Сэр Чарльз еще несколько лет продолжал щеголять своими красными с золотом жокеями в Ньюмаркете и своими несравненными сюртуками — в Сент-Джеймсе. Это он ввел в моду пуговицы и петли на обшлагах коротких панталон в обтяжку, и он же открыл желатину и крахмалу дорогу к манишкам. У Артура и Уайта еще и по сей день можно встретить старых франтов, которые помнят изречение Треджеллиса, что галстух должен быть так туго накрахмален, чтобы за один уголок можно было приподнять его весь, и ужасный раскол, который произошел среди щеголей, когда лорд Олвенли и его последователи заявили, что совсем незачем так туго крахмалить.
Потом на первый план выступил Джордж Бруммел, между ним и дядей произошел полный разрыв из-за бархатных воротников, и на сей раз Лондон последовал за более молодым из соперников. Дядя, который не привык быть вторым, тотчас удалился в Сент-Олбенс и объявил, что отныне этот город, а не вырождающийся Лондон станет средоточием светской жизни и законодателей моды. Мэр и корпорация преподнесли ему адрес, в котором благодарили его за добрые намерения по отношению к их городу, а местные франты ради такого торжественного случая выписали из Лондона новые фраки и все оказались с бархатными воротниками; это окончательно сразило дядю, он слег и с той поры уже не показывался в обществе.
Деньги свои, которые, быть может, помешали ему стать великим человеком, он завещал многим, в том числе пожизненную годовую ренту камердинеру Амброзу, но немалая часть пришлась и на долю его сестры, моей дорогой матушки, и с их помощью ее старость была такой солнечной и радостной, что лучшего я не мог для нее и пожелать.
Что же до меня — скромной нити, на которую нанизывались все эти бусинки, — то едва ли я осмелюсь вымолвить о себе еще хоть слово из боязни, как бы это последнее слово последней главы не стало первым словом новой. Не реши с самого начала, что повесть моя будет посвящена делам, происходящим на суше, быть может, я написал бы другую, куда интереснее, о событиях морских, но в одну раму не годится вставлять две разные картины. Когда-нибудь я, возможно, расскажу все, что помню о величайшем из морских сражений и о том, как окончилась мужественная жизнь моего отца, как его корабль был зажат меж французским восьмидесятипятипушечным кораблем и испанским семидесятичетырехпушечным, да так, что даже корма треснула у отца под ногами, а он стоял и ел яблоко. Я видел, как в тот октябрьский вечер над Атлантикой клубился дым и, поднимаясь все выше и выше, превратился наконец в прозрачные перистые облачка и рассеялся в бескрайних небесных просторах. И вместе с этим дымом поднялась и тоже мало-помалу рассеялась нависшая над Англией туча. Ниспосланное богом солнце мира и безопасности вновь засияло над нами, и мы верим, что туча эта уже никогда больше не омрачит нашу жизнь.
Пристли, Джозеф (1733–1804) — английский священник, отстаивавший веротерпимость.
Фокс, Чарльз (1749–1806) — английский государственный деятель, сторонник мира с Францией.
Король Георг (лат.).
«Çа ira» («Пойдет!») (франц.) — песня времен Французской революции 1789–1794 гг. Здесь — название корабля.
Самые прелестные (франц.).
Бог мой, что за имя (франц.).
Каботажные суда (франц.).
Измучен (франц.).
Всегда твой (франц.).
Осанка (франц.).
Туалетные принадлежности (франц).
Друг дома (семьи) (франц.).
Шалости золотой молодежи (франц.).
Хороший стиль (франц.).
Салонные стишки (франц).
Название узла галстуха (франц.).
Это совершенно (нем.).
Господи (нем.).
Пирог из слоеного теста (франц.).
Все готово (нем.).
Курица, фаршированная шампиньонами (франц.).
Размолвка (франц.).
Я очень рад (франц.).
Дурные шутки (франц.).
Эти милые крошки (франц.).
Маленькие знаки внимания, подарки (франц.).
Я в отчаянии (франц.).
Урод (франц.).
Здесь — молодые девушки, которых впервые вывезли в свет (франц.).
На заре юности (франц.).
Короткоствольная пушка.
Длинноствольная пушка.
Дурному вкусу (франц.).
Здесь — но что поделать? (франц.).
Весьма прискорбно (франц.).
Увядший (франц.).
Мой друг (франц.).
Это лучший камердинер на свете (франц.).
Потрясен (франц.).
Здесь — светским человеком (франц.).
