Узнав об этом, Зевс сильно разозлился: он понял, что люди становятся конкурентами для богов.
Наказание для Прометея Зевс придумал быстро – его приковали к горе. А над людьми он решил покуражиться – приказал Гефесту, виновному в утрате огня, слепить из глины женщину.
Желая превратить женщину в истинное наказание, боги наделили ее всем, что они посчитали нужным для этого. Афродита наделила ее красотой – чтобы мужчины теряли рассудок. Гермес – хитростью и сладкоречием. Афина дала душу – непонятно для чего.
Сам Зевс дал женщине неуемное любопытство.
Пандора своей красотой соблазнила младшего брата Прометея, и он взял ее в жены. На свадьбу Зевс подарил Эпитемею драгоценный ларец. При этом предупредил, что в ларце спрятаны все неприятности, которые только могут приключиться с людьми, поэтому его нельзя открывать.
Зевс был хитрец – всё произошло, как он и задумал. Любопытная Пандора открыла ларец, и беды обрушились на мир людей. Увидев это, она поспешила захлопнуть крышку.
Говорят, что на дне ларца осталась только надежда.
Но так как ларец с тех пор боятся открывать, то никто не знает, что это такое: правда это или ложь – одна иллюзия.
Но, когда все дороги заходят в тупик, когда разрушены все иллюзии, когда ни один луч не блеснет на горизонте, тогда в глубине души каждого человека остается проблеск надежды.
Глава 43
Время шло, а Редедя не уводил войско.
Через неделю на ужин у Мстислава собрались самые близкие – дядька Часлав, Тихон и Первинок.
Небо уже второй день хмурилось низкими тучами. Накрапывал мелкий нудный дождь вперемешку со снегом. Самый неприятный из дождей, когда чудится, что само небо печалится и роняет слезы.
Рано стемнело, словно уже наступила поздняя осень и земля начала засыпать перед зимой.
Посредине княжеского шатра в железной корзине тлели угли. Казалось, что корзина была наполнена сочными темно-рубиновыми ягодами, которые щедро излучали жар. Рядом с углями было душно. Пар поднимался вверх и оседал на тонких стенах шатра инеем. Иней в свете свечей серебрился желтыми искрами. От покрытых инеем стен шатра сквозило холодом. Зябкий мокрый холод пронизывал всё тело, словно поселился в каждой его клеточке.
– Холодно, – пробормотал Часлав, кутаясь в толстый шерстяной плащ. – Пронизывает, словно змеи оплетают всё тело. Надо добавить углей.
– Корзина и так уже полна, – сказал Мстислав.
– Значит, надо поставить еще корзины у стен, – сказал Часлав.
Тихон рассмеялся:
– Князь, а ты больше медовухи пей. Медовуха разгоняет кровь по жилам.
– Проживи с мое, – незлобно огрызнулся Часлав. – В моем возрасте кровь уже как водица – ничто не разогреет.
– Э-э-э, князь! Ты это зря! Ты заведи в подруги молодую девку – хорошая девка твою кровь превратит в кипяток. Будешь, как молодой, скакать, – с улыбкой проговорил Первинок.
– Кровь-то разгорячит… да как бы заодно не спекла. Кто имеет дело с огнем, тот должен опасаться сгореть, – сказал Часлав и пробурчал с расстроенным видом: – Да ну их! Возни с ними много…
Первинок взглянул на Мстислава:
– Кстати… Князь, а что у тебя с Лолит?
– А чего тебе?
– Говорят, она приходила к тебе недавно ночью, – дипломатично проговорил Первинок.
Все навострили уши.
– Она ко мне приходила по делу.
– Это еще по какому такому делу к мужчине ночью может приходить красивая девка…
Мстислав покраснел:
– По обычному! Мы с ней волхвовали.
Часлав изумленно поднял брови:
– Поверить не могу. Ты с ней занимался языческим чародейством?
– А что в этом?
– И что она тебе предрекла? – спросил Тихон.
– Сказала, что мне будет сопутствовать успех…
– Так мы будем воевать с касогами? – спросил Тихон.
– Пока нет…
Первинок заметил блеснувшее в глазах Мстислава беспокойство.
– Князь, она нагадала тебе что-то нехорошее? – спросил он.
Мстислав вздохнул и сознался:
– Боги напророчили мне гибель… меня предадут близкие люди.
– Предают всегда только близкие, – философски заметил Первинок.
– Негодное чародейство! Грех это! – с негодованием проговорил Часлав.
– Конечно – грех, – с улыбкой проговорил Первинок. – Но кто не согрешит, тот не покается. Гордыня – один из тягчайших человеческих грехов. Человек не может быть безгрешным, ибо так его создал Бог.
– Ладно. Лучше о женщинах болтать, чем слушать богословские прения, – нетерпеливо махнул рукой Мстислав. – Лучше скажи, дядька, что ты предлагаешь.
– Нужен большой молебен за успех нам, – сказал Часлав.
– Так в чем же дело? – проговорил Мстислав. – Скажи архиепископу, чтобы утром устроил молебен.
Часлав бросил на него удивленный взгляд.
В Мстиславе причудливо и парадоксально сочетались христианство и язычество. Мстислав с детства воспитывался в христианской вере. Он искренне верил в Христа. Но старая вера, доставшаяся ему от отца, так глубоко сидела в нем, что ее ничем невозможно было вытравить.
Часлав подумал: «В этом ничего удивительного не было – Бог один, но Он многолик. Простому смертному не может быть известно, какой Он выберет путь к его душе и мыслям».
Часлав улыбнулся и громко позвал:
– Эй, кто там!
В дверь заглянул слуга.
– Пошли к архиепископу сказать, что князь хочет завтра молебен, – распорядился Часлав.
Архиепископ был в Тмутаракани. До города было всего лишь три десятка верст – пути туда-сюда на одну ночь.
