Последнее несостоявшееся покушение советское руководство поспешило скрасить сообщением Амину о предстоящем вводе войск. Так конкретно вопрос можно было уже ставить, потому что накануне к Амину перебрался поближе очередной координатор — заместитель начальника внешней разведки генерал-майор Дроздов Юрий Иванович. Он приземлился в Баграме, прихватив нужного сотрудника — капитана второго ранга Эвальда Козлова, привез указания первых лиц Комитета госбезопасности, как следует убивать Амина, и на этот раз без всяких дураков. Наверняка, то бишь. Прямого подчиненного рангом пониже — двадцатитрехлетнего старшего лейтенанта Якушева Андрея Александровича отправит следом за собой, но в коллективном строю «чекистов-мстителей». Он, Юрий Иванович, уполномоченный «громовержец», доставил смертный приговор Хафизулле Амину.
Ночью 23 декабря Бабрака Кармаля и компанию посадят в самолет, груженный керосином и саксаулом, и опять доставят в Баграм. Дровишки передадут на кухню поварам, «высоких афганцев» — в капонир под неусыпное око КГБ. Руководителям Комитета отступать было некуда: отправив уже во второй раз будущих членов Политбюро в надлежащее место — в землянки родины своей, которая, надо признать, не очень-то тосковала по этим своим пасынкам, — днем ранее, 22 декабря, генерал Бесчастнов Алексей Дмитриевич ехал в расположение «Альфы». В Кабуле в очередной раз что-то опять не вышло так, как надо. Председатель КГБ явно нервничал и приказал Крючкову подключить наше элитное подразделение. Бесчастнова встречали майоры Роберт Ивон и Михаил Романов.
— Ну что, Романов, — вздохнул генерал, — пришло время серьезных трудов. Скликай людей — дело важное, государственное, и зваться вы будете теперь не «Альфой», а «Громом». Вот так…
И 23 декабря свежеиспеченные «громовцы» вылетели в ночь. Прикорнули в палатке в Баграме, а пополудни сели в автобусы, патрон — в патронник, и переместились в Кабул. В посольстве им поставили задачу: вместе с группой Семенова перебраться в расположение «мусульманского батальона» и ожидать дальнейших указаний. Михаил Романов познакомился с Яковом Семеновым. Из их имен сложился и пароль для групп, штурмующих бастионы: «Яша — Миша», и «Миша — Яша» как ответ. С грехом пополам благоустроились: завесили плащ-палатками оконные проемы, установили печки-буржуйки, утеплились, как смогли, используя подручные средства, и даже обогрелись.
Своих бойцов встречал генерал Юрий Дроздов. Говорил теплые слова, которые не грели. Говорил, что будет жарко. Ему не верили — слушали все это, стоя на сквозняках. Генерал поднялся высоко в приветном слове и высказался в том роде, что честь оказана им всем. Не проняли бойцов расхожие фразы — им спать хотелось.
Андропов для операции «Байкал-79» определил два отряда: «Зенит» (командир майор Яков Семенов) и «Гром» (майор Михаил Романов). Группы-«однодневки», обозначенные такими названиями исключительно для одной-единственной акции — захвата объектов Кабула в глухую декабрьскую ночь и штурма дворца Хафизуллы Амина с задачей его физического уничтожения. Командование этими двумя группами возлагалось на полковника Григория Бояринова, начальника КУОС.
«Гром» появился на свет из недр группы «Альфа», формирование которой проходило на базе седьмого управления (5-й отдел) и завершилось 29 июля 1974 года. В октябре 1979 года группа «А» скромно отметила свое пятилетие. Пышности и быть не могло — скромны на тот момент оказались ее деяния, весьма скромны. Дел-то было всего, что во время очередного кризиса в Ливане откомандировали двух сотрудников (Валерия Кисленкова и Евгения Чудеснова) охранять советского посла. Четверым — Ивону, Берлеву, Леденеву и Коломейцу поручили сопровождать самолетом в Цюрих диссидента Владимира Буковского и контролировать его обмен на Луиса Альберто Корвалана Лепе — генерального секретаря Коммунистической партии Чили. В июне-августе 1978 года в Гаване четыре сотрудника группы (Зайцев, Емышев, Панкин, Плюснин) совместно с боевыми пловцами Черноморского флота обеспечивали безопасность нескольких теплоходов, зафрахтованных для размещения на этих судах делегатов XI Международного фестиваля молодежи и студентов.
