на отдельных участках. В высокой маневренности он усматривал один из путей преодоления военно-технической отсталости наших войск. М. В. Фрунзе считал, что наступление при прочих равных условиях всегда выгоднее обороны: оборона имеет своей задачей обеспечить переход в наступление, Красную Армию надо воспитывать в наступательном духе.
Взгляды М.В. Фрунзе оказали большое влияние на развитие советской военно-теоретической мысли и нашли отражение в официальных документах, в частности в Полевом уставе 1925 г., в наставлении «Высшее командование», утверждённом М.В. Фрунзе и изданном в 1924 г., а также в боевых уставах пехоты и других родов войск. Эти документы имели огромное значение для установления единства взглядов на многие оперативно-тактические вопросы. Большие надежды Фрунзе возлагал на Штаб РККА, реорганизованный в период военной реформы
Освобождённый от несвойственных ему функций и нацеленный на решение оперативных и научных задач, «этот оперативный штаб должен стать не только мозгом Красной Армии, он должен стать военным мозгом для всего нашего государства и должен поставлять тот материал, который ляжет в основу работ Совета Обороны». Образованное в 1925 г. в составе Штаба РККА Управление по исследованию и использованию опыта войны за короткий срок выпустило много ценных военно-исторических работ, создав прочную базу для развития военной теории. В Штаб РККА пришли молодые кадры с опытом гражданской войны, окончившие Военную академию и Высшие академические курсы (ВАК). Это позволило удачно сочетать теорию с практикой в деятельности центрального аппарата.
Значительную роль в военно-научной работе играло созданное 13 октября 1920 г. при Академии Генерального Штаба Военно-научное общество (ВНО), которое ставило перед собой задачу изучить и обобщить опыт классовой войны эпохи пролетарской революции. ВНО выводило молодые кадры на широкий путь творческих обобщений прошлого, толкало на научный поиск нового в соответствии с изменившейся социальной обстановкой в Советской республике. ВНО вскоре охватило своими отделениями другие военные академии и войска по всей территории страны. В целях объединения и руководства деятельностью ВНО в мае 1925 г. состоялось Всесоюзное совещание представителей отделений, на котором был создан временный Центральный совет ВНО во главе с М. В. Фрунзе. Общество стало массовым, насчитывало 300 тыс. человек. Оно имело свои органы периодической печати, выпускало сборники трудов.
В 1926 г. состоялся Всесоюзный съезд ВНО. На нём с докладами выступали начальник Штаба РККА М.Н. Тухачевский «Вопросы современной стратегии», начальник Оперативного управления В.К. Триандафиллов «Размах операций современных армий», инспектор РККА С.С. Каменев «Основные вопросы современной тактики», заместитель начальника Штаба РККА С.А. Пугачёв «Основы подготовки страны к обороне» и другие, в докладах которых отражались успехи советской военно-теоретической мысли. Съезд не только подвёл итоги, но и наметил перспективы дальнейшего развития военно-теоретической работы.
Одним из важнейших результатов изучения опыта минувших войн была разработка теории ведения последовательных операций. В своей работе «Поход за Вислу», изданной в 1923 г., М.Н. Тухачевский так её обосновал: «…невозможность при современных широких фронтах уничтожить армию противника одним ударом заставляет достигать это рядом последовательных операций… Ряд последовательно введённых уничтожаемых операций, соединённых непрерывным преследованием, может заменить собой уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях».
Теория последовательных операций получила дальнейшее развитие в ряде военно-научных трудов, изданных в 20-х гг., в работах Н.Н. Мовчина, Н. Е. Варфоломеева, В.К. Триандафиллова и других. Авторы указанных работ считали, что последовательные операции, предусматривающие переход от одной части цели к другой, сохраняя в то же время единство общей цели, всегда имели и будут иметь преимущество, что армейская операция при средней продолжительности шесть-семь суток может достигнуть глубины 75–90 км, а фронтовая — до 200 км. Высказывалось мнение о том, что группировка, создаваемая для проведения армейских операций, должна непосредственно вытекать из замысла фронтовой операции. Эти основные положения являлись отправными для последующей разработки теории глубокой операции.
В 20-х гг. развитие военно-теоретической мысли привело к созданию новой, самостоятельной области военной науки — оперативного искусства. Господствовавшая до этого формула «стратегия — тактика» разделилась на три части: стратегию, оперативное искусство, тактику. Это благоприятно сказалось на методике преподавания и изучения военных дисциплин. В 1924 г. в Военной академии РККА была образована новая кафедра — ведение операций.
Создание новой дисциплины (оперативное искусство) позволило глубоко и всесторонне изучать вопросы и проведения операции, и в частности систему последовательных операций, которая, по взглядам Н.Е. Варфоломеева, характеризовалась следующей схемой: цель операции — сокрушение живой силы противника; метод действий — непрерывное наступление; средство — длительное оперативное преследование, осуществляемое несколькими последовательными операциями, из которых каждая является промежуточным звеном на пути к конечной цели, достигаемой в послед ней, решающей операции. Теоретическая разработка вопросов организации и ведения операции в последующем своём развитии совершенствовалась в полном соответствии с изменяющейся материально-технической базой и условиями строительства вооружённых сил Советского государства. Эта часть данной работы изложена по монографии маршала М. В. Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы».
Создание советской теории глубокого боя и операции
Впервые вопрос о глубоком бое был выдвинут английским военным теоретиком Дж. Фуллером в конце 1918 г. В предвидении решительного наступления в 1919 г. (Антанта не рассчитывала на победоносное окончание войны в 1918 г.), Фуллер предложил тогда, одновременно с танковой атакой переднего края обороны противника, организовать нападение быстроходных танков на глубину тактического расположения противника. Тогда понятие танковой группы дальнего действия (ДД) ещё не было оформлено, хотя тактические предпосылки в выдвинутом предложении уже имелись. Однако теоретические взгляды Фуллера по вопросу глубокого боя на этом остановились. Условия капиталистического развития буржуазных армий заставили его перейти к теории малых профессиональных армий, для которых проблема наступления решалась другим образом. Буржуазные военные специалисты «исходили из двух положений: с одной стороны, они стремились максимально использовать растущую военную технику, а с другой — боялись создавать и вооружать массовые армии. На этой основе возникли тогда теории де Голля, Секта, Зольдана, рекомендовавшие создавать небольшие профессиональные, отборные, хорошо вооружённые армии, служившие опорой буржуазии, которые можно развернуть в массовые армии. В других теориях Дуэ, Фуллера преувеличивалось значение техники. Они правильно отмечали большую роль техники в будущих битвах, но неверно полагали, что авиация и танки в состоянии в короткий срок самостоятельно решать исход войны». Эта теория, отражавшая классовый характер военной капсистемы, находилась в явном противоречии с действительной природой современной войны. Для Фуллера глубокий бой не являлся боем объединённых родов войск. Он писал, что «соединен ие танков с пехотой равносильно запряжке трактора в пару с ломовой лошадью». (Дж. Ф. Фуллер. Операции механизированных сил. М. Воениздат. 1933). Такая точка зрения была неприемлема и ни одна капстрана не пошла по пути таких модернистских теорий, а в нашей военно-теоретической мысли они вообще
