Есть другая дверь, в коридор, который выводит на боковую улицу.
Он поднял гобелен, показал узкую дверь, открыл ее. Я подбежал к старому Орсо, тряхнул его.
– Просыпайтесь! – крикнул я. – Просыпайтесь и пойдемте со мной.
– Что такое? – спросил он.
– Не важно. Пойдемте со мной!
Я взял его за руку, попытался поднять с кресла, но он вцепился в подлокотники и не сдвинулся с места.
– Никуда не пойду. Что такое?
– Толпа идет к дворцу, чтобы разграбить его, и они убьют вас, если вы останетесь здесь.
– Никуда не пойду. Я Орсо д’Орси. Они не посмеют тронуть меня.
– Быстрее, быстрее! – крикнул Андреа, стоявший у окна. – Они уже на улице. Вот-вот будут здесь!
– Скорее! Скорее! – вторил ему Пьетро.
Рев толпы стал таким громким, что от него звенело в ушах. И с каждым мгновением становился еще громче.
– Быстро! Быстро!
– Вы должны уйти! – просил я, и Пьетро присоединился ко мне, но старик оставался непоколебим.
– Говорю вам, я не побегу. Я глава этого дома. Я Орсо д’Орси. Я не побегу, как собака, от всякой черни.
– Ради вашего сына… ради нас, – молил я. – Нас убьют вместе с вами.
– Вы можете идти. Дверь открыта. Я останусь один.
К нему, похоже, вернулось былое мужество молодости.
Он словно и забыл, что превратился в древнего старика.
– Мы не можем оставить вас. Я поклялся Кеччо, что буду вас защищать, так что вас убьют только после меня. Наш единственный шанс – бежать.
– Быстрее! Быстрее! – кричал Андреа. – Они уже здесь.
– Господин, господин, – молил Пьетро, – прислушайтесь к нему.
– Быстрее! Быстрее!
– Вы хотите, чтобы я улизнул из моего собственного дома через черный ход, словно вор?
– Они уже у дверей! – крикнул Андреа.
Шум теперь доносился снизу. Ворота мы заперли, так что послышались удары: камни и палки били по железу. Потом они, похоже, взяли что-то большое и тяжелое и застучали по замкам. Удары наносились вновь и вновь, пока, наконец, не раздался грохот. Толпа исторгла громкий крик, а затем послышался топот бесчисленных ног. Я подскочил к двери в комнату Орсо, закрыл ее, запер и на замок, и на засов. Подтащил к ней тяжелый комод. Мы добавили к нему второй комод, потом кровать.
Едва успели это сделать, как толпа добралась до двери. Кто-то ее толкнул, но она, к всеобщему изумлению, не открылась. Снаружи раздался крик:
– Дверь заперта!
Помеха их раззадорила, людей у двери становилось все больше. Тяжелые удары посыпались на замок.
Я повернулся к Орсо.
– Ради бога, пойдемте.
Он не отвечал. Времени не оставалось, а сломить его упрямство я не мог.
– Тогда я вас заставлю. – Я схватил его за обе руки и потащил с кресла. Он вцепился в подлокотники, но силой я его, конечно, превосходил. И уже поднимал на руки, когда дверь не выдержала. Люди перебирались через баррикаду, в комнате их становилось все больше. Мы опоздали. Я попытался добраться до потайной двери, но мне это не удалось. Они окружили меня.
– Держите его, – крикнул я Пьетро, – а я с ними разберусь.
Выхватил меч, но тут же удар дубиной переломил его надвое. Я все равно бросился на них, но шансов у меня не было. Следующий удар обрушился мне на голову, и я провалился в черноту.
Открыв глаза, я понял, что лежу в кровати в темной комнате. Рядом сидела какая-то женщина. Я посмотрел на нее, гадая, кто она.
– Кто вы, черт побери? – спросил я без должной вежливости.
При этих словах надо мной кто-то склонился, и я узнал Андреа. Вспомнил, что произошло.
– Где Орсо? – спросил я. – Он в безопасности?
– Вам лучше? – Он словно и не услышал моих вопросов.
– Я в полном порядке. Где Орсо? – Я попытался сесть, но перед глазами все поплыло. К горлу подкатила тошнота, и я повалился на спину. – Что со мной? – простонал я.
– Только разбитая голова, – с легкой улыбкой ответил Андреа. – Будь вы слугой, а не утонченным дворянином, маскирующимся под слугу, вы бы этого и не почувствовали.
– Пожалей раненого, дорогой мальчик, – пробормотал я. – Я и не притворяюсь, что голова у меня такая же деревянная, как у тебя.
Тут он объяснил, что произошло:
– Свалив вас, они бросились к старику и увели его.
– Боже! – вырвалось у меня. – Я пообещал Кеччо оберегать его. Что он обо мне подумает?
– Это не ваша вина. – Андреа уже менял повязку на голове, смочив ее охлаждающим лосьоном.
– Хороший мальчик! – Холод явно шел на пользу голове, в которой пульсировала боль.
– Когда я увидел удары, обрушившиеся на вашу голову, после которых вы рухнули как подкошенный, я подумал, что вас убили. У дворян очень уж мягкие головы, и никто не знает, что они могут выдержать.
– Похоже, тебя это забавляет, – нахмурился я. – Что произошло потом?
– Радуясь своей добыче, они не обратили внимания на нас, и мы с дядей вытащили вас через потайную дверь и принесли сюда. Веса в вас о-го-го!
– И где я?
– В доме моей матери и останетесь здесь, пока не поправитесь.
– А Орсо?
– Мой дядя выходил в город и узнал, что его посадили в тюрьму. Но пока хозяину никакого вреда не причинили. Дворец разграбили. От него остались только голые стены.
В этот момент, тяжело дыша, в комнату вошел Пьетро.
– Двух заговорщиков схватили.
– Господи, не Кеччо с Маттео?
– Нет. Пьетро Альбанеси и Марко Скорсакану.
– Как остальным удалось ускользнуть?
– Не знаю. Я слышал, что лошадь Марко сломала ногу, а Пьетро отказался его покинуть. Их обоих схватили и привезли сюда ради награды.
– Господи!
– В город они въехали на ослах, со связанными за спиной руками, толпа кричала и улюлюкала, в них швыряли камни.
– А теперь?
– Они в тюрьме и…
– Что?
– Казнь назначена на завтра.
Я застонал. Пьетро Альбанеси и Марко я справедливо считал нашими Дамоном и Пифиасом [26]. Содрогнулся, подумав о том, что уготовила им судьба. Они люто ненавидели графа и помогли сбросить его тело на площадь. Я знал, что в сердце Катерины нет места прощению, и всю ночь думал о том, как она собирается отомстить.
Наутро я настоял на том, чтобы встать с постели. Андреа помог мне одеться, и мы вместе вышли из дома.
– Сегодня никто не примет вас за дворянина, – рассмеялся он.
Моя одежда и раньше выглядела жалко, а драка добавила несколько дыр. Щеки и подбородок заросли двухдневной щетиной, лоб и полголовы закрывала повязка, так что выглядел я совсем не
