С такой же самоотверженностью бросилась в Париже вызволять еврейских детей мать Мария, французская православная монахиня, бывшая русская революционерка Елизавета Скобцева. Из ее дневника: «На Страшном суде меня не спросят, достаточно ли я постилась и сколько раз преклонила колени пред алтарем. Меня спросят, накормила ли я голодного, одела раздетого, навестила ли больного и узника в тюрьме».
В самый бы раз поклониться христианской морали, но…
…но вспоминает Шахмелек Халамлиева, одна из одиннадцати детей мусульманской семьи Халамлиевых в оккупированном немцами карачаевском поселке Теберда: «В один из дней августа 1942 года мой младший брат Мухтар привел в дом родителей трех девушек-евреек, эвакуированных из Киева… Отец, мать и все мы были ошеломлены поступком брата. Было очень опасно скрывать их. Это грозило повальным истреблением и девушек, и всей нашей семьи. Но отец, Шамаил Конакович, сказал на следующее утро: «Это Аллах нас испытывает, какие мы люди. Мы не можем отказать им в приюте… Пусть живут с нами. Что Аллах предначертал, то и увидим». Скрывали девушек сначала высоко в горах на летних пастбищах, а когда стало холодно – дома в поселке».
Католики, протестанты, православные, мусульмане – смешались конфессии спасителей. А Праведник Ян Жабинский вовсе без конфессии – атеист. Поди-разбери-пойми.
Вот албанцы: две трети мусульмане, треть христиане, побольше православных, поменьше католиков, а в общем никакого особого религиозного рвения, вера с верой в ладу, так что и браки между иноверцами не в диковину – примитивное этакое племя, дети гор, ни христианской благости, ни исламской жесткости, и живут по правилам проще не придумать, вроде «Дом албанца служит Богу и всякому нуждающемуся в приюте». Так в их своде законов записано. И пояснял албанский Праведник Рафик Весели: «Наш закон требует быть гостеприимным. Если бы албанец выдал живущего у него еврея немцам, он бы опозорил свою деревню и свою семью. Как минимум его дом разрушат, а семью изгонят». А еще албанцы говорят: «Все равны перед Богом, хоть красавец, хоть урод» и «Албанец скорее убьет собственного сына, чем нарушит клятву». Красиво сказано, но ведь и делалось по слову. Суло Мечай, крестьянин из деревни Круя, приютил в своем доме 10 евреев. Вдруг узналось, что немцы вот-вот нагрянут с обыском. Суло Мечай велел евреям быть готовыми по его сигналу спрятаться в тайник, который он им устроил на чердаке. Евреи запаниковали: «А если немцы подожгут дом?» Чтобы их успокоить, отец приказал своему единственному сыну лезть вместе с евреями на чердак, чтобы разделить их судьбу, если дом подожгут. Все обошлось. После войны этот сын объяснял: «Отец не имел выбора. То был вопрос чести». Уж точно дикость. В деревне Круя все жители знали о евреях, спрятанных у Мечая, у родителей Р. Весели, в других домах. Никто не выдал.
Бекир Когиа прятал у себя своего друга-еврея, который отдал ему все, сколько имел, золотые монеты на свое содержание и за спасение. Война кончилась, и Когиа вернул деньги полностью вопреки протесту друга. Спасаемый – гость, за гостевание брать плату – позор.
69 албанцев Яд Вашем признал Праведниками мира. Албанцы – единственная европейская страна, где евреев после войны оказалось больше, чем до нее: албанцы сохранили не только своих 1000 евреев, но и еще иноземных, бежавших к ним.
Нет закономерности по конфессиям, как и по странам, и по национальностям – никакой увязки.
В Яд Вашеме на 1 января 2013 г. значилось 24 811. Среди них по численности на втором месте после поляков (6394 чел.) голландцы, 5204 человек. Умиленному поклоннику Голландии (а тут еще прибавляется знаменитая история укрытия в Амстердаме семейства Анны Франк) надо бы вспомнить, что в соседней Бельгии при тех же, в общем, условиях оккупации убережены почти все евреи, 24 тысячи человек, а в Голландии погибло 80 процентов 140-тысячной еврейской общины.
Украина с Белоруссией и Россией, где все-таки спасены тысячи евреев, втроем выявили у себя 3214 Праведников – в два раза меньше, чем голландцы. Зато у маленькой не оккупированной Швейцарии, где собственных евреев вообще не надо было спасать, нашлось 45 своих Праведников.
П. Гуцол (Украина), письменное свидетельство:
«Я работал ездовым на строительстве дороги до города Каменец-Подольска. Выгнали строить шоссе и евреев. Кормили их плохо, а работа была тяжелой. Убежать было трудно.
