– This is what I call good luck![58]
Англичанин вздрогнул и поднял голову, Иван тоже обернулся. Неподалеку от себя увидели они грозную атаманшу Энн, которая, сидя на камне, выливала из сапога воду.
– Оh no! Damn it![59] – простонал секретарь.
Он чуть не заплакал от досады и разочарования и принялся молотить кулаками по мокрому песку.
«Веселая у нас компания!» – подумал Самойлов.
Делать нечего, теперь они связаны друг с другом, пока не найдут людей: кто знает, насколько дальняя дорога им предстоит, поэтому держаться надо обязательно вместе.
Вечером того же дня странная троица сидела возле костра в лесу. Позади был долгий путь по пустынному берегу, а затем по лесу, после того как дорогу преградили мощные утесы. Теперь они пытались отогреться и досушить одежу. Иван, как самый хозяйственный, воткнул в землю два шеста, на них положил палку и развесил на этом нехитром сооружении тряпье свое и барышни. Та хоть и была лихой пираткой, а не способна оказалась правильно просушить на костре камзол да жилет. Сначала побоялась раздеваться – слишком зябкий был вечер, да и общество двух мужчин не располагало. Так и сяк прилаживалась, пытаясь обсохнуть, но не обжечься. Потом махнула рукой и стащила с себя сырую одежду.
– Ты прав. Сушить на себе белье – это глупость.
Самойлов и ужин попытался состряпать – еще
засветло набрал диких яблок и теперь жарил их на огне, нанизав на прутики. Англичанин наблюдал за этим с нескрываемой брезгливостью. Он чувствовал себя настолько продрогшим и усталым, что даже подбросить ветку в огонь считал большим трудом. Посему сидел не шевелясь и надеялся, что его все-таки каким-то чудом накормят. На протянутое ему яблоко поглядел недоверчиво. Оно было маленьким, закопченным и выглядело совершенно несъедобным. Но других блюд никто не предлагал, и привереда осторожно откусил кусочек. Энн, напротив, принялась за угощение с завидным удовольствием. Она малость отогрелась и даже успела немного отдохнуть. Сказывались юный возраст и морская закалка.
– When I was a little girl, I’ve a question. Hell is hot! And what about paradise?[60]
– Why you didn’t tast this![61], – злобно откликнулся секретарь и швырнул недоеденное яблочко за спину.
– Чего говорит? Нравится? – оживился Иван.
– Нравится, нравится. Хочет еще.
– Ну так ты скажи: ты это съешь, мы еще сделаем.
Самойлов снял с прутика лесной плод и, остудив его, принялся есть.
Прошло еще немного времени, одежда окончательно обсохла и могла теперь греть своих хозяев. Наш герой поднялся, взял шпагу, кинул ее на приготовленный заранее густой лапник, сам улегся поверх и накрылся жилетом. Энн помялась немного, потом натянула одежду и легла, прижавшись к Ивану. Только прежде она повернула его к себе спиной – хоть он и герой, а нечего ему на нее спящую пялиться. Секретарь остался один. Жесткий лапник не выглядел постелью, как до этого кислое яблоко не заменило ужин. Но делать нечего, не спать же сидя у костра, – не ровен час, в него и упадешь. Он пристроился по другую сторону от девушки и долго ворочался: было колко, холодно и донимали комары.
Постель, хоть и впрямь была не слишком мягкой, дала выспаться ровно настолько, насколько требовалось, чтобы с рассветом вновь продолжить путь. Солнце поднялось уже высоко, когда они вышли, наконец, из леса. Иван шел чуть впереди, его спутница не отставала ни на шаг. Англичанин же тащился последним и непрерывно ворчал, ныл и жаловался:
– Incomprehensible! How could I, Henry Arnorville, born in the Sussex County, wind up shuffling along with such scum and thieves all the way from Russia? Young lady, where are you from?[62]
– Listen, buddy, if you won't cease getting on my nerves I'll…[63] – попыталась отбиться Энн, но это уже не помогало.
– You will what? Kill me? Pow? Allow me this question, though, what with? Your finger, perhaps?[64]
Девушка не выдержала и сделала короткий резкий выпад, отчего страдалец охнул, согнулся пополам и повалился на траву. В этот момент Самойлов остановился и пристально поглядел вдаль.
– О, дымок! Гляди-ка. – обернулся он к пиратке.
– Yfes it is probably a fort of some kind.[65] – Энн проследила, куда тот показывал рукой. – Interestingly enough. Swedish or Dutch?[66]
– Ну да, я и говорю, с полверсты, наверно, будет, – по-своему понял ее Иван.
Затем он заметил лежащего секретаря и вопросительно посмотрел на девушку. Тут ей даже переводчик не понадобился, сразу поняла, что стоило бы оправдаться:
– And what about him? He must be tired! It's ok, he'll get better[67].
