Ознакомительная версия.
Да! Вы ведь боретесь с советской мифологией! И не знаете простого…
Аркадий Светлый: 10.07.2011 21:54
Да, Светлый, о минометном огне поспорьте с Жуковым-2, а то мне лениво приводить цифры…
Сдуру по пехоте наступающего противника можно и из Царь-пушки шарахнуть, ага…
Евгений Дубинин: 11.07.2011 00:10
Много текста. И сплошь одна демагогия.
Итак. Вы признаете, что германский T-3 был лучше советского Т-34?
Единственное преимущество Т-34 было в дуэльном превосходстве. Признаете?
Аркадий Светлый: 11.07.2011 06:17
Мужики!
Найдите другое место сопли пережевывать, а то ваш пустопорожний треп мне сбрасывают под видом ответов других авторов.
Василий Сидоров: 11.07.2011 20:26
«Мужики» это не к Дубинину. Он трус. Испугался буковок на экране, меня в черный список занес. Так что приходится так, под чужими рецками.
Извиняюсь.
Аркадий Светлый: 11.07.2011 20:54
Все, Светлый, можешь усераться дальше, более ты мне не интересен.
Свободен!
Евгений Дубинин: 12.07.2011 00:02
Слив засчитан.
Как насчет оплаты моего преподавания Вам основ танковой тактики?
Аркадий Светлый: 12.07.2011 06:10
Какое-то время Савва Николаевич еще пытался анализировать ответы на свое обращение в Интернете, но потом понял — бессмысленно. Поток, разлагающий души молодежи, лжи и садомазохизма, или в виде покаяния чуть ли не перед всем миром, или фашизм, более жесткое обвинение в том, что русский фашизм страшнее немецкого, сделали свое дело. Молодежь стала воспринимать свою страну, не как победительницу, спасшую мир от чумы, а как участника той войны. Вот если бы не Америка и Англия с их помощью техникой и продовольствием — не выиграли бы той войны. Так что русские генералы в солдатах видели лишь пушечное мясо, а усатый отец народов посылал на бойню все новые и новые миллионы народа — затыкать брешь в образованных дырках на фронтах.
Ладно, пусть его не понимает поколение, выросшее в Интернете. Там полная мешанина — от идей средневекового мракобесия до суперсовременных исследований. Человеческие гены просеивают через биочиповое сито, словно муку, отделяя хорошие гены от плохих. Трудно понять, но при желании можно.
Но зачем в Интернете даются подробные инструкции по изготовлению взрывных устройств? Кому они предназначены? Или вот еще новость современности: интернет-магазин. В нем каждый желающий при наличии денег может заказать и купить любое оружие. Да что оружие! Можно купить пулеметы, танки и даже подводные лодки. Ну и отхожим местом стали рассуждения об истории. Кто что хочет, то и плетет, причем не стесняются ни в выражениях, ни во вранье. Тезис рейхминистра Геббельса: «Чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят» — стал главным в историческом беспамятстве. Конечно, не все чернуха, есть и нормальные, и даже очень хорошие книги по истории. Но они тонут в болоте вранья и дилетантства.
Этими мыслями Савва Николаевич решил поделиться с внуком Дениской. Как-никак вырос он в нормальной интеллигентной семье, где Интернета не держали и лишнего сыну не позволяли, в школу ходил обычную, без выпендрежа учителей, друзья тоже из нормальных семей. Что он, Дениска, поколение пепси и Интернета, думает о России, о войне? Раньше, когда тот еще был маленьким, Савва Николаевич водил его к памятникам погибших обычных солдат и героев, клали цветочки на могилы, а вечером смотрели салют. Особенно нравился Дениске памятник с танком Т-34 на постаменте и настоящие пушки времен Отечественной войны, стоящие с задранными стволами вокруг танка. Дениска лазил по танку, а от пушек просто не отходил.
— Деда, а как они стреляли? Вот отсюда огонь? — показывал Дениска на окончание ствола.
— Ну да, отсюда вылетал снаряд.
На пороге его встретил внук Дениска.
— Деда, ты что так долго? Сказал, что будешь к пяти, а сейчас около семи. Мы же с тобой хотели сегодня пойти на выставку. Марка Шагала привезли, когда еще такое повторится?!
— Да, пойдем, пойдем. Я сейчас попью чайку и готов!
— Ну ладно, я тогда позвоню, узнаю, до скольки выставка работает.
— Давай, давай, Дениска, действуй.
— Деда, до семи выставка. Может, перенесем на завтра? Как у тебя со временем завтра? — громко заговорил прямо из прихожей Дениска.
— Дениска, даю слово, завтра в пять вечера, как штык, буду на выставке.
— Хорошо, деда, я тебя там буду ждать у входа.
