Но письма, возможно, были лишь предлогом. Мнения историков по этому вопросу разделились. Некоторые придерживаются официальной версии, подобно мадам де Помпадур, которая сказала достаточно зло, вздохнув при этом: «Этот бедный маршал Саксонский умер в своей кровати, прямо как старая женщина». Другие, хоть и довольно сдержанно, отстаивали противоположную версию, что он умер, как подобает доблестному воину – от тяжелых ран.
Несколькими днями позже тело маршала Саксонского было забальзамировано на столике для дичи, и его перевезли из Шамбора в Страсбург. Оно прибыло туда под звук колоколов и грохот пушек, как и положено останкам великого полководца, чтобы навечно упокоиться в храме Святого Фомы. Его могилу венчает великолепный мавзолей, который сделал для него скульптор Пигаль.
Через несколько лет Шамбор принял еще более необыкновенного гостя: Людовик XV поселил в замке загадочного графа де Сен-Жермена, который попросил у него большое здание для устройства в нем своей лаборатории. Там он исследовал настойки из растений, а также драгоценные камни и золото.
Это может показаться странным. Что? Такой замок – и для авантюриста? Для шарлатана, который заместил героя нашей главы? Нужно сказать несколько слов о том, кем был этот авантюрист, этот шарлатан…
Король Людовик XV был человеком очень недоверчивым, но зато очень зависимым от аристократов. Будучи никем и не имея в своем распоряжении ничего, кроме нескольких фокусов и безумного воображения, Сен-Жермен не добился у него ни минуты аудиенции. Но глубокое знание истории граф совмещал с талантом химика и занимался весьма необычными для той эпохи алхимическими теориями. Кроме того, он поведал королю секрет своего якобы именитого происхождения: представившись сыном королевы Испании Марии-Анны Пфальц-Нойбургской, которая затем стала героиней пьесы Гюго «Рюи Блаз», и великого адмирала де Кастилья. Тогда получается, что король Франции попросту оказал гостеприимство своему родственнику.
С этим тружеником Шамбор позабыл о праздниках – там воцарилась рабочая тишина, которую не нарушил даже отъезд Сен-Жермена в 1760 году. Тогда он покинул замок, чтобы выполнить в Голландии секретную миссию, порученную ему королем: к сожалению, возможности вернуться ему не представилось. Тишина еще больше усугубилась, потому что теперь замок был заброшен.
Позднее Наполеон I отдал Шамбор своему маршалу Бертье, который пробыл там лишь два дня: для того, чтобы нацарапать свою фамилию рядом со словами Франциска I, чего никто до этого момента делать не осмеливался. Через некоторое время сын герцогини Беррийской, именовавшийся сначала герцогом Бордоским, затем графом де Шамбор, получил замок во владение и часто там бывал. До 1930 года замок был собственностью его наследников, после чего его выкупило государство.
Часы работы
Со 2 января по 31 марта с 10.00 до 17.00
С 1 апреля по 30 сентября с 9.00 до 18.00
С 1 октября по 30 декабря с 10.00 до 17.00
Закрыто 1 января, 25 декабря и 31 декабря
В июле и августе по ночам проходит спектакль «Шамбор, световая сказка».
http://www.chambord.org
Шатобриан (Châteaubriant)
Прелестная дама
Душа ушла, оставив тело.
Надгробие, как смеешь ты
Мешать мне видеть Ее прекрасные черты,
Оставив скорбь моим уделом,
И потому лишь, что она
Навеки здесь погребена.
Эти строки пришли на ум королю во время молитвы, в которую он был погружен, вытеснив ее слова из головы. Глаза его блестели от огня свечей. Бог отступил, потесненный красивыми, нежными и пылкими воспоминаниями о былой любви. Незабываемые впечатления о безумной страсти юных лет, которые никак не выкинуть из головы…
Франциск I поднялся с холодного каменного пола часовни и машинально отряхнул свои замерзшие колени. Бретонская весна была не сахар. Или это король был уже так стар, что более уже не мог переносить небольшие неудобства иного климата? Он все не уходил от этой могилы, хотя его ждала жизнь со всеми ее радостями. На ее надгробии совсем недавно были выгравированы удерживавшие его слова: «Здесь с миром покоится достойнейшая и благороднейшая дама, Франсуаза де Фуа».
Франсуаза! Бог, этот великий скульптор, создавал ли он когда-либо более красивую, более изящную и чувственную женщину? Спустя четверть века Франциск I вновь пережил светлые воспоминания юности: правление, двор, мужчины, женщины… Королем Франции он стал внезапно, но все же стал! А как они любили друг друга, он и она!
