоток.
– У вас нет журнала…, – он назвал нужный ему журнал.
– За какой? – переспросил его лотошник. – Смеетесь, молодой человек. Наш киоск не для учёных. Где вы видели, чтобы прошлогодними торговали? Не букинистический. Я вам советую в «Академкнигу». Это рядом.
На прилавках «Академкниги» лежали и старые журналы.
– У вас нет «Прикладной механики» за прошлый год? – с надеждой спросил Маэстро.
– Какой вам номер?
– Шестой.
Продавец порылся, заглядывая в картотеку, а Маэстро ожидал. Вид у него был обреченный. «Журнал, конечно, не найдут, а найдут – невелика радость. Придётся самому объявить окружающим с небрежным видом: елки-палки, пеночка вышла у меня».
– Возьмите ваш журнал.
– Ты что заснул? – толкнул его Чембарисов.
– Погоди, – отмахнулся Маэстро. Он ничего не понимал.
Он уже был уверен в ошибке и даже как-то её пережил. А теперь, листая журнал и кляня Тумакова, он искал несуществующую ошибку и не находил. Всё в статье было правильно. Просто спутала она, или был, наверное, иной случай, или совсем иной клиент.
«Всегда по-дурацки, на ходу, когда нужного нет под рукой, ерунда приходит в голову и ошибками мерещится. И отчего она мне мозги пудрила? Или случай иной?»
– Ты что? Надолго? – спросил Чембарисов. – Решил все журналы перечитать?
– Пошли, – обрадовался Маэстро.
– Не берёте? – удивился продавец.
– Там нет того, что я искал, – сказал Маэстро. Ему понравился собственный ответ. Вышло удачно: «Он не нашел того, что искал».
– Идём, – сказал Маэстро и стиснул Чембарисова.
Ознакомительная версия.
