Глава XXVII
Злодеяние совершено
Мурадеви до сих пор думала догнать раджу и спасти его, но теперь потеряла всякую надежду.
«Все погибло, — в отчаянии сказала она себе. — У меня было время предотвратить несчастье, но я не сделала этого. На что же я надеюсь теперь, в последний момент?»
В голове у нее помутилось. Ей хотелось убить себя, но мысли путались, она не могла прийти ни к какому решению. Носильщики продолжали двигаться вперед, и вдруг Мурадеви услышала, как толпа закричала: «Да здравствует министр! Да здравствует Ракшас!».
Удивленная Мурадеви стала прислушиваться. Ее удивление сменилось радостью.
«Так, значит, — говорила она себе, — Ракшас разоблачил коварного Чанакью и спас раджу. Будь благословен Ракшас! Я возненавидела Дханананда и хотела его смерти, но ты спас ему жизнь. Теперь я должна понести кару. Я искуплю вину своей жизнью, и мне простятся все грехи».
Тем временем носильщики, которых она больше не подгоняла, замедлили шаг. Издали все доносился многоголосый шум и приветственные крики в честь Ракшаса. Носилки двинулись быстрее, и тут Мурадеви увидела людей, с воплями бежавших навстречу. Толпа неслась прямо на них и чуть не сбила носильщиков с ног. Еще немного — и носилки опрокинулись бы, но, к счастью, носильщики удержали свою ношу. Они опустили носилки на землю и встали вокруг, чтобы защитить их от бегущих мимо людей. Дальше идти было невозможно — огромная толпа двигалась сплошным потоком.
Толчок отвлек Мурадеви от ее мыслей. Она хотела спросить, в чем причина остановки, но тут подошел один носильщик.
— Дальше идти нельзя, госпожа, — сказал он. — Это не толпа, а море. Оно смоет нас Никто не знает, что случилось. Одни проклинают Ракшаса, другие кричат о каком-то страшном несчастье. Ничего нельзя понять. Прикажите — я пойду и узнаю, в чем дело.
Слова носильщика удивили Мурадеви. «Если говорят о несчастье, значит Чанакья добился своего, — думала она. Но что означали те приветствия?»
— Иди и узнай, — приказала Мурадеви одному из носильщиков. — Дальше мы пока не пойдем. Остальные пусть останутся со мной, будут охранять меня.
Ее охватило страшное беспокойство. Спустя некоторое время, встревоженная тем, что носильщик не возвращается, Мурадеви позвала второго и приказала ему отправиться на поиски и заодно узнать, что происходит.
— Он сейчас придет, госпожа. Не беспокоитесь о нем, — сказал тот.
Но Мурадеви не слушала его.
— Все равно иди, — повторила она.
— Вы, двое, охраняйте носилки! — бросил носильщик оставшимся и ушел.
Мурадеви была не в силах сдерживать тревогу. Прошло всего несколько минут с тех пор, как ушел второй носильщик, но она уже обратилась с вопросом к двум оставшимся:
— Вернулся кто-нибудь? Если никто сейчас не явится, я сама пойду. А вы двое будете охранять меня и поведете через эту толпу. Посмотрите, может быть, это они. Постойте, я сейчас выйду.
Мурадеви быстро вышла из паланкина и решительно приблизилась к носильщикам.
— Вам лучше остаться на месте, госпожа, — сказал один из них. — Вы привыкли ходить только дома по коврам. Как же вы пойдете через эту толпу? Ведь они несутся, словно их гонит ураган. Да и куда идти? Позвольте нам все самим разузнать.
— Я пройду и не через такую толпу, — ответила Мурадеви. — Вы только будьте рядом.
Мурадеви бросилась вперед. Хоровод страшных мыслей кружился у нее в голове, ужас и отчаяние сжимали сердце. Но Мурадеви упорно шла и шла с какой-то мрачной решимостью. Носильщики изо всех сил старались уберечь ее от толчков и ударов обезумевшей толпы. Но, увы, это им не всегда удавалось. В другое время люди, завидев Мурадеви, сами расступились бы, чтоб дать ей дорогу. Сейчас же они будто ослепли. Их крики были исполнены смятения и страха. Людской поток с неистовой силой несся вперед, словно подгоняемый смертельной опасностью. Мурадеви, пробирающаяся пешком, в сопровождении только двух слуг, не выделялась в толпе, ее не замечали.
— Махарани, — взмолились носильщики, — сил нет идти дальше! Не вернуться ли назад?
Но Мурадеви не согласилась, «Если Дханананд погиб в западне, — думала она, — я сама брошусь туда».
— Не оставляйте меня, — попросила она носильщиков. — Отведите ко дворцу. Вы не пожалеете, вас щедро наградят.