— Договорились.
За чаем Савва Николаевич вдруг спросил Дениску:
— Скажи, как ты оцениваешь итоги Второй мировой войны? Только честно, без скидок на меня…
— Честно, деда, мы победили — это понятно. Тут не может быть спора. Но какой ценой? Ведь кто-то виноват, что погибло наших в пять раз больше, чем немцев? Сейчас об этом можно прочитать, передач по телику куча… Ты жил в то время, когда не вся информация была доступна, и у твоего поколения сформировался свой взгляд на войну и Победу.
— Погоди, погоди, Дениска, давай пойдем по твоему пути. Допустим погибло 50 миллионов советских людей в войне, допустим, не все военными были, грамотными (самых талантливых расстреляли перед войной), допустим, загранотряды жестоко подавляли трусость…. Допустим, что все это так. Тогда как же мы выиграли эту войну? Когда все плохо, не добиваются успеха.
— Деда, не хочу с тобой спорить. Но ты смотрел Книгу Памяти? Там на полутора страницах фамилии погибших нашего рода. Одних Мартыновых — 7 человек, а всего наших родных — 43 погибли. Я горжусь, что мы победили, мы победители, но мне горько, что такой ценой.
Дениска посмотрел деду прямо в глаза.
— Ты извини, если я обидел твои чувства, но ты просил честного ответа.
— Спасибо, Дениска. Вы имеете право на свое видение, с этим стоит согласиться. Но жертвы были не напрасны, согласись. Иначе бы мы с тобой сейчас не беседовали. Никого не было бы, если бы не мы. Согласен с этим?
— Да, деда, тут мне возразить нечего.
И они, обнявшись, долго сидели за кухонным столом, вспоминая всех поименно, кто не вернулся с войны, всех сорока трех погибших родственников. Слава русскому солдату!
Звонок телефона разбудил Савву Николаевича далеко за полночь. «Два тридцать», — посмотрел на часы Савва Николаевич. Он привык к ночным звонкам: у врача не бывает личного времени.
— Что же такое стряслось? — надевая тапочки, проворчал про себя Савва Николаевич. В клинике вечером было все нормально. Сегодня дежурит Семен Рождественский, толковый парень и хирург от бога. Нет, тут что-то другое. А что?
Савва Николаевич взял трубку.
— Слушаю, — хрипло выдавил он из себя стандартную фразу.
— Савва, привет! Это Валерий Морозов. Не забыл еще такого?
— Валерка, привет! — У Саввы Николаевича от приятной неожиданности разгладилось лицо, на губах появилась блаженная улыбка. — Сколько лет, сколько зим, — настроился было на длительную беседу Савва Николаевич, но Валерий решительно его перебил. По всему было понятно, что у того очень важное дело.
— Савва, ты извини за поздний звонок и что перебиваю, но дело срочное. Мне только что звонила матушка Серафима из Пскова, она умирает в обители! Не знаю, что и делать!
— Не понял тебя, Валера. Какая матушка, в какой обители? И почему во Пскове? Ты что, там сейчас?
— Да нет… Это ты не понял. В общем, длинная история… Ты же знаешь, я верующий. А с матушкой Серафимой мы познакомились на Мальте года три назад. Я приехал с делегацией из Санкт-Петербурга, она из Пскова, там и пересеклись. Сейчас она сильно заболела. У нее температура под сорок, боли в груди, лежит, ходить не может. Вызвала «скорую», та приехала, сделала укол, но в больницу не взяли! Говорят, у нее нет страхового полиса и она не гражданка России. У нее паспорт еще советский… Она раньше жила на Украине… Ну, ты сам знаешь, русских стали притеснять, церковь тоже. В общем, подалась она в бега: приехала в Россию, тут по монастырям пошла, пока не прибилась к Псковскому женскому монастырю.
— Валера, ты же тоже врач, знаешь законы. Никто и никому не вправе отказать в срочной медицинской помощи: есть паспорт или его нет, есть гражданство или нет.
— Савва, да знаю я все… Но ты что, на другой планете находишься? У нас законы действуют только на бумаге. Скорую ей помощь оказали, но в госпитализации отказали….
— Ладно, Валера, не обижайся! Чем я могу быть полезен тебе сейчас, среди ночи?
— Савва, но ты же авторитет! Позвони псковским коллегам, пусть возьмут на лечение матушку Серафиму. Иначе сам понимаешь — прогноз неблагоприятный.
— Хорошо, хорошо, завтра с утра отзвонись. Попробую вмешаться. А может, ее в мою клинику перевести? Она сможет до нас добраться?
— Шутишь, Савва. Она сейчас в тяжелом состоянии, потом, возраст у нее уже не юношеский.
Ознакомительная версия.
