За период Хмельнитчины казаками совместно с татарами и русскими, за которыми стояла зловещая тень православного отступнического духовенства, было уничтожено самым жестоким образом 700 000 евреев. В живых оставляли только тех, кто согласился принять православие. Немногие приняли православие из-за страха жестоких пыток и невыносимых мучений, но потом всё равно возвращались к истокам своим.
Тот, кто видел это, писал:
«Злодеяния, совершенные православными, были неслыханны: в присутствии родителей насиловали дочерей, детей резали на груди их матерей; на глазах у мужей овладевали женами, у беременных женщин вспарывали животы. (Господь да спасет нас от руки зверей православных!). Невинных и безгрешных младенцев и малых детей живыми бросали в глубокие колодцы, и оттуда в продолжение нескольких дней были слышны их крики и стоны. Некоторые женщины изменили вере, и вышли замуж за православных. Также и некоторые мужчины изменили завету, притворно крестившись, но в душе они остались верны Господу; и только они одни сохранили свои жизни. Город был разгромлен дотла. И все евреи, что находились в нем, были убиты, и по всему городу валялись груды трупов, отрубленные руки, ноги, головы, пальцы, ляжки и внутренности».[24]
Самым ужасным было то, что за всей бессмысленной резнёй, издевательствами и мучительством, разграблением и поруганием иудейских святынь стояли священнослужители русского (украинского и российского) Православия. Это они, священники, благословляли невежественных и грубых казаков на дикую расправу с евреями. Казаки Хмельницкого продолжили своё привычное дело и в Белой Руси.
В славном городе Гомеле укрылось множество евреев, охваченных страхом и паническим ужасом перед зверствами православных казаков. Несчастное племя, заброшенное волею провидения в чужую землю, сквозь плач и стоны возносило свои молитвы к небесам.
Небрежно развалившись в кресле, в центре большой залы, городской голова Константин Бабич, выслушивал сообщения о приближении к городу войска гетмана Хмельницкого. В городе нет поляков, но от этих бешеных казаков всего можно ожидать.
— Ваше сиятельство, евреи стали покидать город, они боятся, что казаки убьют их, что прикажете делать?
Старший городской стражи комкал в руках шапку и вопросительно смотрел на градоначальника.
— Необходимо разъяснить евреям, что мы защитим их и не позволим казакам войти в город. Но насильно не удерживайте, пусть бегут те, которые хотят.
Вскоре казаки подошли к городу, но никаких действий не предпринимали.
— Ваше сиятельство, казаки прислали послов для переговоров.
— Пусть войдут.
В залу вошли четверо крепких мужчин, и сразу запахло сыромятной кожей, лошадьми и чем-то ещё неуловимым, чем пропитывается человек в далёких походах. Казаки склонили свои бритые головы, украшенные оселедцами.
— Полковник Антон приветствует вас и ради сохранения мира и спокойствия желает сообщить свою просьбу.
— Какова же просьба полковника?
— Антон просит указать жилища жидовские и помочь собрать их на городской площади со всем их имуществом.
— Передайте полковнику, что мы не можем этого сделать, поскольку жиды являются такими же гражданами, как и все, и мы обещали им помощь и защиту.
Один из казаков подошёл ближе, вытащил из большой походной сумки несколько десятков мешочков нежно-серебристого цвета и бросил их на стол.
— Что это? — Бабич заёрзал в кресле.
— Здесь тридцать мешочков, в каждом по тысяче злотых. Это вам.
— О, это очень большая сумма, я благодарю полковника Антона. Сердце градоначальника радостно забилось, глаза жадно блеснули. Цвет мешочков и число что-то странно напомнили ему, но он отмахнулся от этой смутной мысли.
— Мы, пожалуй, поможем вам. Евреи отринули Христа и распяли его, придется им напомнить об этом.
