Тэмуджин сражался бы за нее, но ему нужно войско для набега на мэркитов, и если он ударит слишком рано, то потерпит поражение. Потребуется время, чтобы собраться с силами, а она уже тогда будет женой какого-нибудь мэркита. Даже Оэлун-экэ посоветовала бы ей облегчить свою участь, как она сделала это сама, когда Есугэй умыкнул ее.
К ней шли три человека, один из них был Чилгер Бук. Во рту появилась горечь. После того, как был разбит стан, он ходил за ней, издали указывая на нее пальцем, будто она уже была его собственностью.
Три пары сапог предстали перед ее потупленным взором.
— Это она, — раздался голос, принадлежавший Чилгеру. — Жена Тэмуджина.
Бортэ подняла голову. Перед ней стоял один из трех мэркитских вождей, приземистый человек по имени Токтох Беки. Третий оказался ростом пониже и менее массивным, чем Чилгер Бук, но небольшие черные глаза и широкий рот делали его похожим на молодого человека. Она поняла, кто перед ней, еще до того, как он заговорил.
— Она должна достаться моему брату. Отец Тэмуджина отнял у меня мою первую жену, а у Чилгера нет жены.
— Мы это решим, — сказал Токтох, — после поимки ее мужа. Многие хотели бы взять ее в свои юрты. Но у тебя есть некоторое право решать судьбу этой женщины. Я думаю, Дайр согласится, а у Хаадая уже много жен.
Чиледу посмотрел на Бортэ и ушел с братом и Токтохом. Эти мэркиты охотно подчинялись своим вождям. Токтох и два других вождя приказали им прекратить насиловать женщин в стане и грабить юрты, дабы продолжить преследование Тэмуджина. Воины стали вести себя сдержанно, но Чилгер Бук мог и не захотеть долго ждать. Ей омерзительно было даже думать о близости с ним.
Она посмотрела на других пленниц. Одна молодая женщина плакала. Бортэ видела, как она лежала у юрты со спущенными штанами и задранной вверх сорочкой. Рядом лежало тело маленького мальчика со стрелой в груди. Возле матери на корточках сидела маленькая девочка. Два пленных мальчика сидели со сторожами и испуганно слушали, как один из них что-то рассказывал.
У Бортэ защипало в глазах, она взяла за руку Хокахчин.
— Останься со мной, Хокахчин-экэ, — прошептала она. — Я не вынесу, если мы расстанемся.
— Бедная девочка.
Хокахчин положила руку ей на плечи. Бортэ вглядывалась в темную громаду Бурхан Халдун, молясь, чтобы дух горы защитил ее мужа, а потом вспомнила давний рассказ Тэмуджина о сне, в котором, стоя на горе, он увидел весь мир. И она спрашивала, что он видел с горы.
В отчаянии она думала о снах. Сон обещал ей Тэмуджина, но не показал, что вместе они будут недолго.
Мэркиты стояли у горы три дня. Каждое утро воины выезжали на поиски безопасного пути через чащи и болота. Каждый вечер они возвращались, не найдя следов.
Мэркиты бормотали что-то о проклятой земле, о трясине, затянувшей нескольких лошадей, о непроходимых чащах. Даже если бы они нашли путь, впереди были лесистые склоны, и там легко было попасть в засаду.
На четвертый день не выехал никто. Лица у людей были изможденные, и они собрались послушать, что скажут их вожди. Бортэ наблюдала за ними с того места, где сидели пленные, и поняла, что мэркиты, видимо, откажутся от поисков.
Вождь по имени Хаадай Дармала вышел вперед.
— Бесполезно продолжать поиски здесь, — сказал он. — Проклятый сын Есугэя скрылся. И все же мы нанесли ему ущерб — его юрты пусты, люди разбежались, и даже его собственная жена у нас в плену. Мы отомстили ему. Он будет лить горькие слезы над тем, что потерял, и больше нас не побеспокоит. Мы сегодня уедем и будем брать всех его людей, что встретятся по пути. В его стане мы сломаем решетку его юрты и потопчем ногами порог, в котором живет дух-хранитель его хозяйства. Мир вам, братья — мы одержали победу.
Мужчины склонили головы, некоторые громко ликовали.
— Слушай меня, Тэмуджин! — крикнул Хаадай, повернувшись к горе. — Небо оставило тебя! Стан твой пуст, огонь в очагах умер! Твои сподвижники проклянут своего вождя, который не мог защитить их! Твои жены будут рыдать в наших объятиях!
После речи мэркиты снова громко ликовали. Вожди пошли к пленным, Бортэ спряталась за Хокахчин. Одну из женщин заставили встать и отдали ее мэркиту, который поволок ее, кричащую, к своим. Сочигиль взглянула с отчаянием на Бортэ, когда ее толкнули к человеку, взявшему ее в плен. Маленькую девочку вырвали из рук матери и швырнули одному из воинов. Мальчика увел другой под плач матери. Вожди быстро покончили с делом, распределив пленниц, пока не остались Бортэ, старая Хокахчин и еще четыре женщины.