Мое сочувствие к людям, попавшим в беду, забирало от меня страх смерти, поэтому я шел на риск. Особенно жалко было сироту Бирман Анну. Ее родителей, родственников уже расстреляли. Я начал уговаривать Анну бежать… [он достал в своем родном селе Лоевцы справку, что Анна – его сестра]… И когда евреев повели на расстрел, мне удалось проникнуть к траншее [месту расстрела] и я начал просить немцев, чтобы отпустили мою сестру Анну Демьяновну Гуцол, которая попала к евреям случайно. Немцы были пьяные и начали бить меня ногами. А я все показывал им справку, что я украинец, а Анна – моя родная сестра. Тогда шуцман [полицейский-украинец] спросил толпу, кто Гуцол Анна Демьяновна. Анна отозвалась и подбежала ко мне и со слезами сказала, что я ее брат… Но не успели мы отойти от ямы подальше, чтобы скрыться, как нас догнали шуцман с немецким солдатом. Шуцман говорил солдату, что она – еврейка и начал прикладом гнать нас к яме. Мы сопротивлялись, кричали.
Подошел немецкий офицер и спросил, что за шум. Шуцман сказал, что [это] жидовка, он знает [ее] по фамилии и в лицо. Офицер приказал нас обоих повесить. Мы онемели…
Когда нас отвели от места расстрела, немецкий солдат начал уговаривать шуцмана отпустить нас, но тот не соглашался. Они начали ругаться. Немец показывал три пальца, стучал себя в грудь и кричал: «Киндер, киндер!» И вдруг выстрелил в шуцмана из винтовки.
Мы побежали в одну сторону, а немец в другую».
Поди разгреби, чья здесь национальность палаческая, чья – спасительская?..
Напутано, натуманено не только с нацпринадлежностью.
Высочайше культурная Германия (Кант, Гегель, Фихте, Гердер, Гете, Шиллер, Бетховен, Ницше… – бесконечен ряд) раскрутила Катастрофу евреев. На Эвианской конференции 32 государств в 1938 г. самые цивилизованные Англия, США, Франция, Австралия не нашли возможностей приютить евреев-беженцев из-под нацистского топора, одна малоразвитая Доминиканская республика взялась принять сто тысяч беженцев, и то в расчете на дешевую рабочую силу.
Немецкий Праведник пастор Грубер вспоминал, как просил своих прихожан спрятать преследуемых евреев: «Простые люди соглашались, а обладатели университетских дипломов часто находили уважительные причины для отказа». Ухмыльнуться в очередной раз по поводу интеллигенции? Мешают спасители евреев болгарский литератор и политик Димо Казасов, бельгийский инженер Леопольд Рос, чехословацкий филолог доктор Анна Биндер-Урбанова и не сочтешь бизнесменов, адвокатов, дипломатов, педагогов, артистов – все народ не простой…
М. Вехнис (США) свидетельствовала о бывшей царской фрейлине графине Людмиле Дмитриевне Бутурлиной, заброшенной революционными вихрями в эмиграцию, в Латвию. После оккупации Латвии немцами графиня скрывала в Приедайне (Юрмала) еврейку Хаву Гинцбург, пока соседи не выдали ее, и Хава погибла.
В захваченном гитлеровцами Кисловодске трех девочек-евреек уберегла от уничтожения Варвара Цвиленева из дворянского рода Батюшковых; в питерском Эрмитаже в галерее героев войны 1812 г. висит портрет ее предка генерала Цвиленева.
Напрашивается поверить, что благородство наследственно. И необязательно аристократическое прошлое. Б.Б. Вольфсона на фронте тяжело ранило в голову, он попал в немецкий плен, потом к Анастасии и Ефиму Рогожиным (Иловайск, Украина), они, рискуя собой и своими детьми, укрыли солдата-еврея и выходили его. Родители Ефима Рогожина за четверть века до того, в Гражданскую войну, тоже прятали евреев от погромщиков. В 1913 г. в Киеве во время процесса облыжно обвиненного еврея Бейлиса его защищал русский ученый А. Глаголев – сын его, православный священник, спасал евреев в оккупированном Киеве.
Розовая вызревает мечта: под свист центрифуг и стрекот компьютеров бессонные ученые выделяют ген альтруизма, размножают, внедряют, и мир добреет, все в улыбках, все – в любви… Сбываются слова Праведника В. Ковальского при его награждении: «Мне вручают медаль за дело, которое не требует никакой награды. Всем своим сердцем я хочу помогать распространению братской любви между народами всего мира: если этот идеал осуществится, не придется одним людям спасать других людей и получать за это награды».
Да что-то пока не ладится там у биологов. Возможно, не только у биологов?..
