что ее отец – чиновник Министерства путей сообщения, а министерство о своих служащих и обязано заботиться.
В коридор из разных комнат вышли две невысокие, худые, но вполне жизнерадостные женщины, которым было не более сорока. Увидев незнакомого молодого человека, чуть выше среднего роста, они обе удивленно посмотрели на Екатерину.
– Здравствуйте! – несколько смущенно произнес Линицкий. – Меня Леонидом зовут. Мы с Катей, оказывается, на одной фабрике работаем, и она меня пригласила в гости. Вот! Я хотел отказаться…
– Ну, зачем же, молодой человек, отказываться, когда вас приглашает на ужин благородная барышня, – улыбнулась Мария Николаевна. – Давайте знакомиться. Я – Катина мама, Мария Николаевна.
– А я Катина тетя, Александра Ардальоновна.
Линицкий подошел к обеим и поцеловал им руки.
– Мама, тетя! Леня, оказывается, тоже галлиполиец!
– Правда? Ну, впрочем, это уже и не такая невидаль, – произнесла Мария Николаевна. – Пожалуй, реже встретишь того, кто не был в Галлиполи.
– Давайте мыть руки – и за стол! – предложила Александра Ардальоновна.
– А где папа?
– Папа прислал записку, что, вероятно, придет поздно и что можно ужинать без него.
– Жалко! А я хотела Леню и с ним познакомить.
– Надеюсь, Леонид… как вас по отчеству? – Мария Николаевна посмотрела на Линицкого.
– Леонидович. Можно просто Леонид, – все так же смущенно ответил Линицкий.
– Надеюсь, Леонид Леонидович не откажет в любезности посетить нас еще не один раз, – Дракина сделала небольшую паузу, во время которой Линицкий согласно кивнул. – Так что у него будет еще возможность познакомиться и с Федором Ардальоновичем.
И тут Линицкому показалось знакомым это имя-отчество – ведь такое отчество встречалось довольно редко. Где-то он его уже слышал. И, кстати, у тети Катерины тоже отчество Ардальоновна. Обе женщины заметили удивление на лице молодого человека, но отнесли это к его смущению. Линицкий им понравился. Да еще и, судя по фамилии, корни у него явно дворянские (или польские).
Они прошли в столовую, но едва успели приступить к ужину, кто-то позвонил в дверь. Александра Ардальоновна поспешила в коридор. Вернулся Дракин.
Поцеловав сестру в щеку, разуваясь, он произнес:
– Совещание закончилось быстрее, чем я предполагал. Так что, надеюсь, я не очень опоздал к ужину?
– В самый раз! К тому же Катя привела к нам гостя.
В этот момент вышла в коридор и жена, оставив на пару минут молодых наедине.
– Что за гость?
– Из наших. Галлиполиец. Работает с Катей на суконной фабрике.
Умывшись и причесавшись, Дракин вошел в столовую. При его виде Линицкий поднялся.
– Папа, познакомься, – улыбнулась Катя. – Это Леонид.
– Линицкий, – представился Леонид.
– А мы, кажется, с вами знакомы, господин Линицкий, – Дракин сразу узнал гостя, улыбнулся и протянул Линицкому руку для приветствия.
– Так точно, Федор Ардальонович, знакомы, – пожимая руку, в ответ улыбнулся и Леонид. – Хотя и бегло.
На лицах женщин выросло удивление.
– И знаете, где мы познакомились с господином Линицким? – обратился он к своим дамам. – В приемной у генерала Кутепова. Насколько я помню, вы племянник генерала Линицкого?
– Совершенно верно.
Лица у женщин еще более вытянулись.
– А на суконной фабрике вы кем работаете?
– Кочегаром, – ничуть не смутившись, ответил Линицкий.
– Зато всегда в тепле, – тут же парировал Дракин. – А это после галлиполийской зимы не самое последнее дело. Верно, господин Линицкий?
– Абсолютно!
– Зато Леня собирается поступать на медицинский факультет, – вступилась за своего знакомца Катя.
– Ну что же, по такому случаю, я думаю, бутылка вина нам не помешает.
– Лишней не будет, это точно! – Мария Федоровна поднялась и подошла к бару.
4.
Леонид Линицкий добился своей цели – в 1925 году он поступил на медицинский факультет Белградского университета.
Белградская высшая школа была основана в 1808 году, а спустя чуть менее сто лет, 27 февраля 1905 года, королевским указом высшая школа была преобразована в университет. Медицинский же факультет Белградского университета и вовсе был открыт указом наследника королевского престола Александра I Карагеоргиевича лишь в год основания Королевста СХС – в сентябре 1919 года, правда, обучение и преподавание на факультете началось лишь в декабре следующего года. Первым преподавателем и фактическим основателем факультета был доктор Нико Милянич, хирург и выпускник парижской Сорбонны. Среди же преподавателей было несколько десятков эмигрировавших из России выпускников медицинского факультета Московского госуниверситета и Военно-медицинской академии Петрограда. Так что Линицкий, можно сказать, оказался практически в родной российской среде. Возможно, поэтому обучение ему давалось довольно легко. Однако же за обучение пришлось платить. К тому же встречи и вспыхнувшая любовь между ним и Екатериной Дракиной тоже требовали определенных финансов.
И Линицкий продолжал работать все на той же суконной фабрике. Там же, где и Катя. Только вот, в отличие от Кати, беспокойная натура Леонида искала справедливости, вызывая тем самым недовольство руководства и особенно хозяина фабрики. Когда же усилилась пропаганда Линицким социализма и коммунистических идей, участились рассказы о том, что в России рабочие сами строят свое государство, и когда все это в конце концов вылилось в крупную забастовку, терпение Илича лопнуло – он уволил Линицкого, да еще и пообещав включить его в черный список бунтовщиков и коммунистов, которым заказана дорога на любое другое предприятие.
Леонид убедился в том, что Илич слов на ветер не бросал: долго не удавалось никуда устроиться. Пока наконец не нашел работу по своей будущей специальности – сначала стал работать санитаром в больничной кассе социального страхования рабочих, а затем еще и лаборантом Белградского физиологического института. Он почувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее. После этого можно было и просить руки Екатерины.
Федор Ардальонович, разумеется, не возражал против этого брака – как-никак Линицкий русский и из благородных, а здесь, на чужбине, для русских эмигрантов это играло не последнюю роль. К тому же Дракину могли когда-нибудь пригодиться и родственные связи Линицкого – у него тоже были свои планы на будущее. С радостью дала свое благословение дочери и мать, Мария Николаевна. Конечно, жить молодые будут здесь же, на Таковской, 50. Только вот придется немножко потесниться – некоторое время назад Дракин половину занимаемых его семьей покоев уступил семье генерала Барбовича, своего бывшего командира дивизии в Галлиполи. Барбович же помогал генералам Врангелю и Кутепову организовывать Российский общевоинский союз, и потому практически сразу квартира Барбовича стала одновременно и местом, где иногда собирались руководители РОВСа.
Пышной свадьбы не играли, однако никто не остался в обиде. Гостей было не так много, и то в основном свои, галлиполийцы. Из Белой Церкви приехал и кузен – Александр Линицкий-младший. Генерала Линицкого, к сожалению, начальство не отпустило на свадьбу племянника. По доброй русской традиции кричали