— Это жена Тэмуджина, — сказал Хаадай Дармала. — Первая жена Ихэ Чиледу была отнята у него отцом врага. Мы отомстили за товарища. Чиледу мог бы претендовать на эту женщину сам, но он попросил, чтобы ее отдали его младшему брату, который был среди тех, кто захватил ее. По-моему, это справедливо.
Чилгер Бук вышел из толпы, глаза его сияли. У Бортэ подступило к горлу отвращение.
— Я не хочу расставаться со своей служанкой. — Голос у нее был слабый, и стоявший рядом человек засмеялся и передразнил ее. — Мне она нужна.
Горло перехватило.
— Как быть со старухой? — спросил Токтох Беки. — Пусть Чилгер возьмет старуху в рабыни.
Чилгер бросился на Бортэ и обхватил ее. Она высвободила руку и вцепилась ногтями ему в лицо. Он ударил ее по голове, и она, оглушенная, упала.
— А что до остальных, — услышала она голос Хаадая, — делайте, что хотите, с ними, а если выживут, будут рабынями.
Чилгер поволок Бортэ прочь, а женщины завизжали. Она оглянулась, Хаадай повалил одну из женщин, а мужчины вокруг подбадривали его криками. Хокахчин, ковылявшая сзади, схватила Чилгера за рукав. Он отбросил старуху мощной рукой, она упала в грязь и замерла. Чилгер повалил на землю и Бортэ.
Он рвал на ней одежду, а она извивалась. Он дал ей крепкую пощечину, распял ее на земле, всем весом навалившись На грудь. Их окружал лес ног, голоса подбадривали Чиледу, заталкивавшего в нее свой член.
Она стиснула зубы, не двигалась, зажмурила глаза. Крики толпы перемежались рыданиями, потом раздался вопль, внезапно смолкший, словно бы разбившийся на черенки, и толпа взревела.
Оэлун выползла из своего шалаша, сложенного из веток. Тэмулун и Тэмугэ пробовали тетивы своих луков. Дети целые дни ходили по следам оленей и лосей, охотились на птиц и мелкую дичь. Она посмотрела на их маленькие бесстрашные лица и притянула к себе дочь.
— Мама.
Тэмулун вырвалась у нее из рук.
— Я должна поговорить с Тэмуджином, — сказала Оэлун. — Жди здесь, пока я не вернусь.
Она повернулась и стала карабкаться по склону, палкой выкапывая по дороге корешки и засовывая их за кушак.
Шалаш Тэмуджина был выше, на маленькой поляне. Хасар сидел перед шалашом и мастерил древко копья. Когда она подошла, он отложил нож и встал.
— Твой брат еще спит? — спросила Оэлун.
— Проснулся.
Хасар увел ее от шалаша. Тэмуджин не покидал своего убежища с тех пор, как послал Джэлмэ, Борчу и Бэлгутэя вниз. Эти трое шли по следам мэркитов, чтобы убедиться, что враг не собирается устроить засаду. Целые дни старший сын проводил в размышлениях, не беря в рот ни кусочка дичи, которую добывали его люди, и ни единого корешка, которые приносила она.
— Разведчики скоро вернутся, — сказала Оэлун. — Ему придется поговорить со всеми и сказать, как быть дальше.
— Пожалуй. — Хасар сложил руки на груди. — Он думает о Бортэ. Надеюсь, она сумела убежать.
— Я молюсь об этом тоже, но я научилась не надеяться на лучшее. — Она припомнила слова, которые выкрикивала вслед Чиледу давным-давно. — Есть из кого выбирать, и в кибитке у него появится другая жена.
— Ты бы должна бояться за нее, — сказал Хасар.
— Конечно, боюсь. Я знаю, что значит быть оторванной от мужа. Надеюсь, что, кто бы ни обладал ею сейчас, обращаться с ней будут по-доброму. Но я также знаю, что все сыновья, которых она родит от того человека, будут нашими врагами. Она будет думать о своих детях, а не о моем сыне.
Она услышала донесшийся снизу крик. Джэлмэ быстро карабкался по склону, а за ним Борчу и Бэлгутэй. Лица их были угрюмы, и Оэлун поняла, что они не нашли Бортэ и Хокахчин.
Оэлун подошла к шалашу Тэмуджина, окликнула его и вползла внутрь. Она едва разглядела его в полутьме. Он не двигался, и она, поджав ноги, уселась рядом.
— Тэмуджин, — сказала она, — выходи. Бэлгутэй с товарищами вернулись.
— А Бортэ? Даже спрашивать не надо. Они кричали бы от радости на весь лес.
— Выходи, ты нужен людям.
Она поползла обратно. Сперва она подумала, что он не захочет выйти, но он поднялся и выполз следом.
Борчу бросился к Тэмуджину и сжал ему руки, а потом его обнял Джэлмэ. Оэлун села, ожидая, что расскажут молодые люди.
