- Для космоса, дедушка! - захохотал Педан.
- А ты не хохочи, - обиделся Утюжок, - а подумай, как помочь нашему голове и всем нам. Я один раз увидел это усатое и уже понял, что это за фрукт! А теперь, выходит, надо его вывести на чистую воду. А потом уже отрубить хвост до основания.
- Ты, дед, давай по сути, говорится-молвится, - прервал его Свиридон Карпович.
- Сам ты дед-дедуга! - обиделся Утюжок. - А на этого окаянного я знаю способ!
- Какой же? - полюбопытствовала Тоня.
- Расскажу ему такое, что он сразу и накорябает свой донос!
- Что же вы ему расскажете?
- А про змея! Раз оно, как говорит Гриша, гадючье племя, то на змея и клюнет!
- Тогда уж вы лучше ему про динозавра! - улыбнулся Грицко Грицкович.
- А что это за динозаврий? Что-то я не слыхал.
- Были такие тварюки миллионы лет назад. Жили в воде. Подохли все от похолодания, что ли. А тут, мол, на ферме у Дашуньки вывели и выкормили. Теперь уничтожит все животноводство!
- Может, про мамонта? - подала голос Дашунька. - У мамонта один зуб весил полпуда. Деревья перемалывал. Никаких комбикормовых заводов не нужно было. Мамонты подохли, потому что стало жарко.
- Динозаврий для меня подходящий, - сказал Утюжок, - раз в воде жил, это как раз для меня. Я и этого Шпиняйла в воду толкну, как хвашистского хвельдмаршала.
- Да не Шпиняйла, а Пшоня, - поправил Свиридон Карпович.
- Мне это все равно. Поручите - выведу на чистую воду хоть завтра.
- Поручить никто такого не может, - заявил Свиридон Карпович, - это дело нашей чести - разоблачить клеветника и очистить обстановку в нашем передовом селе.
- И сохранить окружающую среду! - воскликнула Тоня.
НЕМНОГО МИФИКОЛОГИИ, КОТОРУЮ МОЖНО НЕ ЧИТАТЬ, КАК И НАШЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
В тревожно-напряженный разговор веселоярского актива автор не мог вмешиваться по многим причинам. Первая из них сугубо литературная: автор всегда должен дать возможность своим героям высказаться, сам же при этом ни звука!
Вторая причина - растерянность и даже паника. Автор слушал и не мог поверить, чтобы в Веселоярске завелось такое порождение ехидны, такой выкормыш мрачных эпох первобытного беспорядка, путаницы и хаоса.
Третья причина, можно сказать, престижная: автору хотелось уже тут, не трогаясь с места, всесторонне и основательно обдумать проблему и генезис, то есть происхождение такого позорного явления, как клеветничество и доносительство, подойти к этой проблеме с позиции монументального историзма (пользуясь терминологией некоторых украинских литературных критиков), продемонстрировать ее понимание на уровне мировых стандартов, одним словом, что-то в этом роде.
А тем временем автор вынужден был, вместо своих глубоких размышлений, внимательно вслушиваться в то, что говорят веселоярцы о неизвестном злостном клеветнике, направлять ухо то на одного, то на другого, мысленно метаться между ними, как бегает заяц между копнами. Сравнение, надо признать, довольно устаревшее. Что такое заяц? Скоро он останется только на рисунках в детских книжечках да в серии мультфильмов "Ну, заяц, погоди!". На Украине насчитывается миллион зайцев, а на них - полмиллиона охотников. Если учесть, что теперь у каждого охотника непременно двухстволка, то выходит, что на каждого зайца смотрит смерть. Сколько же им еще жить на нашей прекрасной земле?
А кто сегодня знает, что такое копны, полукопны, снопы, когда у нас в основе торжество прямого комбайнирования или кошения на свал и молочение теми же комбайнами?
Следовательно, ни зайцев, ни копен, старое отмирает, новое рождается, а тем временем автор этого отчаянного повествования бегает, как заяц между копнами, доискиваясь смысла в бессмыслице, стараясь объяснить необъяснимое, пробуя найти корни неукоренившегося, но вездесущего, будто вирус.
Мы начинали с рая и с первых его поселенцев, этим придется и заканчивать. Есть сведения (правда, непроверенные и ненадежные, но все-таки есть!), будто самой страстной мечтой Адама было вовсе не проникновение в тайну всего сущего, не познание всех причин и следствий, не расщепление атомного ядра, не открытие формулы ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), а примитивное желание приобрести лесопилку. Так, как сегодня нам хочется приобрести импортный мебельный гарнитур, цветной телевизор с японской трубкой, адидасовские кроссовки или французские духи с электромонтерским названием "Клема". Спросите: почему Адам уперся мечтой именно в лесопилку? Почему не мог мечтать, скажем, о лазере, или об искусственном разуме, или о таком дереве, что стоит только взглянуть на его плоды - и уже наелся досыта? Объяснить это можно некоторой ограниченностью нашего самого первого предка, а еще природными условиями, в которых он вырастал и обречен был жить. Дело в том, что в раю все росло как бешеное. Деревья, кусты, кустарники, чащи, лиственное, хвойное, безлистное, как только Адам с Евой на ночь найдут себе свободную полянку-опушку, чтобы спокойно поспать, на утро все заросло, как в ухе у старого бога, все пищит и лезет к солнцу и, как говорят современные поэты, буйствует! О чем тут может думать человек? Он хочет прежде всего вызволить свою любимую Еву, а уж потом и самого себя от цепких и липких объятий этого буйства, но орудий для этого нет, потому что в раю пилы как таковой не было вообще, бог либо забыл, либо не сумел, а может, специально не захотел ее создавать, точно так же, как компьютер, джинсы и дефицит, так что же, спрашивается, должен был делать наш легендарный предок?