Да вот еще накануне годовщины, 28 марта 1979 года, шестеро бойцов — Роберт Ивон, Владимир Филимонов, Вадим Шестаков, Михаил Картофельников, Михаил Романов и Сергей Голов — ликвидировали на территории американского посольства гражданина СССР Юрия Власенко, который в сопровождении второго секретаря посольства США Прингла пришел в консульский отдел и потребовал разрешения на выезд в США. В случае отказа угрожал взорвать находящиеся у него два килограмма взрывчатки. На часах было 14.25 московского времени. Террорист Юра читал стихи: «Встарь был мрак — и мудрых убивали. Ныне свет, а меньше ль палачей?..» Миша Картофельников видел, как побелел сустав пальца у любителя поэзии, передавленный металлом кольца взрывного устройства. Роберт Ивон болтовней отвлекал нахала — субъекта международного скандала. Там еще сцена приключилась, когда Роберт навел на Юру пистолет, сразу четко предупредив: «Ты делаешь шаг вперед — я стреляю». И тот в ответ: «Убери пистолет!» — «Тогда убери палец с кольца…» Не снимает. И так повторилось несколько раз, но это я упускаю в подробном пересказе — препирательство пустое, перепалка шелуховая, как манилка: ты — мне, я — тебе…
А под окнами кабинета безотлучно дежурили Михаил Романов и Сергей Голов. Председатель КГБ Юрий Андропов нервничал и торопил своих подчиненных — американский посол напрямую домогался и докучал претензиями: Советский Союз, мол, не выполняет взятых на себя обязательств, связанных с безопасностью сотрудников посольства, — хваленые сотрудники КГБ вот уже который час никак не могут разрешить этот инцидент. Подчиненные генералы понимали — надо принимать решение. Не церемонясь! Не до сантиментов с этим заезжим пацаном из Херсона.
Долго прикидывали, рассчитывали, спорили. Как всегда в таких случаях, было много начальников. Генерал-майор Колобашкин, заместитель начальника управления, будет осуществлять руководство операцией. Поактивничает и подполковник Геннадий Зайцев, на то время командир группы «А» — он и переговоры будет вести с Власенко, и убедится, что у того под свитером что-то есть, и рост его немалый запомнит, и белокурый лик, и косую сажень в плечах. Скромную задачу исполнит и Александр Репин — будет следить из соседних окон за действиями «террориста» и докладывать руководству. Как всегда в таких случаях, было много различных команд, советов. Но советы — советами, а дело на контроле у Андропова, и он — на прямом проводе.
Приказали — давай! Дали бойцы. Дружно и с нескольких рук одновременно, предупредив (что есть правда) американцев, дипломатично так — дескать, отойдите, мистер, в сторону и подальше, да и двери поплотней прикройте — сейчас как рванет, секанет… И по условному сигналу метнули гранаты. Если бы на своей территории — так боевые, «Ф-1». Но здесь, в дипломатическом помещении и в среде чужих, при хороших манерах и элегантных костюмах, забросали стихотворца гранатами со слезоточивым газом. Задымило, запахло, глаза прошибло, слеза горькая скатилась — свет застила… Но — бойцам. Попытка выкурить террориста оказалась неудачной — газ на Юру не действовал, только сами наплакались вдоволь, а Власенко хоть бы что. Пришлось его аккуратно уничтожить.
Ровно через восемь месяцев в другом доме эти же люди не станут извиняться перед хозяевами за причиняемые неудобства и метать будут в них не шашки, от которых плачут, а снаряды, мины, гранаты, пули, от которых гибнут. Думаю с грустной иронией: может быть, учли незадачливый опыт в посольстве США и потому отказались от слезоточивого газа во дворце Амина? Тем более что в тот неудачный для КГБ 1979 год у них все как-то не срабатывало в самую ответственную минуту: здесь газ не сработал — залежался просроченный по сроку годности на складах, там, в Афганистане, яд некачественный подвел дважды, а потом и пули снайперов «кривыми» оказались…
Но тогда, в Москве, позвонил Андропов и сказал… Что именно он изрек — тайна до сих пор. Но молвил. И ответил с решительностью Ивон Роберт, и назвал поименно троих. «Ты, ты и ты — за мной!» Вчетвером они поднялись на нужный этаж. И выполнили приказ. Не столько уже не церемонясь с Власенко, сколько с американцами и интерьером посольской залы. Юра еще успел уронить в роскошь стен: «Пал Сократ от рук невежд суровых, пал Руссо… но от рабов Христовых. За порыв создать из них людей!» Музы замолкают, когда идет война и даже когда просто звучат одиночные выстрелы через стекло окна…
Бойцы успели кубарем скатиться с лестницы и залечь, чтобы случайно не попасть под выстрелы Романова и Голова. Именно он, майор Сергей Голов, с личного благословения председателя КГБ, подобравшись с наружной стороны окна, сделал два метких выстрела из бесшумного пистолета «6П9» в правую руку Власенко. Одна пуля угодила в плечо, вторая раздробила кисть. А следом раздался взрыв. Никто из проходящих по Садовому кольцу не знал, что побелевший сустав пальца Юры «умер» первым, обмяк, не контролируя запала, и взбесившийся тол добил тело…