Вскоре несколько сот казаков выволакивали из домов евреев, собирали их группами и гнали на городскую площадь. В руках евреи несли свой скарб и всё самое ценное, что было накоплено за жизнь. Казаки следили за тем, чтобы ничего не было спрятано и утаено. На площади уже собралась многотысячная толпа. С обнажёнными саблями и пиками окружили православные казаки застывших в ужасе евреев. И выступил вперёд казацкий сотник Иван Нечай:
— Наше православное духовенство поручило нам спасти ваши заблудшие души и вернуть в лоно истинной веры. Разве вы ещё верите в Бога, который не спасает вас от смерти и в грозный час не внемлет вашим молитвам? Видите, ваш Бог отвернулся от вас, так измените ему и вы, и тогда станете господами, — внимательно слушали его люди — убеленные сединами старцы и подростки, юноши и девушки. А сотник продолжил:
— Прислушайтесь, ваш Бог молчит. Мы вас грабим и убиваем, а он и не думает спасать. Те, кто изменил ему, остались целы и невредимы. Если вы будете цепляться за свою веру, вы все умрёте, как умерли ваши братья, на Украине, на Волыни, в Литве. Мы убили там сотни тысяч таких же, как вы, и никого не оставили в живых. Где же обещание вашего Бога, что он не нарушит завета, заключённого с вами?
Ничего не ответили люди, и тогда вышел казак по имени Мефодий с большим золотым крестом и в сутане под свиткой казацкой:
— Вы знаете, что будете удушены и зарезаны, как искупительная жертва вашему Господу, так безжалостно проливающему вашу кровь. Не лучше ли обратиться в нашу сторону, принять наши священные изображения и кресты, и соединиться в одно племя с нами? Тогда вы станете свободными, жизнь ваша — безопасна, и все имущество возвратится к вам. Доколе вы будете уподобляться самоубийцам, не желая принять нашу веру? Вы сами повинны в пролитии своей крови, сами даёте повод к тому, чтобы вас убивали, резали и беспрестанно приносили в жертву.
Раввин Элиэзер дождался, пока казак в облачении попа закончит, и ответил ему:
— Вы напрасно мешкаете и не убиваете нас. Ведь мы не послушаем вас, и творение рук человеческих мы не назовем Господом. Господь Бог наш един на земле и на небесах, и Он спасет нас, а вы являетесь только Его посланцами. Да будет благословен Господь, разящий нас. Ведь Господь взыскивает с нас долги руками таких грешников, как вы, наших врагов и неприятелей. Если вы не убьете нас, у небес найдётся достаточно посланцев. Разве мало их у Господа? И, если вы — меч Господень — готовы и вооружены, вершите свое дело.
Потом повернулся к народу и воскликнул:
— Братья! Станем же подобными тем нашим братьям, которые отдали жизнь за святость имени. И смертью своею заслужим вечную жизнь, — и уже обращаясь к казакам, — отдаю себя на смерть, злодеи!
Казаки схватили раввина и стали рубить ему руки, сначала пальцы, потом кисти, а потом и по плечи, а он, презрев боль, продолжал увещевать народ, пока не потерял сознание. Видя стойкость и мужество человека, испытывающего страшные мучения, люди попросили друг у друга прощения и закричали казакам:
— Свершайте своё грязное дело, поступайте с нами, как хотите, но мы не примем вашей веры, злодеи православные!
Казаки стали избивать людей палками, чтобы они не сразу приняли смерть, а корчились от мук и нестерпимой боли.
Истерзанные трупы были свалены в кучи, их не предали земле, и они стали добычей собак и свиней.
* * *
Насильственная христианизация — самый тяжкий грех христианства, в том числе и российского православия. Вместо благословения насилие это родило лишь проклятия на русской земле великой. Свыше 350 лет прошло с той поры, но не принесла покаяния русская православная церковь — главный виновник тех трагических и страшных событий.
Современные предстоятели, лидеры всех православных церквей России, Украины и Белоруссии, считающие себя правопреемниками Русской Православной Церкви бывшей Российской Империи, все православные священнослужители, давно должны были бы искренне покаяться перед Богом и людьми. Покаяться за все те злодеяния, за убийство сотен тысяч евреев, за насильственное обращение в православие под угрозой смерти. И не только за Хмельнитчину, но и за всё насилие, совершённое в течение тысячи лет православия.[25]
ПОКАЙТЕСЬ!
За десятки малых народов, населявших когда-то обширную российскую равнину с юга до севера, и исчезнувших с лица земли, ассимилированных православными завоевателями.
ПОКАЙТЕСЬ!
За Господа нашего Иисуса Христа, который нигде и никогда не призывал убивать мирных людей: детей, женщин, стариков, чтобы в него поверили. За осквернение памяти Сына человеческого и Сына Божьего, за искажение и забвение проповедей его: «Возлюби ближнего своего, как самого себя».
ПОКАЙТЕСЬ!
Снимите с душ миллионов верующих тяжкий грех убийства за веру.
Покайтесь!
Да простит вас Господь!
