Собачий лай раздался теперь уже неподалёку, и конский топот гоже. Всё-таки кто-то спешил на двор воеводы... Курбский перекрестился, застучало в висках, сердце зашлось, его удары, казалось, слышно, точно набатный колокол. Когда в дверь сунулся верный холоп Васька Шибанов, Курбский готов был закричать от ужаса. По мертвенно-бледному лицу хозяина холоп понял, что тот страшно испуган, видно, не спал ночь, потому поспешил успокоить:
— К твоей милости от Радзивилла...
— Никто не видел?
— Не-е...
— Зови, — махнул рукой Курбский. Даже если и видел, то теперь всё равно...
Гонец был забрызган грязью по самые уши, всё же погода стояла не лучшая для дальних поездок, но кто же на это смотрит? Гонцы на то и гонцы, чтобы в любой час быть готовыми отправиться в любой путь, хотя бы и с опасностью для себя.
Он протянул князю свиток и какой-то плотный свёрток. С первого взгляда видно, что свёрток тяжёлый, пожалуй, такой за пазуху не спрячешь, небось притороченным к седлу вёз. Интересно, он понимает, что привёз? Неужто так честен, что, понимая, себе не взял? Курбский почему-то думал о честности посланца больше, чем о содержании письма, которое тот подал. Ему было ясно и без слов, давно ждал. В свёртке деньги, по весу понятно, что большие, а в письме, соответственно, охранная грамота, без которой в Литву бежать боялся.
Даже не вскрывая ни то, ни другое, велел:
— Иди, отдохни.
Гонец помотал головой:
— Сказано ответа ждать.
Курбский удивлённо посмотрел на бедолагу, пожал плечами:
— Хотя бы пока я писать ответ стану, отдохни да поешь. Или велено устно сказать?
— Нет, — голос хрипл, сам едва не валится с ног. Благодарно глянул, ушёл. Васька повёл подальше с глаз челяди, чтобы пристроить на время. Ни к чему многим знать, что к князю посланцы прибывают...
Курбский развернул свиток. Так и есть, охранная грамота с обещанием всяких благ и новых владений взамен тех, что теряет на Руси. В свёртке большая сумма денег. Торопясь отправить гонца обратно до света, князь спешно взялся за перо. Его должны ждать в Вольмаре и принять, как дорогого гостя, ведь едет князь не как беглец, а по приглашению самого короля Сигизмунда!
Когда гонец, так и не успевший ни поспать, ни даже толком поесть, спешно ускакал из Юрьева, Курбский принялся укладывать нужные вещи. Прежде всего охранные грамоты короля Сигизмунда и Радзивилла. В большой мешок сложены монеты, князь с удовольствием хмыкнул: набралось немало! 500 немецких серебряных талеров, 300 злотых, 30 дукатов и 44 московских рубля дадут ему возможность неплохо провести время в Литве до тех пор, пока Сигизмунд не выполнит своего обещания наделить его новыми владениями взамен московских. В отдельные мешки были сложены особо дорогие ему книги Всего взять, конечно, не удастся, ничего, тем явственней будет, что он не бежал, а отъехал, ничего не пожалев ради справедливости!
За сборами его застала некстати подошедшая жена.
— Князь Андрей, ты никак в Москву собираешься? А мы?
Курбский поморщился, только её не хватало! Небрежно бросил то, что держал, в угол:
— В любой час государь может в Москву позвать, хочу быть готовым.
— Так и нам собираться надобно? — заблестела глазами жена. Она очень тосковала в далёком Юрьеве, душой тянулась в родную Москву и была бы рада возвращению Как сказать, что не туда едет, да и говорить ли вообще?.. Почему-то помотал головой:
— Вы пока здесь подождёте. Мало ли куда ещё государь направит, туда и поедете...
На глазах княгини выступили слёзы, ей очень хотелось повидать родных. Курбский почти бегом бросился вон. Жена снова тяжела, да и девятилетний сын хворает. Что с ними-то делать? О своей матери князь почему-то даже не вспомнил.
Но долго думать не пришлось. В тот же вечер прибыл ещё один гонец. На сей раз с очень плохими вестями. Московские друзья прислали сказать, что государь готовит на него опалу! Мол, из Москвы отправлен гонец с повелением ехать под государевы очи.
— Где ж тот гонец? — Голос Курбского дрогнул.
— Перехватили, князь, на первом постоялом дворе, напоили так, что день проспит с устатку. А я вперёд него поторопился.
Вот теперь у князя выбора не было, бежать, только бежать! Вовремя пришли грамоты от Сигизмунда и Радзивилла! Значит, завтра же и нужно ехать, не дожидаясь, пока прибудет этот самый гонец с царским повелением. У князя всё готово, даже верные люди с лошадьми ждут в условленном месте.
