Как всегда в последнее время, после возвращения с Кипра, он плохо спал в эту ночь. Мучила совесть, и он долго ворочался в постели без сна. Раз в неделю он навещал Джойс. В первый раз просто сообщил о том, где похоронен ее муж, но в последующие встречи безуспешно уговаривал рассказать все, что знает, иначе ее ждет страшная судьба. Нет, все, что могла, она уже рассказала, ни слова больше — был ответ. Она считала, как понял Кирш, что должна понести заслуженное наказание, и готовилась — так она себе это представляла — провести следующие двадцать лет в тюремной камере, что казалось Киршу совершенно неоправданной жертвой. Все, что от нее требовалось, — сотрудничать со следствием, и тогда все дороги перед ней открыты. В последние недели из-за ее упорства общаться с ней было особенно трудно. Он однажды сказал ей, что не может ее простить, но это была неправда. Она ведь уже произнесла одно имя — «Сауд», осталось хотя бы шепнуть второе — и ее выпустят. Он не мог понять, почему она запирается, откуда такая покорность судьбе. Через неделю, спасибо Россу, ее должны перевести в Лондон — там она и будет дальше отбывать срок.
При первых звуках машин на новом шоссе, которое недавно проложили возле его дома, Кирш ушел с балкона в комнату. Он был не один. Майян, с уже округлившимся животиком, присела над ночным горшком. Встала, поправила подол сорочки и снова улеглась в постель. Кирш сел рядом с ней. Она вытянула руку, положила ему на бедро.
— Как думаешь, мне понравится в Англии? — спросила она.
— Ты любишь дождь и серое небо?
— Да.
— Тогда понравится.
— А если не понравится, мы можем вернуться сюда.
Кирш не ответил. Вместо ответа сунул руку под ее ночную рубашку и погладил тугой живот.
Майян задержала его руку в своей:
— Ты сегодня опять к ней пойдешь?
— Да, надо дать ей шанс.
Майян беспокойно поерзала на постели.
Кирш смотрел поверх ее головы, на серебристо-зеленую оливу за окном. Майян, похоже, снова заснула. Какое-то время он держал руку на ее животе, потом убрал.
Через несколько минут она открыла глаза.
— Она — твоя самая большая любовь? — спросила она.
— Нет, — сказал Кирш. — Самая большая — ты.
Коротко об авторе
Прозаик, эссеист, журналист Джонатан Уилсон (1951 г. р.) родился в Англии, живет в США (город Ньютон, штат Массачусетс).
В 1977 г. окончил Оксфордский университет, в 1982 г. — Иерусалимский еврейский университет. В Израиле работал в кибуце.
Сейчас он — директор центра гуманитарных наук в университете Тафтса, профессор, читает курсы писательского мастерства и американской литературы.
Написал четыре книги прозы: два сборника рассказов «Шум» («Schoom»; 1994) и «Скорая помощь уже едет. Рассказы о людях в беде» («Ambulance Is on the Way: Stories of Men in Trouble»; 2005) и два романа «Убежище» («The Hiding Room»; 1995) и «Палестинский роман» («А Palestine Affair»; 2004). «Палестинский роман» стал финалистом Национальной еврейской книжной премии.
В обоих романах речь идет о разных, но одинаково сложных этапах борьбы за создание еврейского государства.
Дж. Уилсон постоянно публикует рассказы и эссе в «Нью-Йоркере» и «Нью-Йорк таймс мэгэзин», а также статьи об искусстве в еврейском онлайновым журнале «Таблет», в том числе и на такие, к примеру, темы, как «Хасидский кубизм», «Почему поп-арт еврейское искусство» (о выставке одного из основоположников поп-арта Роя Лихтенштейна).
Написал он и две книги о Соле Беллоу: «Герцог: границы идей» («Herzog: The Limits of Ideas»; 1990) и «На планете Беллоу» («On Bellow’s Planet»; 1986).
Дж. Уилсон с детства увлекался футболом, который стал для него отдушиной в сложной семейной ситуации, и увлечение это пронес через всю жизнь. Он ведет колонку о футболе для интернет-газеты «The Faster Times». И в своей автобиографии «Бей и беги, мемуары при участии футбольного мяча» («Kick and Run, Memoir with the Soccer Ball»; 2013) рассказывает как о тайнах футбола, так и об удивительном мире еврейской культуры и истории. Критики сравнивают эту книгу с «Другими берегами» Набокова.
На русский переведены книга Дж. Уилсона «Марк Шагал» (2007, пер. 2009), а также два рассказа в сборнике «День рождения в Лондоне. Рассказы английских писателей» (2009).
Джонатан Уилсон воскрешает жизнь Палестины под Британским мандатом. Книга, полная бурных любовных страстей, ностальгическая и провидческая. Горячо рекомендую. — Дэвид Мэмет
Роман, стягивающий запутанные нити этого времени в смертельный узел. — New York Book Review
Захватывающий, сложный, смелый роман, рассказывающий о политике, искусстве, убийстве, любви и истории (как личной, так и всеобщей). — Энн Диамант
Стоит ли прочитать «Палестинский роман»? Англичанин сказал бы: «Пожалуй». Американец выразился бы иначе: «А то!» — Сол Беллоу
Замечательный роман, увлекательно рассказывающий о непростой жизни Земли Израиля в один из многих критических моментов ее истории. — New Jersey Jewish News
