исподтишка взглянул на Серова:
– Он поднимал здравицы за вождя, работал на Северном Кавказе, депортируя тамошнее население. Теперь он заявляет, что выполнял задания мерзавцев, агентов западных держав… – Журавлев, в прошлом агент Британии, ни в грош не ставил так называемые признания Лаврентия Павловича в шпионаже:
– Хрущев провернул дворцовый переворот. В России всегда легче обвинить противников в работе на врагов страны, или выставить их умалишенными. Николай Первый так сделал с Чаадаевым… – летом пятьдесят третьего, Михаил Иванович, чтобы отвлечься, читал по ночам Большую Советскую Энциклопедию. Тома завезли в квартиру вместе с трофейной обстановкой:
– Статью о Берия осенью велели заменить на вкладку о Беринговом море… – незаметно усмехнулся Журавлев. Заинтересовавшись русской историей, он стал навещать букинистов, покупая дореволюционные тома Ключевского и Соловьева. Наташа в его кабинет не заходила, книги Журавлев держал в запирающемся шкафу. Он налил себе еще шампанского, Серов поднялся:
– Окунемся в последний раз, и по коням. В Севастополе нам делают плов с рапанами. Отменная вещь, лучше всяких устриц… – сладко потянувшись, он прыгнул в теплую воду бухты.
Сильная рука погладила сухую траву. Полынь шелестела под ветром с моря. В зарослях колючего кустарника желтели цветы дрока. Ящерка застыла на тропинке, подняв изящную голову. Пальцы щелкнули, зверек юркнул в прохладу каменной осыпи.
Несмотря на конец октября, на солнце было совсем жарко. Запыленный белый кабриолет, Москвич-400, припарковали на вершине холма, у старинной лестницы, ведущей к небольшой бухте.
Феникс не рассчитывал встретить в СССР прокат автомобилей. В конторе «Интуриста в аэропорту «Пулково», сойдя с рейса из Хельсинки, он был приятно удивлен яркой брошюрой на трех языках: «Автомобильный туризм в СССР».
Времени тащиться за рулем от северной столицы до Крыма у него, правда, не оставалось:
– Я мог бы навестить места боевой славы, как говорят русские, – он рассматривал карту дорог страны, – путь ведет мимо Новгорода, где мы увиделись с покойным Мухой…
Феникс курил, прислонившись к горячему капоту машины. «Москвич» он взял в аренду в симферопольском «Интуристе», прилетев из Ленинграда. Феникс сделал вид, что хочет познакомиться с красотами Крыма:
– Местность здесь напоминает итальянскую, но не в Тоскане, а южнее, на Сицилии. Я обещал Цецилии повезти ее в Тоскану… – Феникс заставил себя пока не думать о девушке.
Давешняя девица на танцплощадке напомнила ему усопшую леди Холланд:
– Стать у нее тоже гренадерская, – усмехнулся мужчина, – видно, что она спортсменка. Она что-то болтала о скачках и выездке… – он пригласил девушку больше для порядка. Было бы подозрительно торчать на танцах, не танцуя:
– Она еще подросток, как Цецилия, когда мы с ней встретились в Будапеште. Я зря волновался, на площадке даже не дежурил милиционер, то есть полиция. Впрочем, зачем здесь полиция? Русские хорошо усвоили уроки покойного фюрера. Они борются со спиртным, с курением, с рассеянным образом жизни…
Перед отъездом в Хельсинки Феникс позанимался языком по учебнику. Он помнил славянские буквы со времен работы с армией генерала Власова. Читал он медленно, но понимал многое. Всю Ялту завесили щитами с фотографиями тунеядцев и тунеядок. Тунеядки, на вкус Феникса, попадались даже хорошенькие:
– Ясно, чем занимаются девицы, – развеселился он, – в городе полно иностранцев, пусть и выходцев из восточной Европы… – на набережной он слышал и немецкую речь:
– Ударники производства, – презрительно подумал Феникс, – их премировали путевками. Какой позор, арийцы лижут задницу славянам, коммунистам. Впрочем, в западной Германии, где все ложатся под союзников, обстановка не лучше…
Кубинский гость провел в Ленинграде два дня, остановившись в гостинице «Астория»:
– Именно здесь фюрер хотел устроить банкет по случаю взятия города… – в окне его номера сверкал купол Исаакиевского собора, – проклятые упрямцы передохли от голода, но не сдались… – в Ленинграде Феникса интересовали только музеи.