Теперь, когда цель была близка, они пошли много бодрее. Форт окружала мощная бревенчатая стена, ворота, однако, были растворены. Это оказался целый военный городок, довольно людный и видавший всякое, так что чужаки с обтрепанным видом не вызвали особого интереса у публики. Народу на небольшой площади возле ворот было много, и каждый занимался своим делом. Под навесом какой-то здоровяк жарил мясо на небольшой дымной жаровне рядом с длинной печью причудливого вида. На печи стояли чугунки, на лотке перед ней были насыпаны яблоки.
– Wouldn't hurt to get some grub! Было бы неплохо поесть! – выразила общую мысль атаманша и направилась прямо к цели.
Иван пошагал за ней, а секретарь задержался на минуту возле деревянной опоры навеса, на которой трепыхался от ветра какой-то листок с картинкой. Приглядевшись, он, к изумлению своему и радости, разглядел, что на листке была нарисована девушка, как две капли воды похожая на Энн. А прямо под картинкой значилось: «Ann Bony». Далее еще что-то было написано на незнакомом ему языке, но суть была уже ясна: пиратку разыскивают и наверняка сулят за нее награду (среди чужих слов значилась цифра 50). Решив утаить свою находку до удобного времени, довольный Генри Арнорвиль поспешил догнать спутников.
Они разместились на лавках за столом, и англичанин возомнил, что именно здесь пригодится его немалый дипломатический опыт, накопленный за годы службы при после. Он подошел к здоровяку, заглянул ему в лицо и изрек вкрадчивым тоном:
– My friend! We are devilishly hungry! Yes![68]
Верзила, обернувшись, уставился на них, не меняя выражения лица, что, видимо, было ему вообще не свойственно.
– Neim – neim! You understand? You headless numb nut![69] – начал горячиться новоявленный парламентер.
Энн переглянулась с Иваном и подытожила:
– Yes, judging by your ability in the diplomacy, they will not give us to eat soon[70].
– Well! He is Yours![71] – обиделся секретарь, уступая место у прилавка.
Девушка встала, подошла к верзиле и показала ему монету:
– Look![72]
Она подкинула ее, поймала ладонями, а потом раскрыла их – монета исчезла! Сей фокус понравился – здоровяк усмехнулся, кивнул и, налив в деревянную миску густой похлебки, протянул еду затейнице.
– Thank’s. To times more![73] – Она показала два пальца и кивнула на своих спутников.
Но у верзилы были свои соображения. Он вышел из-за жаровни, отер руку о передник, подошел к вскочившим путникам и оглядел их с ног до головы. Затем опустился на скамью, а руку поставил локтем на стол, вызывающе поглядывая при этом на более крупного, чем Иван, секретаря.
– It seems he is proposing exchanging the soup to the show off between you![74] – развеселилась Энн.
Секретарь не растерялся, радостно кивнул и подпихнул в бок Самойлова, принуждая его сесть напротив здоровяка. Иван, видя, что отступать некуда, разместился возле противника и тоже уперся локтем в доски стола, принимая бой. Вокруг начали собираться зеваки. Кто-то ударил в колокол, и сражение началось. Преимущество сразу обозначилось, и, увы, оно было не на стороне Ивана. Англичанин не упустил случая это озвучить:
– Our chances are equal to zero![75]
– Do You want to go yourself instead of him?[76] – парировала атаманша.
– Давай, давай, я хочу очень есть, – запоздало принялся переживать за Самойлова уроженец графства Суссекс.
Энн, предвидя печальный исход событий, огляделась и незаметно подошла к верзиле сзади. В тот момент, когда рука Ивана уже почти безнадежно устремилась к столешнице, Энн выбила из-под него табурет. Здоровяк упал, и победа неожиданно досталась Самойлову. Публика расхохоталась. Проигравший вскочил на ноги, однако было поздно – народ поздравлял Самойлова. Пришлось поставить перед Иваном две полные миски похлебки. Путники наконец-то смогли насытиться. Когда голод был утолен, девушка заговорила о главном:
– Judging by all that we've seen so far, we seem to be in some Scandinavian fort. How do we get out of it fast?[77]
– Well, as far as I am concerned, I have a solution for this problem at hand. – секретарь поскреб дно миски коркой хлеба, засунул ее в рот и встал. – I think, the man who turned in the notorious Irish pirate Ann Bony, along with a Russian spy for a good measure, can count on a high prize, or, at least, on help getting back to the shores of England[78].
Атаманша напряглась, но заставила себя улыбнуться:
– Good joke![79]
Самойлов пока не понимал, о чем говорили его спутники, но недобрый блеск в их глазах заставил его насторожиться. Генри встал, потянулся, похлопал себя по животу и самодовольно заявил:
