Небольшой рассказ о трагических событиях, произошедших где-то в далекой глубинке несколько долгих лет назад…
ощущал в тот самый момент. Единственным чувством, что тогда смогло основательно отложится в моей душе была та самая частичка задумчивой скорби, до сих пор заставляющая меня мысленно возвращаться к той самой истории, приключившейся с семьей Чапских несколько долгих лет назад. Иногда в порывах томной рефлексии я пытаюсь ретроспективно оценить произошедшее со мной, задавая себе свои собственные вопросы. Смог ли бы я хоть как-нибудь предотвратить эти трагические последствия? Способен ли был Степан Степанович в конце концов исправиться, загладить свои грехи и все-таки предстать перед глазами собственной жены в лучшем свете? И, наконец, был ли у Елизаветы Михайловны иной выход? Я склоняюсь к тому, что такой выход все же был. Выход всегда есть. Однако сделанного уже не воротишь…
С этими словами мой приятель закончил свой рассказ, после чего он понуро взглянул на блеклое слабеющее солнце.
Вокзал поглотила серость хмурых осенних туч. Солнечные лучи постепенно редели, незаметно растворяясь в мерзлом прохладном воздухе. Легкий освежающий ветер небрежно разносил дорожную пыль по гладкому асфальту, шевеля сухие опавшие листья. Вслушиваясь в их глуховатый шелест, я сидел на скамейке скрестив руки и размышлял об услышанном мною рассказе. Вдруг послышался продолжительный металлический грохот, с каждой секундой становящийся все более отчетливым. Я встал с лавочки и обратил свой взор на железную дорогу. Где-то вдалеке скрипела и мигала постепенно увеличивающаяся темная точка. Это был поезд, стремительно мчащийся к нам на встречу.