Юрьев накрыла ночная тьма. После нескольких недель бесконечных облаков небо наконец стало ясным. Крупные звёзды словно вымыты надоевшими уже дождями, потому светили ярко, чуть подмигивая...
И снова Курбскому не спалось, даже платья не снимал, так и стоял в кафтане у окна, точно ждал этого проклятого гонца. Чего бы ему не сгинуть по дороге? Напоили... надо было совсем упоить до смерти! И вся вина с князя снята была бы. Сам себя одёрнул: нет, гонца нового пришлют, а за проволочку царь взъярится.
И вдруг Курбский вспомнил князя Курлятева. Тот тоже бежать хотел, да прознали свои же бояре и, догнав, отправили к царю. А ну как и его так же?! До литовского Вольмара далеко, уехав у всех на виду, быстро получит погоню вслед!
Князь Андрей заметался по горнице. В дверь с опаской заглянул всё тот же Васька Шибанов. Вот слуга, верней не сыскать!
— Княже, дозволь слово молвить...
— Говори, — вздохнул Курбский.
— Спешно бежать надо. Коли завтра гонец прибудет, тогда как быть?
Шибанов говорил то, что думал сам Курбский. Если и впрямь завтра гонец привезёт ему грамоту с царским повелением, то отступать будет некуда. Только надо решить, куда ехать, потому как самим до Вольмара ночью им не добраться, нужен проводник. Придётся сначала направиться в замок, что поближе, — в Гельмет. Там нет своих, но помогут охранные грамоты от короля. Князь долго смотрел в лицо холопу и вдруг размашисто перекрестился:
— С Богом!
Васька коротко кивнул и, повернувшись, вышел вон. Курбский, удостоверившись, что его никто не видит, вдруг полез в подпечь, вытащил оттуда два свитка, развернул пробежал глазами, хотел, видно, что-то ещё дописать, но вдруг заторопился и, старательно скрутив манускрипты замотал в кусок полотна и спрятал их обратно. Потом ещё раз перекрестился, глубоко вздохнул и направился к выходу из горницы. Навстречу ему уже шёл Васька.
— Княже, всё готово. Выносить? — кивнув на сложенные вещи, поинтересовался он.
Тут Курбский засомневался:
— А как?..
Холоп доказал, что он умён и продумал всё:
— Спустимся со стены тайно, а там уже ждут в условленном месте.
— Добро, жди меня.
Глядя вслед направлявшемуся в покои княгини Курбскому, холоп качал головой. И было непонятно, за что осуждает он хозяина, то ли за то, что тот оставляет семью на верную гибель, то ли за то, что вообще отправился прощаться...
Княгиня страшно испугалась неурочному появлению перед её постелью мужа. Князь был взволнован и явно пришёл не для того, чтобы лечь спать рядом, давно уж не ходил, всё ему не до того. «Пожалуй, после последнего раза и затяжелела», — вздохнула жена. И вдруг услышала то, от чего потеряла дар речи.
— Любишь ли ты меня? — Дожидаться ответа князь не стал, не для того спрашивал. — Чего же больше желаешь видеть меня мёртвого перед собой или, зная, что я жив расстаться навеки?
Голос Курбского был не просто суров, его глаза про сто впились в лицо ошарашенной вопросами княгини. Та растерянно молчала, прижав руки к груди.
— Ответствуй! Воли и жизни мне желаешь или смерти лютой?!
Жена замахала руками:
— Воли! Господь с тобой, Андрей! Жизни!
— Тогда никому не говори, что бежал я, пока ответствуй, что недужен...
Сын, проснувшись, сидел, хлопая глазами. Князь подхватил его на руки, на миг прижал к себе и тут же отстранил. Так же быстро попрощался с женой, стараясь не глядеть в её блестевшие слезами глаза.
Княгиня ещё долго смотрела на закрывшуюся за мужем дверь. Медленно сознавая, что князь попросту бросил их с сыном, женщина тихонько гладила волосы ребёнка, уговаривая не плакать и поскорее заснуть. Она уже поняла, что в семью пришла большая беда. Даже если князь Андрей сумеет бежать, то семью государь не пощадит. Мелькнула мысль, что мог бы и с собой забрать родных людей, но княгиня её тут же прогнала. Пусть уж хотя бы он выберется...
А Курбский при помощи своих верных слуг уже перелезал через стену. Тем пришлось встать друг дружке на плечи, чтобы подсадить дорогого хозяина. Следом перетащили Ваську Шибанова. Внизу ждал ещё один слуга. Кони быстро понесли теперь уже бывшего юрьевского воеводу в сторону от города. Там в условленном месте ждали конные, туда ещё вечером тайно переправил большую часть скарба Васька Шибанов. Только мешок с литовским золотом был у князя при себе. Да ещё те самые грамоты, которых так долго ждал, рискуя каждый день жизнью.