В отчаянии, обхватив голову руками, сел он в первобытных джунглях и начал мечтать и, таким образом, пришел к мысли о примитивной и прозаичной лесопилке. Кому он мог сказать об этом? Богу? Но боги никогда не уделяли внимания мелочам. Для богов только масштаб, размах величие и века. Тебя кормят амброзией, ты запиваешь ее нектаром, а тебе еще хочется какого-то сухаря? Никчемный, ты позоришь саму идею рая! Ну и так далее. Адам все это прекрасно знал, поэтому не стал писать богу заявление, а рассказал о своей мечте Еве между двумя очередными поцелуями. А Ева что? Не могла же она потерять мужа там, где другого не найдешь, потому что его просто не существует. А чем можно удержать возле себя мужа? Только обещаниями. И Ева пообещала Адаму лесопилку. Поступила легкомысленно, как поступают все женщины, но иначе не могла. Нужно любимому Адамчику - достанет. Как и где? Разве в этом суть?
Бог все это проспал, ничего не слышал и не знал. Зато услышал все дух райского леса, всполошился и встревожился, представив, что тут начнется, как только Ева раздобудет для Адама лесопилку, и немедленно решил принять меры. Из цепких лиан, которые обвивали деревья, дух леса создал змея-искусителя, проинструктировал его, как подсунуть Еве яблоко с любимой богом яблони, а затем и Адаму, все это произошло точно по инструкциям, после чего оставалось лишь просигнализировать богу и ожидать результатов.
Это был первый донос, первый навет, Адама и Еву с позором изгнали из рая на землю, причем бог не довольствовался одним лишь изгнанием, а напустил на них еще всякой нечисти, которая должна была беспощадно преследовать их повсюду.
Поэтому, когда на греческой горе Олимп поселились боги, так сказать, местного значения и стали думать, чем бы досадить людям, то с огромным удивлением заметили, что на земле уже есть эринии, или фурии, которые отвратительной ватагой носились за тем или другим человеком, пока не доводили его до смерти. Собачьи головы, вместо шерсти - змеи, крылья летучих мышей, визг и верезг такой, что хоть сквозь землю проваливайся - фурий боялись даже олимпийские боги. А что уж говорить про людей? Чтобы доказать невиновность, нужно было откусить себе палец на руке, но фуриям и этого было мало, они продолжали и дальше преследовать свою жертву. Несчастного Ореста, ставшего в дальнейшем героем всех древнегреческих трагедий, они загнали аж в Крым, где он как-то ублажил их, принеся в жертву тысячу черных овец.
Но какими бы ни были злыми фурии, верховному греческому богу Зевсу очень хотелось создать и какое-то собственное паскудство, чтобы люди не имели спокойной жизни на земле. Он недолго думал и создал целую семейку двух сестричек и братика. Сестрички назывались Ехидна и Горгона, братик Ладон. Ехидна до пояса была красивая женщина, а ниже - страшная змеюка, питалась человеческим мясом, родила от какого-то безответственного типа Химеру, Гидру и Цербера. От Химеры, как мы теперь знаем, пошел украинский химеричный роман, Гидра стала гидрой империализма, а Цербер спустился в потусторонний мир, где охраняет ад.
Братик Ехидны Ладон был первым райским змеем, который накатал первый донос на первых людей, а теперь Зевс спустил его на землю, чтобы он помогал своим сестричкам.
У Горгоны, прозванной Медузой, что означало "ловкая", вместо волос были змеи, огромные зубы, высунутый язык, а лицо у нее было таким ужасающим, что каждый, кто смотрел на него, каменел от ужаса. Все камни, валяющиеся сегодня на земле, это люди, уничтоженные Горгоной. Так бы она, наверное, и покончила бы со всем родом людским вообще, если бы на Олимпе не возникла оппозиция: дочь Зевса, богиня мудрости Афина нашла на земле мужественного парня по имени Персей, дала ему алмазный серп, крылатые сандалии, магическую сумку, отполированный щит, поручила найти Горгону и отрубить ей голову. Персей нашел Горгону на западе в стране гиперборейцев (чуть ли не в Англии), где чудовище спало среди промокших от дождя людей, зверей, превращенных ею в камни. Чтобы самому не окаменеть, Персей не смотрел на Горгону, а только на ее отражение в щите. Афина направила его руку, и он отсек голову Горгоне. Неожиданно из тела Горгоны выскочил крылатый конь Пегас, которого она зачала с богом морей Посейдоном, и помчался прямо в Грецию к горе Геликон. На той горе, как это теперь знает и малое дитя, жили тогда покровительницы искусств и наук, прекрасные музы, страшно страдающие от жажды. И вот нужно же было случиться так, что порождение такого отвратительного зверя - Горгоны, конь Пегас, добежав до Геликона, ударил там о землю копытом, и на том месте зажурчал чистой, как слеза, водой вдохновения вечный источник Гиппокрена. Пегас, выходит, создал и подарил Гиппокрена музам, за что они провозгласили его своим любимцем, а вслед за ними это сделали и все поэты, в том числе и украинские. Вот как оно все может обернуться!
