Он выпустил тело Ильи. Мертвец тяжело рухнул с седла. Филипп очень удивился, что ему что-то заволакивает зрение.
— Никак слезы?! Этого еще не хватало! — с досадой промолвил он. — Поехать лучше рассказать про Илью Марку Даниловичу. Где боярин? — спросил он холопей, возвратившись на прежнее место.
— Эх, боярин наш, баярин! — печально ответили ему. — Вон его потащили где попросторнее.
— Зарубили? — с испугом спросил Филька.
— Почитай, до смерти, — было ему ответом.
— Что ж это я уцелел, — почти с гневом вскричал Филька. — Надо бы и мне ту…
Он не договорил: крымец раскроил ему череп.
А бой продолжался с прежним ожесточением. Только вечер да утомленье бойцов положили ему конец. Битва осталась нерешенной.
Когда окончилась сеча, москвичи толпами устремились в ратный стан. Одни из них несли пищу и питье утомленным воинам, другие бежали разузнать об участи бойцов-родственников.
Толпа людей, по-видимому простолюдинов, окружала лежавшего на земле человека. Девушка подошла к ним.
— Раненый? — спросила она.
— Да. Отходит, — печально ответили ей.
Она пробралась сквозь толпу. Ее и без того бледное личико стало мертвенно-бледным, когда она взглянула на умирающего; легкий крик сорвался с губ. Умирающий обратил на нее мутный взгляд.
— Таня, — тихо прошептал он. — Дай руку… Прости…
— Простила, родной! — ответила боярышня.
Светлое выражение легло на лицо умирающего.
— Счастлив, ох, счастлив… так я, Танюша… — шептал Марк. — Благодарю… Тебя, Господи!
Он закрыл глаза и вытянулся.
— Помер! Царство ему небесное!
Таня крестилась и тихо плакала. Еще долго сидела она над ним и целовала его холодные уста, на которых замерла счастливая улыбка.
Царь, сказав Григорию Годунову, что хан до завтра уйдет восвояси, высказал почти пророческое предвидение: действительно, хан ушел в ночь, следующую за битвой, напутанный вестями о приближении главной московской рати.
Москва ликовала. Воеводы были щедро награждены царем, а особенно Борис Федорович. Царь положительно осыпал его милостями: он надел на него шубу со своего плеча, драгоценную цепь, пожаловал кубок, добытый Димитрием Донским в Куликовской битве, три города в наследственное владение, даровал ему титул «слуги государева». Годунов благодарил царя, но он не был весел — его счастье было отравлено: до него уже дошли слухи, что в народе распускается молва, будто он, Борис, сам зазвал хана на Русь, чтобы заглушить толки об убиении царевича.
«Когда ж они замолкнут? Как вырвать мне их змеиное жало?» — думал Борис Федорович, и гнев клокотал в его груди.
Темный вековой сибирский лес. Толпа скуластых инородцев окружила на поляне седого старца, попирающего ногой поверженного истукана. Злоба, страх и удивление выражаются на лицах дикарей. Лицо старца вдохновенно. Он поднял правую руку к небу, в левой у него — большой деревянный крест с Распятием.
Удивительный переворот совершается в чувствах его слушателей. Уже нет ни страха, ни злобы на их лицах: их сменяет любопытство, потом умиление. Еще немного — и они стоят на коленях, склонив головы. Старец осеняет их крестом и шепчет:
— Просвети светом истины и помилуй, Господи, рабов Твоих!
Тихое счастье видно на лице проповедника.
Этот старец — Тихон Степанович Топорок.
Могила и крест над ней. На кресте надпись: «Окольничий Марк Данилович Кречет-Буйтуров. Убиен бысть в бою с татарами лета от сотворения мира 7099».
Дряхлая старушка дрожащею рукою вешает на крест венок из полевых цветов, потом долго и жарко молится. Пред уходом она целует могильную насыпь и шепчет:
— Спи с миром! Скоро свидимся!
В ее словах нет печали, в них звучит одна твердая надежда.
Эту маленькую старушку зовут Татьяной Васильевной, чаще же «анделом». Слава о ее добрых делах и святой жизни гремела на много верст вокруг Москвы.
Тебе бога хвалим
Теперь ни этой лестницы, ни этих тюрем не существует.
В палаццо Дожей, подле лестницы Гигантов, был вделан в стену лев, в пасть которого опускались доносы.
колодцы
Отче наш, иже еси на небеси…
Князей и княгинь.
Таптаной или каптаной — назывался вместительный зимний экипаж, несколько напоминающий троечные сани.
Болок — подобие кибитки.
Тегиляй — узкий кафтан с короткими рукавами по локоть, с высоким стоячим воротником — «козырем». Спереди тегиляй застегивался на пуговицах, перепоясывался тесьмою.
Алтабас — ткань по серебряному или шелковому фону.
Байберек — шелковая ткань; она бывала с золотыми или серебряными узорами; бывала гладкая разных цветов.
Поршни — кусок кожи, стянутый ремнями по краям.
Погреб, где хранится мед.
Бургонское вино.
Бумажная материя.
Т. е. не имеющий стоячего воротника, пришивавшегося к задней части ворота. Этот воротник назывался «козырь». Он казался очень высоким, часто покрывал более половины затылка.
Чюга — узкий кафтан без воротника и с короткими рукавами, застегивался на пуговицах.
Терлик — одежда, похожая на ферязь, от которой отличался тем, что имел перехват и петли спереди; он, как и ферязь, шился с длинными разрезными рукавами, которые закидывались назад.
Камка — шелковая цветная материя
Объярь — шелковая тонкая ткань: она бывала травчатая и струйчатая.
Говорят, что Грозный, заболев, призвал астрологов и спросил их, поправится он или умрет. Они предсказали ему смерть 18-го марта.
Годунов.
Бельский.
Анастасия Романовна — первая любимейшая жена Грозного.
Хотя чин окольничего был довольно высоким, но не имел чести и жаловался только людям не особенно родовитым. Люди хороших родов производились из низших дворцовых чинов в боярство, минуя окольничество.
Король умер. Да здравствует король!
Ручница — ружье.
Снаряд — пушка.
Зелье — порох.
Дионисий был прозван «мудрым грамматиком» за его ученость.
Этот скипетр был сделан из китового уса и осыпан драгоценными камнями. Царь Иван Грозный купил у иноземных купцов за 7000 фунтов стерлингов.
В старину часто бояре посылались воеводствовать с правом «кормиться» от воеводства, т. е. пользоваться известными доходами.
В поход
Тысяцкий — самое почетное лицо на свадьбе; обязанностью его было безотлучно находиться при женихе; жена тысяцкого находилась при невесте.
Дружки делились на старших и младших. Старшие «порушали перепечу» — свадебный каравай в виде конуса, приготовляемый из сдобного теста, младшие — разносили перепеч гостям.