Он прогулялся с блокнотом по Эрмитажу:
– Сейчас не довоенное время, у русских хватает денег. Они натащили трофеев, получают репарации, как и жиды. Они не станут торговать музейными ценностями, но надо своими глазами посмотреть, чем они владеют… – Феникс аккуратно отмечал эрмитажные картины:
– Даже в советском музее может случиться кража, – подумал он, – русские расслабились, война закончилась десять лет назад… – постояв у «Мадонны Литты», Феникс скрыл вздох:
– Мы могли завладеть «Дамой с горностаем». Проклятый Франк, его жадность лишила нас бесценного шедевра. Хотя холст все равно бы погиб в антарктическом хранилище… – казненный в Нюрнберге бывший генерал-губернатор Польши Франк спрятал картину в своем баварском особняке, где холст отыскали союзники. Феникс был уверен, что ко взрыву в оазисе приложил руку товарищ барон:
– Мы с ним еще встретимся, – пообещал он себе, – в приватной обстановке. Господин заместитель директора Лувра обрадуется, узнав, что рисунок, с которого началось наше знакомство, сохранился. Я покажу ему эскиз, пусть полюбуется в последний раз… – набросок Ван Эйка хранился в цюрихском банковском сейфе, вместе с кольцом синего алмаза.
Феникс выбросил окурок:
– Осталось немного подождать. В следующем году Вальтер навестит бывшую подружку в Лондоне. Фрейлейн Адель выведет нас на Холланда. Холланд, наверняка, знает, где Цецилия, а подружка Вальтера перекочевала в его постель. Я найду мою девочку, и мы всегда будем вместе… – на время визита в СССР Феникс вызвал Рауффа в Швейцарию. Приятель присматривал за Адольфом:
– Он привез Клару, малыши сошлись. Пусть подружатся, они новое поколение нашего движения… – он вгляделся в горизонт:
– Ничего не видно, но я ничего и не увижу. Корабль бросил якорь в нейтральных водах, далеко отсюда… – по расчетам Феникса, именно сейчас с итальянского грузового парохода спустили на воду подводную лодку-малютку с командой Черного Князя.
Боргезе лично тренировал Феникса на альпийских озерах. Приятеля выпустили из союзной тюрьмы шесть лет назад, но Феникс связался с ним только в прошлом году:
– Во-первых, мне надо было обустроиться на новом месте, восстановить движение, а во-вторых, я не похож на себя прежнего… – Черный Князь узнал его только по часам. Феникс предусмотрительно заказал мастеру в Цюрихе особую накладку на хронометр:
– Не стоит светить такой надписью, как не стоит показывать мою татуировку… – наколку СС он свел в клинике, где делал пластические операции. Встретившись с ним в дорогом ресторане на озере Комо, Боргезе поднял бровь:
– Клянусь, я бы никогда не поверил… – он всмотрелся в лицо Феникса:
– Отличная работа. Есть немного общего с тобой прежним, но это просто очерк лица. Таких мужчин сотни тысяч… – Феникс отозвался:
– Я так и хотел. Радикальные изменения всегда подозрительны, Адольф мог начать волноваться… – он кивнул на сверкающую в летнем солнце белокурую голову ребенка. Получив мелкую монетку мальчик убежал на променад, к лоткам торговцев сладостями:
– Он пошел в вашу породу… – тихо сказал Боргезе, – но так лучше. Он словно покойный Отто, образец арийца. Он знает… – приятель понизил голос. Феникс покачал головой:
– Пока нет, он еще мал. Подрастет, и я ему все расскажу. Он только знает, что я его дядя по матери… – когда зашла речь о будущей атаке, Боргезе заметил:
– Мы должны отомстить проклятым славянам, восстановить честь Италии. «Джулио Чезаре», лучший линкор нашего флота, не должен служить русским… – «Джулио Чезаре», переименованный в «Новороссийск», стоял сейчас на рейде Севастополя. Боргезе добавил:
– Я не могу взять тебя на подводную лодку, места строго ограничены, однако акцию мы устроим силами водолазов. Я тебя подготовлю, не беспокойся, опыт подрывных работ у тебя имеется… – Феникс вспомнил о неприметной коробочке в том же сейфе:
– Я спас не только Адольфа, будущее движения, но и не дал погибнуть пульту, поднимающему в воздух оружие возмездия… – папка леди Холланд, впрочем, не пережила взрыва в оазисе:
– 1103 мы пока не нашли… – заперев машину, Феникс пошел к морю, – ладно, главное, что у нас в руках ее творение. Мы воспользуемся ракетами, когда придет нужда… – услышав Боргезе, он отмахнулся:
– Я появлюсь в СССР легальным образом, изображу революционера. Надо дать поработать и кубинскому паспорту… – у Феникса имелся с десяток южноамериканских паспортов. В Швейцарии он поселился, как гражданин Лихтенштейна:
– Этот паспорт у меня легальный, – объяснил он Боргезе, – князь