Обещанная награда и любопытство сделали свое дело: слуги согласились сопровождать Мурадеви дальше. Они пошли рядом с ней и, без устали работая локтями, довели ее наконец до дворца.
И тут Мурадеви увидела страшное зрелище: на дне огромной ямы грудой лежали тела, залитые кровью. Вокруг стояли стражники, некоторые из них криками и угрозами отгоняли собравшихся горожан. Мурадеви замерла от леденящего ужаса, в глазах у нее потемнело. Потом она вся задрожала и почувствовала, что сознание вот-вот покинет ее. В этот момент к Мурадеви сзади приблизился какой-то человек.
— Женщины не должны смотреть на подобные вещи, — услышала она шепот. — Ты очень смела, госпожа. Сама пришла поглядеть, как удалась затея. Смотри же! Свершилось все, чего ты хотела. Но это считают делом рук Ракшаса. Он исчез очень своевременно, когда свита раджи подходила к яме. А теперь поспеши уйти отсюда. Я тоже больше здесь не останусь.
Лицо Мурадеви было закрыто покрывалом, но Чанакья (а это был он) узнал ее. Для него появление Мурадеви не было неожиданностью. Брахман предвидел, что она придет сюда. Он подошел к Мурадеви вплотную и сделал знак солдатам, чтобы те оттеснили людей, которые находились поблизости. Чанакья говорил очень тихо, но Мурадеви сразу узнала его голос. Ее охватил гнев. Не в силах сдержать себя, она резко повернулась к брахману.
— Злодей! — воскликнула она. — Ты заставил меня совершить то, чего не сделала бы ни одна дочь арьев. Лучше бы мне с сыном раньше умереть. Но я всем расскажу правду и сама брошусь в эту яму. А с тобой и моим сыном, которого ты подчинил себе, поступят так, как вы того заслуживаете. Если он понесет кару, то простится ему тот грех, что я навлекла на него.
Мурадеви отбросила с лица покрывало.
— Слушайте, люди! — закричала она. — В этом злодействе Ракшас не…
Но тут один из солдат, то ли по знаку Чанакьи, то ли сам заподозрив что-то неладное, подошел к Мурадеви, намереваясь ее оттеснить. И в это время Мурадеви увидела, что к ней из толпы, оглядываясь на Чанакью, бегут несколько бхилов.
«Если они меня схватят — все погибло, — подумала она. — С Чанакьей бороться бесполезно. Он все равно победит, снова околдует меня. Только бы искупить… Скорее, скорее…»
И Мурадеви бросилась к краю ямы.
— Подлый Чанакья! — закричали она. — В будущей жизни ты станешь злым демоном. А я умираю как сати[56]!
С этими словами Мурадеви прыгнула вниз. Яма была глубокая, и по приказу Чанакьи там находились его люди, чтобы добить тех, кто свалился в нее. Но убивать Мурадеви не было необходимости. Судьба сжалилась над ней: она лежала на дне ямы застывшая и недвижимая.
Читатель уже знает, каким образом министр Ракшас покинул Дханананда и его свиту. В письме, поднесенном на кончике копья, говорилось, что город окружен войсками Парватешвара. Прочтя послание, Ракшас решил немедленно действовать. Уверенный, что теперь раджа благополучно доедет до места, министр отправился узнать, когда и при каких обстоятельствах у стен Паталипутры появился Парватешвар. Вскоре после того как Ракшас скрылся из виду, шествие подошло к краю замаскированной ямы, вырытой около дворцовых ворот. Те, кто ехал впереди, рухнули вниз. Вместе с двумя слонами в яму упали все Нанды. Гонцы Чанакьи, которые прятались в яме, зарубили раджу и его сыновей мечами и закричали, как им было приказано: «Да здравствует министр Ракшас!». Другие заранее наученные люди подхватили этот клич. Потрясенная толпа решила, что министр имеет прямое отношение к случившемуся. А те, кто знал, что раджа покинул дом Мурадеви по настоянию Ракшаса, были полностью убеждены в виновности министра.
Этого как раз и добивался Чанакья. Именно он послал Ракшасу письмо с сообщением об осаде. Брахман намеревался сделать так, чтобы все думали, будто министр уничтожил Нандов и теперь готов отдать Паталипутру Парватешвару. Осада города, таким образом, тоже должна была выглядеть как заговор Ракшаса. По замыслу Чанакьи, защитником Магадхи должен был явиться Чандрагупта, которому отводилась роль победителя Парватешвара, спасителя чести рода Нандов.
Впервые имя юноши привлекло внимание народа, когда еще один отряд переодетых горцев с криками: «Победа царевичу Чандрагупте!» — кинулся в яму, чтобы ранить для виду двух-трех исполнителей убийства и помочь бежать остальным.
В дальнейшем мы узнаем, как Чанакья осуществил свой замысел.