А началось все некоторое время спустя, в 1515 году, после двойного события: вступления на престол и победы при Мариньяно, которые вознесли на вершину Олимпа юного пылкого гиганта двадцати одного года от роду. Франциск обожал охоту, войну, искусство и любовь. Любовь, может быть, даже больше, чем все остальное. Он хотел, чтобы при дворе всегда находились молодые и красивые дамы.
«Двор без женщин – все равно что год без весны и весна без роз!» – любил он повторять.
А женщин у него было достаточно. Однако, по мнению его друга, Оде де Фуа, виконта де Лотрека, самой красивой тот не обладал: речь шла о его собственной сестре Франсуазе де Фуа, графине де Шатобриан, которая была замужем за хозяином этого замка – Жаном де Лавалем, представителем древнего и благородного бретонского рода. Это был брак по любви (а Франциску на тот момент было двенадцать лет), и длился он без сучка без задоринки вот уже десять лет. Но королю хотелось видеть при дворе «всех прекрасных дам» и в особенности сестру своего друга, эту красивую и гордую Франсуазу. Говорили, что ни француженки, ни итальянки и близко не стояли с этой великолепной шатенкой. Он пригласил ее вместе с супругом. Питая к королю недоверие, тот приехал один, но вскоре был загнан в тупик лишенными всякой чести и достоинства придворными интриганами. Приехала Франсуаза. Едва король увидел ее, его охватила такая пылкая страсть, какой он больше в жизни не испытывал. Подобная той, которую он смог пробудить в этой женщине, думавшей, что любит своего мужа. Впрочем, сопротивление его чарам длилось долго: три года. Целых три года она боролась против него, против себя самой. Понадобился провал Франциска на выборах императора, чтобы Франсуаза сама стала утешать короля. И на семь последующих лет она завладела его сердцем. То была не только плотская, но и духовная любовь, потому как оба обожали поэзию, и никогда еще при дворе не рождалось такого количества стихов. Наконец, то была «каменная» любовь: для своей прекрасной подруги в знак ее красоты король осушил болото и воздвиг Шамбор – прямо посреди леса. Также она стала настоящим украшением для «Поля золотой парчи», что свидетельствует о том, насколько она была ему дорога.
Тем временем ее муж воевал, но так как война длилась не вечно, король, чтобы тот не мешал его любовным делам, назначил Жана де Лаваля губернатором Бретани, что обязывало того оставаться на месте. Но муж не мог сдерживать свой гнев, поскольку не переставал любить свою жену, и ревность терзала его. Но что он мог поделать против короля? Только ждать? И он ждал…
Однажды мадам де Шатобриан пришлось вернуться домой. Черные дни настали после поражения под Павией: Франциск I оказался в плену в Мадриде, и бразды правления перешли в руки его матери, Луизы Савойской, которая ненавидела фаворитку. Той ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе и, в свою очередь, ждать. Когда король оказался на свободе и весь двор поехал в Байонну для его встречи, Франсуазы там не было. Луиза Савойская не только ее не предупредила, но и представила своему сыну молодую девушку, свежую, белокурую, красивую и очаровательную: Анну де Писселё, покорившую короля с первого взгляда и вскоре ставшую герцогиней д’Этамп. Когда мадам де Шатобриан наконец узнала о своем несчастье и приехала, то было уже слишком поздно.
Конечно, в течение некоторого времени король уделял одинаковое внимание обеим, но вскоре чаша весов начала склоняться в сторону более молодой соперницы. Франсуаза ужасно горевала по этому поводу и писала стихи:
Но кто же знал, что в этом меде сладком Найдется столько яда, горечи и желчи?
Она была побеждена, и она знала об этом. Даже Шамбор был заброшен ради перестройки ослепительного Фонтенбло. Она отправилась в Бретань, где ее встретили муж и большое строительство: на месте руин старой феодальной крепости, в которой жили бывшие хозяева (те, кто бился под Мансурой, те, кто бился под Сен-Обен-дю-Кормье, те, кто защищал свою дочь, вдову Платагенета, те, кто сделал лилии своим гербом), на месте этого великого замка, потихоньку ставшего руинами, Жан де Лаваль построил в период с 1532 по 1537 год дворец в стиле архитектуры эпохи Возрождения, которым можно любоваться и поныне, прогуливаясь по его садам. Для Франсуазы, чья боль победила злобу, в прежние времена то был бы замок мечты. Жан, в свою очередь, надеялся, что время позволит ей все забыть.
